Дошёл до метро и сообразив, что с таким отношением к поступлению мне вообще ничего не светит, — вернулся. На этот раз постоял пятнадцать минут и признавшись себе самому, что сегодня читать не смогу, ушёл окончательно.

Дома читал роман Валентина Пикуля «Каторга», и после кофе, выпитого в «Художественном», увеличилась активность мозга. Я стал писать стихи и рассказы. Смотрел фильм о Высоцком, состоящий из бесед и воспоминаний.

На Арбате встретил сослуживца Карпова, он был вместе с женой. Он меня окликнул: «Товарищ сержант!». Карпов был у меня в карантине. Последние полгода я в армии командовал ротой молодого пополнения. Карпов был запевалой. Я думал, он ещё служит, как быстро время летит. Приятная встреча.

Утром смотрел телевизор. После этого читал «Каторгу» В. Пикуля. Залез в конец романа и с облегчением обнаружил, что главный герой со своей возлюбленной живы и здоровы.

Созвонились с Женькой, встретились на «Добрынинской» и поехали к Игорю на день рождения. Подарили двадцать рублей, чего ещё отпускнику надо. Приехал Борька с женой и сыном. Сын Степан уже крутит глазами и стал похож на человека разумного. Приехали бабушка Игоря, Андрей, Юрка с женой. Всего было одиннадцать человек. Я пил «Столичную» водку и запивал её томатным соком. На четверых выпили три бутылки. С Игорем хором пели забытые старые песни. Слушали на магнитофоне Высоцкого и Розенбаума. А в завершение вечера, после чая, сели играть в лото. Эта игра всегда имеется в больших семьях, а также в семьях, которые любят гостей. Играли азартно и весело, за карточку по копейке. Сыграли партий тридцать. И в результате я остался при своих.

После лото Юрка с женой и бабушка с Андрюшкой уехали, а мы ещё пили чай и смотрели футбольное обозрение. Вышли с Женькой на улицу в первом часу ночи. Автобусов и троллейбусов не было видно. Мы прошли какое-то расстояние пешком, а потом нас всё-таки догнал троллейбус. Слегка шатаясь, зашли в метро. Простившись с Женькой, я доехал до «Кунцевской». Пешком домой идти не хотелось, и я решил подождать автобуса. Как же заливались соловьи в чаще! Ждал автобуса долго, решился идти пешком, но тут подъехал двести двадцать пятый. Дома любовался маленькой картиной, приобретенной у девушки на Арбате. Говорят: «Красота в глазах смотрящего». Картина словно ожила, когда я на неё смотрел. Я лёг спать, ощущая себя совершенно счастливым человеком.

Мама разбудила в семь десять, как я и просил. По телевизору показывали «Ералаш», в котором Геннадий Хазанов замечательно играл роль учителя итальянской школы.

На работу ехал «зайцем». Единый на июнь не купил, а в автобусе билет не купить, только талоны. На работе вялый понедельник, все ходят, как сонные мухи. У меня, тем не менее, настроение превосходное. И после вчерашней выпивки никаких следов. Читал на работе окончание романа «Каторга» Валентина Пикуля. Дочитать не дали. Толя остался дежурить, значит, завтра его не будет. Я отпрашивался на сегодня и на завтра. Он стал упираться, сказал, что отпустит завтра. Ещё бы, завтра его не будет, ответственности никакой. Как я только не догадался. После работы всё же поехал во МХАТ, хотя и было уже поздно. Долго ждал записи, пока заберут карточку с моими данными и наконец, дождался.

В институте встретил Данилу Перова. Он бежал в Театр Советской Армии. Его туда берут, по-моему, на срочную службу. Читал я свой текст педагогу Роману Козаку. Кроме него меня слушали ещё трое учащихся. Читал я Горького «На дне», монолог Сатина, стихи Николая Рубцова и басню «Петух и жемчужное зерно». Читал лучше, чем всегда, но всё равно плохо. Из всего читанного понравился только стих «Воробей». Роман Козак предложил прийти именно к нему, ещё один раз, но читать другую басню и прозу по-другому. Возвращаясь домой, на Киевском вокзале сел в девяносто первый автобус и поехал домой. В автобусе заснул. Сказалось перенапряжение.

