Вечером звонил Женьке, пригласил его к себе для печати фотографий.

По просьбе Толи привёз на работу стихи Николая Рубцова. Мы сегодня с ним вдвоём на работе, нет ни Сани, ни Борьки, ни Коли. Толя ищет стихотворения, где поэт прямо или косвенно оправдывает выпивку и радуется, если находит. Пожаловался на то, что голова у него разболелась. Смотрю, уже разбавляет спирт. Думаю: «Быть концерту». Концерт, после выпитого стакана, начался. Одни и те же клятвы, словно записанные на магнитофон и десятки раз с одной и той же интонацией проговоренные. Я из вежливости послушал его, а потом отпросился в магазин за продуктами.

По пути в магазин встретил Юрия Ивановича Дёмина, директора нашего клуба. Он учит меня бить чечётку. Позвал в понедельник на занятия по степу. Я обещал прийти.

Вернулся из магазина, а Толя уже невменяемый. Потребовал завести тетрадь, в которую я должен буду записывать стихи. Бормотал что-то о том, что он большой психолог и читает книги умных людей. Еле-еле я от него в семнадцать часов сбежал и прямо домой. Женька привёз фотобумагу и проявленные плёнки. Мы собрались печатать фотографии.

Сначала пили чай, говорили, а потом стали готовить растворы, приборы. Печатали фотографии в моей комнате, для чего из кухни принесли стол от столового гарнитура, а из Маринкиной комнаты два мягких стула. И самой главной находкой был удлинитель с шестью розетками. Подключили всё, что только могли. Включили магнитофон и слушали Высоцкого. Печатали фотографии с плёнок, которые «отщёлкали» в Бердянске, Каунасе и Вильнюсе, а также с турбазы в Кашире и турпохода в Рузе. Кроме этих плёнок, Женька привёз свои с практики в ЦУМе. Работа пошла весело.

На часах полночь, а нам ещё печатать и печатать. Меняли раствор в ванночках, кассеты на магнитофоне. В три часа я свалился в сон, а Женька продолжал печатать.

Утром проснулись, поели и стали «жарить» фотографии на глянцевателе. Женьке нужно было расписывать наряд, он старший дружинник, поэтому уехал рано.

Оставшись один, я посмотрел фильм-спектакль. Владимир Этуш играл главу ликёрного концерна, а его дети собирались с ним расправиться.

Перед тем, как поехать в Дворец культуры, переключил на Ленинградскую программу и попал на чудо-спектакль то ли по Лескову «Очарованный странник», то ли по Толстому «Живой труп». Цыганку Грушу играла Татьяна Доронина, а главного героя не знаю кто, но очень внушительно играл, я оторваться от телевизора не мог.

В Народный театр поехал в отличном настроении. Подарил две свои фотографии Наталье Борисовне, подбросил мелочи Даниле. После репетиции вернулся домой. Понравилась программа «В субботу вечером», показывали Чарли Чаплина. Что этот гений вытворял! Ходил по канату под куполом цирка, а по нему лазили обезьяны. Показывали клоуна Карандаша, — не заметил, как программа закончилась.

С утра я никак не мог проснуться. С трудом, через силу позавтракал. Только после завтрака пришёл в себя.

Из новых фотографий вырезал фигурки и составил коллаж. Понравились программы «Утренняя почта» и «Мир и молодёжь». Последнюю повторяли и я уже знал, что будут показывать Розенбаума. Ещё раз послушал его рассуждения и песню.

Поехал в Народный театр. Нас собирали для прогона перед премьерой. Я играл в массовке, прогуливался с дамой на втором плане. «Прогнали» спектакль и вдруг захотелось перекусить. На «шестьсот пятьдесят третьем» автобусе я съездил на Филёвскую пойму и привёз из универсама молоко и хлеб, которые были уничтожены голодными «народными актёрами» на моих глазах.

Перед спектаклем я зашёл в буфет и встретил там Женьку. Он приехал один без Володи. В зале было много свободных мест. Наши «народные актёры» играли бесподобно. Признаться, я давно в душе поставил крест на Народном театре и на самодеятельности. Но сегодняшняя премьера изменила моё отношение к труппе. Играли великолепно, отличились даже студийцы последнего набора. Они не отставали темпераментом от своих старших товарищей. Все сцены проходили с большим успехом. После окончания спектакля актёры, занятые в спектакле, стали обниматься, целоваться и фотографироваться.

