Спать лёг поздно, в первом часу ночи.

Первый спектакль в сезоне. А сезон для Народного театра уже пятьдесят пятый. Утром, как ни старался, но всё же опаздывал к восьми часам. Взял такси и домчался до Дворца культуры. Был на месте без двадцати восемь. Вошёл через служебный вход, никого на сцене не было, — темнота. Но основные декорации уже стояли. А вспомогательных больше, чем основных.

Потихоньку актёры собрались, и мы успели «прогнать» почти весь спектакль. Как всегда с приключениями. Опять запоздали с «волшебным» появлением стола с яствами для проголодавшейся Алёнушки. Маленькая девочка Марина, игравшая в спектакле роль голубя, упала в оркестровую яму. Чудом с ней ничего не случилось. Мне пришлось самому, сняв рубашку, ложиться под шкуру чудовища. Я должен был вместе со шкурой, в тот момент, когда погасят свет, быстренько убраться со сцены, уступая место наряженному в парчу и бархат добру молодцу, сбросившему с себя заклятия и преображённому силой любви.

Плохо ли, хорошо ли, — отыграли. Зрители аплодировали, остались довольны. Женька приходил смотреть спектакль. Генка Стручков мне дал почитать пьесу своего учителя по Институту Культуры Юрия Щекочихина: «Ловушка №46, рост второй», она во вторник пойдёт в первой репетиции. Буду по предварительным намёткам репетировать роль Интера. Наталья Борисовна поймала меня в антракте и сказала, что в пятницу я должен быть на репетиции спектакля «Много шума из ничего». Закружило, понесло.

Приехал домой, как выжатый лимон, простуженный и голодный. А в квартиру попасть не могу. Оказалось, ключи дома забыл. И из родных на месте никого. Родители на даче, сестра уехала по делам.

Из телефона-автомата позвонил Женьке. Встретились на Киевском вокзале. Вместе с ним мы поели в пельменной и сходили в кино.

Вечером мне дверь открыли родители, вернувшиеся из деревни. Они сообщили, что работники потихоньку начали собирать дом.

Я позвонил Анне, извинился. Сказал, что раньше освободиться не получилось. Она не обиделась. Сказала, что нашла для меня хороший рассказ, для вступительных экзаменов в следующем году. Позвонил Артёму, продиктовал телефон сдающейся квартиры, который мне дала Анна.

Голова гудит, слишком много событий для одного дня.

Неважно себя чувствую. Решил прогнать болезнь с помощью гимнастики. Энергично подвигался под музыку, пропотел. Принял душ. Но болезненное состояние не ушло. Пришлось весь день сидеть дома.

Написал рассказ и два маленьких диалога. Звонил на бывшую работу. Трубку поднял Саня, в своей юмористической манере пожаловался мне на всех. Посмеялись и на этом разговор закончили. Вечером позвонил мне домой Коля Зоткин с работы, он сегодня дежурит. Пьяный, лыка не вяжет. Учил жить и звал на работу, дал телефон Николая Ивановича Зуйкова. Действительно, пора возвращаться, подурачился и хватит.

Борька с Надей ждут ребёнка. Как же быстро жизнь бежит. Не заметишь, как появятся дети у друзей и сверстников. Самому становится тревожно, глядя на эти тенденции, как бы не опоздать. Но на самом деле я стараюсь держаться подальше от невест и от возможной свадьбы. Боюсь, что они мне помешают с поступлением в институт, а если поступлю, то с учёбой.

Весь день пью чай с мёдом, вдруг поможет на ноги встать. Смотрел Родиона Нахапетова в роли ведущего Кинорекламы. Завтра репетиция Генкиного спектакля. Пьесу «Ловушка №46, рост второй» я прочитал. На мой взгляд, вещь наивная, вымученная. Странно, что такой умный человек, как Генка, к этой слабой пьесе серьёзно относятся.

Проснулся разбитым. Позвонил на работу, сказали, что Николай Иванович с сегодняшнего дня в отпуске. Я не стал разговаривать с его заместителем Анатолием Никифоровичем и положил трубку. Позанимался гимнастикой под музыку и после душа позвонил Борису. Он попросил, чтобы я приехал. Съездили к его тёще, забрали продукты. Борьке завтра дают ордер на квартиру.

