Я пошёл к Николаю Ивановичу, рассказал о случившемся, назвал имя вора. Он обещал к понедельнику предоставить нам новый телефон.

После работы поехал в ателье, поговорил с закройщиком. Пиджаки, к сожалению, уже не шьют, а за брюки возьмутся. Только приноси материал, согласны шить из габардина. Из ателье поехал в ЦУМ, но желанного мне габардина там не нашёл. Чёрного, тёмно-серого не оказалось, а светлый меня не устраивал. Я купил тонкий, светлый материал из Кировабада. Три отреза по три метра разных цветов, для пошива сорочек.

Суббота рабочая, сестра ушла на завод трудиться, я остался с мамой. Сходил в библиотеку, — безрезультатно. Вернувшись, сел учить стихотворения Роберта Рождественского. Выучил два. «А ты полюбишь, ты полюбишь» и «Пословица стучится в дверь». Повторил монолог Хлестакова. Оделся и поехал в ГИТИС.

С Витей пошли в Щепкинское училище на дипломный спектакль «Двенадцатая ночь» по Шекспиру. В училище встретили много знакомых. С каждым побеседовали. И приятно, и тревожно на душе. Подбежала Оля, поступившая в училище два года назад. Я ей тогда пообещал большое будущее. Она смотрела на меня, как на какого-то пророка. С ней тоже поговорили.

Спектакль слабый, хотя отдельные места вызывали улыбку и даже смех. С Витей распрощались в метро. Он поехал на репетицию в театр-студию в Старом парке, я домой.

Смотрел фильм «Собака на сене». Перед сном написал стихотворение.

Проснулся в десять, позвонил Женьке и после «Утренней почты» поехал на встречу с ним.

В кинотеатре «Повторного фильма» смотрели фильм «Осенняя соната». Картина снята безукоризненно, правдива до жестокости. В течение просмотра я несколько раз замирал и хватался за сердце. После фильма поехали в ГУМ. Я хотел купить пластинки Розенбаума «Мои дворы», «Эпитафия». Но их, к сожалению нет. Купили с Женькой «Спортлото» на тридцать рублей. Предварительно созвонившись, поехали к Борьке.

Из метро вышли на станции «Беляево» и около получаса ждали нужных автобусов. Прямо на остановке мужичок продавал медные браслеты для нормализации давления.

К Борьке приехали в восемнадцать тридцать и застали у него его родителей, тётю Женю и дядю Сашу. Произошла смена гостей. Мы приехали, они уехали.

Почистили картошку и сели к телевизору. Пока смотрели, всё приготовилось. Я выпил Борькиной настойки грамм четыреста. Женька меньше. Борьке с сыном сидеть, он не стал пить. Настойка пошла хорошо. Какая-то засевшая после фильма заноза была извлечена из моего сердца. И Стёпа, Борькин сын, глядя на нас, смеялся и радовался. И у меня на руках он ведёт себя хорошо.

Заполнили карточки «Спортлото» и оставили их у Бориса.

Домой приехал совершенно трезвым.

Проснулся с головокружением, на работу опоздал. И сразу же случилась неприятность. У меня из шкафа пропала телогрейка. Кто-то из дежурных перепутал, взял телогрейку из моего шкафа, а повесил её в шкафчик к Толе. Ходили с Борькой в магазин. На улице я залез в карман к знакомой девушке, провизору Оле. Она перепугалась, но не обиделась.

Купили с Борькой в булочной бублики, я один подарил ей, а другой мальчишке на улице. На корточках катались с ледяной горки. Один раз скатился успешно, а второй раз упал рыбкой, да так сильно, что хлеб, находившийся в сумке, разлетелся в разные стороны.

После обеда Борьке позвонила жена и сказала, чтобы он приезжал. Что-то стряслось со Степаном. Борис взял денег на такси и поехал. После его отъезда меня затрясло, я срочно стал звонить Тане, но никак не мог дозвониться. Она позвонила сама. Сказала, что впереди субботник и назвала три дня, в один из которых необходимо поработать. Книги для меня в райкоме она не купила, так как не работал киоск. Уверяла, что завтра-послезавтра сходит в райком и обязательно подкараулит продавщицу.

