Перед сном я вскипятил воду. Чай пили вместе с Женькой.

Всю ночь шёл дождь. Утром позавтракали и пошли в магазин. Купили полкило конфет «Каракумы». Конфеты оказались червивые. Я впервые видел червей копошащихся в начинке шоколадных конфет. Пришлось покупку выбросить.

Пригласили к нам в гости Валю, врача-хирурга двадцати трёх лет. Она постеснялась прийти. После ужина я взял её за руку и привёл. Валя за чаем рассказала о себе. О том, что училась в городе Горьком, а теперь по распределению живёт и работает в родном городе Чебоксары.

Рассказывала, расспрашивала нас. Вдруг к нам в комнату ворвался Олег, архангелогородец. Его бесцеремонность была мне понятна. Он принялся ухаживать за Валей, читать ей выученные для такого случая монологи Жванецкого, играть на гитаре, и она его при этом слушала. И тут я, бесцеремонно беру его девушку за руку и увожу к себе в номер. Он не выдержал.

Ворвавшись, Олег не знал, что делать. Стоял у двери и беспомощно хлопал глазами. Пусть, думаю, романсы свои поёт. Так весь вечер его и слушали. Играть на гитаре Олег кое-как умеет, но вокальных данных никаких.

Проводив Валю до её корпуса, я вернулся и принялся учить наизусть предисловие к поэме «Руслан и Людмила». То, что начинается словами: «У Лукоморья дуб зелёный». Выучил скоро, так как знал прежде. Переписал отрывок из «Неточки Незвановой» Достоевского. Женька переписал мне три стихотворения Бориса Садовского. Учить не стану, но для души пригодятся.

Легли спать сравнительно рано.

Ходили в магазин на гору, купили грецких орехов и винограда. Толя-шахтёр в это время спал в обнимку с нашим магнитофоном. Болезнь роста. Ничего не поделаешь, подрастающему поколению необходима информация и музыка. Уборщица присоветовала брать с собой курортные книжицы и трясти ими перед лицом железнодорожных кассиров. Мы решили съездить в Батуми и узнать, где там кассы и как там с железнодорожными билетами.

Вместе с нами поехали соседи и две девушки. До Батуми добирались с комфортом, сидели в автобусе. А вот назад пришлось ехать в страшной давке. В городе посетили зал игровых автоматов. Поиграть не получилось, было много желающих. Аппараты такие видел только в кино, а теперь вот и в игральном зале города Батуми. Купил в ларьке чёрную кепку за десять рублей. Предлагали с большим «аэродромом», но я купил традиционную. Продавец уверял меня, что девушки в Москве любят мужчин в кепках-«аэродромах».

Договорился с продавцом обуви. К двадцать восьмому числу он обещал мне сшить сапожки сорок пятого размера. Запросил сто рублей. Я дал в Москву телеграмму, чтобы выслали деньги. Хотели сходить на «Фантомаса». Но расспросив местных жителей, узнали, что кинотеатр, в котором шёл этот фильм, находится на краю города.

Зашли на рынок, купили помидоров и винограда. Видел знакомую по Кобулети цыганку. В своей новой кепке я расхаживал по рынку. Продавцы, глядя на кепку, заговаривали со мной по-грузински.

Вечером, после ужина я пригласил в гости Валю. Стал обнимать её и целовать. Сидели у нас в комнате до прихода Толи-шахтёра. Затем пошли целоваться на улицу. Чуть не поссорились. Она сказала: «Ты мне очень нравишься, не обмани меня. Не хотелось бы менять к тебе отношение». Словно эти слова и не она сказала, а кто-то другой. Весь мой жар, вся пылкость к этой красивой девушке сразу исчезли. Я замкнулся, в голове закрутились кадры из моей недавней прожитой жизни. «Зачем я в этом доме отдыха? Зачем я с ней? Всё обманываю себя. А она вот просит, чтобы хоть её не обманывал». Такие мысли закрутились в голове. Минут десять я молчал, находясь в ступоре. А она всего лишь попыталась намекнуть мне, неразумному: «Хватит целовать. Мы взрослые люди, веди в кровать». Видя, что я к ней переменился, Валя стала просить прощения, плакать, говорить, что что-то не то ляпнула, и я её неправильно понял.