Неожиданная радость! В результате моих постоянных дыхательных и голосовых тренировок у меня прорезался такой голос, что я сам себе позавидовал.

Был в Народном театре. Витьке Котову отдал его книгу стихов, а Генке Стручкову — пьесу «Ловушка №46, рост второй». Произведение Щекочихина, оказывается, запрещено главным режиссёром Захаровым Николаем Сергеевичем к постановке.

Сходили с Генкой в магазин, купили печенье, поели всухомятку, и я поехал домой. Смотрел по телевизору пресс-конференцию с участием Михаила Ульянова и прочих деятелей культуры. Задавали им вопросы, а они на них отвечали. Написал два рассказа, лёг спать в половине третьего ночи.

Встал в одиннадцатом часу. Поплясал под музыку, сделал голосовые упражнения. За завтраком слушал Высоцкого.

Созвонившись, приехал к Борьке на «Шаболовку». Пообедали. Стал в последнее время много есть.

Слышал, что на Малой Грузинской открылся музей-квартира Высоцкого и что из квартиры Булгакова собрались сделать музей.

Ходили с Борисом в кино на картину «Соучастие в убийстве». В этом фильме, в эпизоде снимался Писаренко. Он с Севой Хабаровым в Малом театре служит. Где-то теперь Сева? Картина мне не понравилась. Наивный взгляд на Запад.

Дома, по телевизору посмотрел ещё два фильма. Перед сном написал короткий рассказ. Голова совсем не светлая, набита чёрти чем. Не надо телевизор смотреть. Плохо он влияет на здоровье.

Встал в половине двенадцатого, Борька меня не дождался, уехал один квартиру смотреть.

Зарядка, голосовые тренировки, душ и завтрак под Высоцкого. После чего написал рассказ. Звонил Женька, он опять рано освободился. Через полчаса я был уже на Киевском вокзале. Видел литовского артиста Будрайтиса, видимо, он с Мосфильма ехал. Пошли с Женькой в кинотеатр «Октябрь» на картину «Прорыв». После фильма купили билеты в театр МХАТ на ул. Москвина д.3 на спектакль «Юристы». До спектакля оставалось время, и мы поехали ко мне домой. Пока я готовил еду, Женька знакомился с моими новыми работами, но дочитать не успел, так как мы опаздывали. В театре на улице Москвина мы впервые. Понравилась игра Табакова, Киндинова, Акуловой, Богатырёва. Поставил спектакль Гюнтер из ФРГ.

Встал с больной головой. Но после песни Михаила Боярского «Сяду в скорый поезд» и моих занятий гимнастикой, общее состояние организма улучшилось. Позавтракав, позвонил Анне на работу. После чего сел и стал перерабатывать бердянский материал. Переписал в рабочую тетрадь рассказ «Поминки» и практически все стихи.

Звонил в общежитие ГИТИСа, оставил номер своего телефона на вахте для Юли Силаевой. У неё в разгаре учебный процесс.

Поехал в Народный театр. Спектакль «Много шума из ничего» решили всё-таки ставить. И опять репетиции, опять я — Конрад. «Прогнали» все три сцены с моим участием. Наталья Борисовна приятно удивилась, что я не забыл текст. Прошли всё по памяти, не имея в руках пьесы. Всё вспоминали на ходу. Сегодня получил письмо из ДК «Станколит», приглашают в «Агит-театр» и обещают подготовить к поступлению в театральный ВУЗ. Первое занятие в воскресенье, двадцать восьмого сентября. Когда время придёт, будет видно, идти к ним или нет. Может быть, съезжу, познакомлюсь.

Домой возвращались с Чульжановым, молодым милиционером, посещающим театральную студию. Он рассказал про неудачные попытки поступления в театральный институт. Слушая его жалобы, я вспоминал свои провалы. Пришёл к выводу, что, как правило, причиной всех неудач является исключительно сам человек, а не обстоятельства и не чей-то злой умысел.

Проснулся в десять утра, сделал зарядку под музыку и поехал на станцию метро «Новые Черёмушки». Там мне назначили встречу Борька с женой Надеждой и Женька. Приехал вовремя. Вчетвером поехали на новую Борькину квартиру в Ясенево, где уже вовсю трудились его родители.