Взял с собой на работу две книги стихов, но не читал. С утра ходил на Лабораторный корпус, возил строителей. Видел Таню. Улучив момент, подошёл и поговорил с ней. Она с десятого числа уходит в отпуск. На неделю уезжает на Можайское море, как вернётся — позвонит.

Сидел у Иры, Толиной невесты, пил чай с сушками, слушал женские сплетни. В магазине купил газированную воду «Саяны», за обедом с удовольствием выпил. В последнее время у меня ярко выраженное желание пить сладкую газированную воду. В мастерскую заходил Николай Иванович. Говорили с ним о книгах, он мне рассказал о своей жене и ушёл.

Приехав домой, побежал в библиотеку. Взял «Бедные люди» и «Преступление и наказание» Ф.М.Достоевского. А так же седьмой том В. Маяковского, где сценарии и пьесы. Вернувшись из библиотеки домой, помыл голову, стал стирать и вдруг вспомнил, что сегодня в кинотеатре «Октябрь» день памяти В. Высоцкого. Еле успел. Вечер понравился. Я никак не ожидал, что сделают так хорошо. Обычно всё впустую, всё глупо. Кроме драматурга и критика было два актёра. Всеволод Абдулов и Михаил Казаков.

Возвращаясь домой, в автобусе встретил одноклассника Сергея Маковецкого со второй женой. Был он в золоте, сыт и весел, — взял, что хотел. Но при этом лебезил перед женой немилосердно. Волосы завил мелким бесом, выглядел смешно.

Перед сном позвонил Лене Кублицкой, чтобы договориться насчёт Генкиной свадьбы. Она мне так ничего вразумительного и не сказала. Придётся завтра ей ещё раз звонить.

Перед сном листал Маяковского.

Маринка суп не сварила. А ведь я предупреждал её, что ухожу на дежурство. Продала мне пачку пельменей за рубль. Я нарядился, поскольку прямо после дежурства еду на Генкину свадьбу в качестве свидетеля. Будем женить Геннадия Стручкова.

На работе я остался один. То есть совсем один из всей мужской части нашей группы. На Лабораторный корпус отправил Татьяну Григорьевну, а сам остался на триста пятом объекте. Погода неважная. Сильный ветер.

Пришлось мне всё же сбегать на Лабораторный. Менял Татьяну Григорьевну, чтобы она сходила пообедать. Хорошо, что лифты работали без фокусов, так как специалист я плохой. Сломайся хоть один, пришлось бы отключать. Поскольку в лифтах не разбираюсь, да и разбираться не хочу. Всё тешу себя мечтами о высоком искусстве и не менее высоком своём месте в нём.

Вера Шишацкая хотела со мной по душам поговорить, а мне не до неё. Я, как мог, уходил от серьёзного разговора, а потом и вовсе уснул.

Закрывал объект быстро, за тридцать минут всё отключил. По телефону имел разговор с Генкой Стручковым и Леной Кублицкой. Повторил ей два раза, чтобы ждала меня на остановке «Бородинская панорама», а не на остановке «Триумфальная арка». Обещала не перепутать.

Попросил Константина Андреевича сменить меня на час раньше. Договорился с комендантом, чтобы выпустил меня с объекта на час раньше. Покончив с делами, спустился к электрикам. Они смотрели телевизор.

Показывали, как М. С. Горбачёв встречался с тружениками села. На ровном поле, с новой техникой. Такой показухи на моей памяти даже Брежневу не устраивали. Впрочем, отличий одного от другого немного. Говорить стали свободнее, но думаю, скоро и это запретят.

Посмотрел у электриков фильм «Кавказская пленница». Хохотал и испытал от просмотра старой киноленты в новой компании огромное удовольствие.

Спать лёг в двадцать четыре часа. Ночная Москва из моего окна — просто сказка!