Услышав её ласковый голос, я успокоился и отправился на лекцию в конференц-зал. Лектор болтал без отдыха целый час. Местами скучно, однообразно, местами интересно и зажигательно. По дороге домой встретил Саню. Поговорили с ним о жизни, о судьбе.

Дома сразу, как пришёл, полез в ванну. Вымылся и стал, как огурчик. В квартире стоит едкий запах краски, я постоянно кашляю от него. По телевизору смотрел «Спутник телезрителя» на декабрь месяц. Интересную программу сделали. Красиво и не скучно.

Прочитал заново «По праву памяти» Твардовского, — захотелось выучить и читать со сцены.

Толя и Коля с самого утра «нажрались», как два поросёнка. Бориса на работе не было, так что с чистой совестью я весь день просидел в кабинете у Тани. Читал стихи поэтов, не вернувшихся с войны, слушал магнитофон. Радист по имени Юра надел мне стереонаушники и заводил различные песни.

В шестнадцать тридцать собралось комсомольское бюро, я уже был в курсе всех дел. И когда стали обсуждать характеристики я, чем мог, помогал. Отпросился и ушёл в семнадцать часов. Перед уходом кланялся всем в пояс и приговаривал: «Актёр, простите меня, до свидания». Не все поняли эту мою шутку, ну, да мне не важно. Главное, поняла Таня.

Приехал на занятия по пантомиме. Занятия, оказывается, перенесли на четверг. Поехал в кинотеатр «Рекорд» на фильм «Амаркорд» Федерико Феллини.

Дома стоит нестерпимый запах краски, я постоянно кашляю.

Утром по дороге на работу я выбросил свёрток в помойку. Это были старые обои и строительный мусор. Настроение было ниже среднего. Только вышел со двора — чудо. На самой ближней к моему дому остановке стоит Таня. Смотрит не в ту сторону, откуда должен появиться автобус, а в сторону моего дома. Заметив меня, отвернулась. Я понимал, что она ждёт меня, но подойдя и поздоровавшись с ней, стал играть в непонятную игру. Сказал, что угощу её шоколадкой и полез в пустой внутренний карман. Извинился, что шоколадки не обнаружил и пообещал сегодня же исправиться. Она кокетливо ответила, что ловит на слове. Видя моё нерасположение, добавила, что ждёт подругу. На том и расстались.

Таня хотела, как в прежние времена проехаться со мной на семьдесят седьмом автобусе, пройтись вместе до работы. Да собственно, и сам я был бы не прочь проехаться и пройтись, случись это в другой день. А сегодня я был ене в духе. Выбранив себя мысленно, я побрёл на остановку девяносто первого автобуса.

Борька, придя на работу, сказал, что повстречался с Таней на входе, и она поздоровалась с ним. Видел и я Таню второй раз за сегодняшний день, она молнией бежала на выход. На мой вопрос, вернётся ли она сегодня, повернула голову и переполненным от гнева голосом сказала, что очень спешит. К тому времени в моём шкафчике уже лежала заготовленная шоколадка «люкс». Интонация её так ударила по мне, что я вышел из равновесия.

Вечером все комсомольцы нашего отдела собрались в эркере четырнадцатого этажа. Я предлагал кандидатуры, делил портфели. Всех до единого прикрепил. Собрание провёл быстро, за десять минут. Без фальшиво-лицемерных вопросов: «Кто за то, чтобы открыть собрание? Кто за то, чтобы собрание закрыть?». От партийной организации был общественник Васильев — весёлый малый. Он только приговаривал: «Ну, Андрюха, ты даёшь». После собрания пошли с Борькой на Лабораторный, чтобы отключить лифты, а там уже всё выключено и закрыто.

После работы съездил на «Щербаковскую», в экспериментальный киноцентр, узнать принят я на кинорежиссёра или нет? Девушка ответила, что мне пришлют открытку. Ещё не время. Когда же наступит время? Когда, в случае положительного ответа учиться? Какой-то подозрительный киноцентр. Вечером смотрел телевизор и одновременно учил стихи. Как ни странно, но так легче усваиваются.