Словно через неё меня одёрнули. Мало-помалу я взял себя в руки и стал с ней разговаривать. Пошли в нашу комнату пить чай. Но с этой минуты она сделалась для меня чужой.

С Женькой смотрели по телевизору дополнительную программу. Я лёг спать в два часа.

Первым проснулся Женька, разбудил меня. Под звёздным небом мы отправились на автобусную остановку. Ехали в полупустом автобусе. В Батуми улицы были пусты. Хороший город, понравился мне. Сухуми не понравился, а Батуми понравился. У билетной кассы толпились люди. Мы записались под тридцатым, тридцать первым и тридцать вторым номерами. Я, Женька и Толя-шахтёр. Кругом сплетни: «Билетов нет. Пятый день стою, всё напрасно. К четырём утра надо приходить». До открытия кассы в таком вот сообществе болтунов и паникёров находились. Но билеты купили сравнительно спокойно. Один грузин хотел меня «воспитать» за то, что я не пустил его без очереди. Но все его угрозы остались только на словах.

Взяв билеты, зашли в зал игровых автоматов. Проиграли три рубля и успокоились. Заглянули на рынок. Купили инжира, копчёной колбасы и хлебную лепёшку — лаваш. На обратном пути встретились с киномехаником с нашего дома отдыха. Он, как и сосед наш по столу Володя, ходит пьяным каждый день.

После обеда спали. Пришла Валя и разбудила нас. До ужина сидели в нашей комнате и пили с ней чай. За ужином я узнал от соседки, что по телевизору будут показывать вторую и третью серии фильма «Место встречи изменить нельзя». Сколько уже идёт этот фильм, я всё не могу посмотреть первую серию. Валя стала просить прогуляться с ней к морю, сходить в пансионат «Радуга» на танцы. Готова была на всё эта гордая, независимая девушка. Она чувствовала, что ниточка, соединяющая нас оборвалась. Я сказал, что никуда не пойду. Буду по телевизору смотреть фильм. Стали смотреть. Все кресла были заняты. Освобождали по одному, так что сидели мы с ней в разных местах.

Ночью было холодно, снился кошмарный сон. Утром, после завтрака, ко мне подошла Валя и попросила сходить с ней в дом отдыха «Цихисдзири». Я покривлялся, но всё же согласился её сопровождать.

В то время, как Валентина разглядывала стенд наших соседей, с программой развлекательных мероприятий, я заглянул в зал отдыха. Заметил Наталью, с которой совсем недавно целовался, любуясь звёздным небом и слушая шум прибоя. Она сидела в кресле и смотрела телевизор.

Стараясь не показать своего волнения, я подошёл к стенду. Взял Валю под руку и почти силком повёл её к выходу. Нам навстречу шёл фотограф. Валя пристала с просьбой сфотографироваться вместе на память. Я стал отнекиваться.

Далее события стали развивались со стремительной быстротой. Валя упрашивала меня идти на море. Я ей сказал, что мне нужно учить текст и готовиться к экзаменам в театральный. Настояв на своём, я убежал от Валентины и спрятался в своём номере. Действительно, пробовал читать и даже учить приготовленные отрывки из Пушкина и Достоевского, но надолго внимания не хватало, одолевали раздумья. Я решил, что все эти заигрывания с барышнями и поцелуи ничего, кроме вреда, мне не принесут.

После обеда проводили соседей, они поехали в свой МИИТ на доучивание. Последний курс им учиться. Хорошие ребята, на своём примере помогли мне сломать предубеждение, что в технических ВУЗах учатся ограниченные люди.

Проводили ребят, а себе купили пива. Пошли на пляж. Женька читал вслух «Обломова».

Вечером втроём — я, Женька и Толя ходили на море. Красиво, а главное, тепло. Таких тёплых вечеров в Москве не было в этом году даже летом.

Возвращаясь с пляжа, я заметил, как на перекрёстке дорог засуетились люди. Узнал Наталью и быстро убегающего в сторону нашего дома отдыха Павла. Того самого Павла, которому за пятьдесят. Только поравнялись, как Наталья подошла и отозвала меня в сторону для разговора. Видимо, всё же заметила, как я приходил в их дом отдыха. Требовала объяснений, почему я к ней не подхожу и не обращаю на неё внимания. Я сказал, что от всего устал и хочу в Москву. Она всё поняла и пошла к себе. Я же, находясь в полном душевном раздрае, поплёлся в свой дом отдыха.