Данила в моей новой рубашке играл на сцене роль, имел успех. Ему так не хотелось её снимать. И я принял, с подсказки Натальи Борисовны, единственно правильное решение. Я ему подарил свою рубашку.

Вечером показывали фильм «Ехали в трамвае Ильф и Петров».

Встретился сегодня с Борькой и Саней, они в пятницу не были на работе. Узнал последние новости. Борька с Витькиных похорон ещё не отошёл. Толя, Коля и Саня снова напились и опять прежняя «карусель» с объяснениями в любви. Одно хорошо, я успел перед этим кое-что ценное записать в блокнот и посмотреть стихи Рубцова.

Получил первую крупную получку после возвращения — семьдесят пять рублей. После работы встретился с Женькой, и мы отправились на фильм Глеба Панфилова «Тема». Кинокартина хорошая, ощущается художественная свобода, которой в наших современных лентах нет. Прогулялись по Старому Арбату. Дойдя до «Смоленской», разъехались по домам.

Позвонил Анне. Она двадцать третьего идёт в театр Станиславского на спектакль «Сирано де Бержерак», а я на комсомольскую отчётно-выборную конференцию.

На работу привёз огромную сумку с продуктами и книгу стихов Николая Рубцова. Несколько стихотворений выбрал для разучивания. В столовую обедать не ходили, готовили и ели своё.

После работы пошёл в библиотеку, в читальный зал. Взял имевшиеся в наличии книги Леонида Андреева и стал искать рассказ «Ложь», который мне рекомендовала выучить Аня. Но в двухтомнике его не оказалось. Переписал в рабочую тетрадь первую часть поэмы Маяковского «Облако в штанах». Буду учить для прочтения перед взыскательной комиссией. Отцу принёс с работы свою спецовку, в которой не хожу, он обрадовался. Будет в чём на дачу ездить, по лесу ходить.

В программе «Время» сообщили о гибели Саморы Машела, мозамбикского вождя и борца за свободу. Хотел перед сном поучить Маяковского, да завтра в семь часов вставать. А Борька из дома на работу без двадцати семь выходит, ему вообще спать некогда. Из Ясенево пока доберёшься до Филей… Зато своя, отдельная квартира.

С утра так плотно позавтракал, что за обедом съел одну лишь сметану, больше ничего не хотелось.

Учили с Борькой «Облако в штанах» и стихи Николая Рубцова. После работы поехал в магазин «Молодёжный», в котором «шаром кати». Оттуда махнул в Военторг на «Арбатскую», хотел купить офицерские сапоги, но их нет в продаже. На улице шёл проливной дождь. Я купил в Военторге резиновые сапоги и сразу их надел. Вышел на улицу и смело зашагал по лужам, так сказать, провёл испытание. Очень хорошие сапоги, пойду в них завтра на работу.

Из дома позвонил Ане, она перепечатывает ранние стихи Пастернака, в двух экземплярах, один из которых обещала дать мне. В субботу передаст вместе с рассказом Леонида Андреева «Ложь», который я не смог найти в библиотеке.

Смотрел по телевизору «Вокруг смеха», много читали пародий и рассказов. Были хорошие, сильные, точные, но были и откровенно слабенькие. В моём сердце зашевелился червячок зависти. Я решил, что если литературному труду уделять чуть больше времени и сил, то и у меня получится не хуже. Написал стихотворение про осень, про дождь и что-то ещё очень грустное в прозе.

Опоздал на работу и снова тишина, начальники мне ничего не сказали. Коля дал мне второй рубль к рублю, собираемому мною ежемесячно со всех на чай. Я старший по чаю. Завариваю каждый день по несколько раз, слежу, чтобы в чайнике постоянно был кипяток. Делаю бутерброды, из дома приношу сыр, сливочное масло, хлеб. Я сам себе придумал такую нагрузку. На обед у нас с Борисом была картошка с колбасой.