Ночью спал плохо, часто просыпался. Прямо над головой висят электронные часы и освещаются лампочками от пульта. Я невольно смотрел на время, боясь проспать и опоздать. В восемь часов позавтракал и спустился вниз. Андреич, как и обещал, сменил меня на час раньше. В восемь пятнадцать я уже стоял на остановке «Бородинская панорама» и ждал Лену Кублицкую. Ждал сорок пять минут до девяти часов. А потом взял такси и поехал в общежитие к Генке Стручкову. По дороге разговорился с водителем, оказался хорошим парнем. Был он прапорщиком, теперь работает на таксомоторе. Говорит, что по ночам снятся тревожные сны, в которых он на такси ездит по городу. И то резко тормозит, то на красный свет проскакивает. Одним словом, ни днём, ни ночью не отдыхает.

Загвоздка была в том, что я адреса не знал. Меня должна была везти Лена. Искали, искали и с божьей помощью отыскали. Счётчик набил десять рублей. Лена приехала на метро. Она, как я и предполагал, ждала меня на остановке «Триумфальная арка». Злился я больше на себя. Знал же, что она живёт в своём замкнутом мире. Зная это, мог бы дойти до Триумфальной арки, но этого не сделал. Ругать её не стали, у неё и так глаза слезами налились. Хорошо, что не опоздала.

В ЗАГСе мы своими подписями засвидетельствовали бракосочетание и сфотографировались вместе с молодожёнами на память. Свадьба была недолгой. Молодожёны где-то час с нами побыли и улетели в Уфу. К Генке Стручкову домой. А мы, убрав со стола и помыв тарелки, отправились с Леной по домам.

Выпив шампанского и сухого вина, да после бессонной ночи, я стал засыпать прямо на ходу. Но всё же нашёл в себе силы добраться до дома.

В БСЭ 1953 года нашёл красивую фотографию Л. П. Берия. В мундире маршала, с многочисленными орденами и медалями. И похвальная характеристика к портрету прилагалась. Оказывается, был когда-то в чести. А теперь он враг. Я прожил двадцать четыре года и всегда, на моей памяти он считался и считается, чуть ли не главным злодеем всех времён и народов. Как со временем всё меняется.

Хотел выспаться, поваляться в постели подольше, но сделать этого не смог. Проснулся рано в плохом настроении. Видимо, от выпитого алкоголя нервишки стали пошаливать. За сына Валеркиного выпил, тут и свадьба вчерашняя. Так и выходит, что в последние дни часто «прикладывался».

Взял я том БСЭ с фотографией Берия и пошёл, показал эту фотографию матери. Зачитал текст, в котором говорилось о заслугах Лаврентия Павловича и его наградах. «Герой Социалистического труда, маршал Советского Союза, пять орденов Ленина». Мама вспомнила тот день, когда через каждый час по радио говорили, что Берия — враг народа. «Награждали, славили, гроб Сталина в числе первых нёс. Был его преемником», — вспоминала она, — «А потом вдруг объявили врагом народа, расстреляли и сожгли».

Я позавтракал, оделся и поехал в город. В кинотеатры «Ударник» и «Повторного фильма» попасть было невозможно. Смотрел в «Звёздном» ленинградскую картину «Единожды солгав». Фильм понравился. Это одна из тех картин, которые переворачивают в тебе всё.

В метро увидел очень красивую японку и сразу влюбился в неё. Она поймала мой взгляд, покраснела и, закрыв лицо руками, отвернулась. Я уехал в электропоезде, она не села в вагон, осталась стоять на перроне.

Дома читал Достоевского «Преступление и наказание». Точнее будет сказать, дочитывал. Преклоняюсь! Просто трепещу перед гением Достоевского. Как велик и всё-то у него на месте, и ничего лишнего. Я от него в восторге.

На работе узнал скорбную весть. Оказывается, вчера в программе «Время» сообщили, что умер актёр Анатолий Дмитриевич Папанов. Месяца два назад я столкнулся с ним нос к носу в коридоре ГИТИСа, поздоровался. Папанов мне ответил тем же. Он был вместе с актёром Юрием Каюровым. Они приходили смотреть монгольскую группу. Я видел его в первый и, как теперь выясняется, в последний раз. Жаль. Замечательный актёр.

Были сегодня на работе вдвоём с Максимычем. Борька, после смены, пошёл домой. Я с самого утра отправился на Лабораторный, катал вверх-вниз распущенных старух-строительниц. Все психически нездоровы. «Поливают» матом, как водой из лейки. Через слово матерщина. Отец про таких говорит — бесноватые.