Дома звонил Борьке, рассказал о своём походе во МХАТ. У него свои новости. Мишка, больной, старый пёсик опять бился в припадке. Мать, глядя на это, плакала, пила таблетки. Борис, не желая смотреть на страдания матери, отвёз Мишку в лечебницу. Теперь Мишки нет. Жаль собаку, большой отрезок жизни с ней связан.

Проснулся с больным горлом, это меня расстроило. Никак не годится перед экзаменами хрипеть. Умываясь, в зеркале заметил у себя на голове первый седой волос.

На работе спокойно. Толя после смены уехал домой, из начальников остался один Коля, тихий и кроткий. С Борькой ходили по магазинам, Валерке Кулямину дал почитать продолжение про Штирлица. Сегодня закончу книгу В. Пикуля «Каторга».

Юрка Ломакин пришёл в мастерскую и попросил у меня телефон Ольги-сутенёрши. Валерка Кулямин так громко стал над ним смеяться, что Юрке сделалось не по себе. «Это Андрею б… деньги предлагала, а с тобой и говорить не станет», — пояснил ему Валерка, — «Тоже мне, доброволец выискался, богатых вдовушек обслуживать».

Юрка вырвал у меня из головы седой волос с такой злостью, словно это был не мой седой волос, а его. И ругаясь про себя, выбежал из мастерской. Не любим мы задумываться о том, что жизнь наша коротка.

Послали меня с документами на объект под названием «Тупик». Я там не был ни разу и долго блуждал. Но наконец, нашёл. Отдав документы, поехал к Игорю на Шаболовку. Приехали и Борис, и Женька. Попили чай с домашним печеньем, которое делает тётя Женя, и в девятнадцать часов вышли из дома. Поезд отправлялся в двадцать часов. На поезде Игорь возвращался в свою воинскую часть. Отпуск закончился.

Провожали Игоря с Киевского вокзала. Лил дождь, и дымила вагонная печка. Сегодня опять погода испортилась. Оставалось какое-то время до отправки поезда, все молчали, я кормил булкой бездомную собаку. Дождь лил, не переставая.

Проводив Игоря, мы с Женькой отправились в кино. В «Зарядье» на одесский фильм «Он брал интервью». В главной роли Аристарх Ливанов. Играл он неплохо, но фильм слабый. После просмотра пошли на Красную площадь. Там, как и на Арбате, как и у гостиницы «Россия», собралось великое множество художников. Они теперь продают свои «картинки» прямо на улице. Но выбрать было нечего. Все одинаковые, посредственные. Продавали живописные виды на Кремль, на собор Василия Блаженного. Встретил там девочку из студии, она мне сообщила последние новости. Данила вместо рядов СА отправился служить в Театр Советской Армии. А Ольга Николаевна играет в Народном театре, в спектакле «Ловушка 46 рост 2».

Забыли! Забыли вчера поздравить Женьку с днём рождения. Надо срочно исправляться.

Опять весь день лил дождь. От плохой погоды и от того, что пропал голос, я нахожусь в тяжелейшем трансе. На работе говорил с Саней, он тоже грустный. Видел Таню в новом наряде, она хотела показать мне свой новый цветастый пиджак. Я полюбовался. Киреев Володя сказал Борьке, что уходит в профессионалы, предложили место в «Араксе» и ставку восемнадцать рублей, как у заслуженного. Он счастлив. С ним мне не удалось повидаться и поговорить. Без Толи на работе благодать. Всё тихо и мирно. Под шум дождя я проваливался в сон и просыпался. Хотелось вытянуться на диване, на котором сидел и поспать.

После работы поехал с Женькой в кинотеатр «Звёздный», смотрели австралийский фильм «Человек, у которого было всё». Фильм резанный-перерезанный с потерянным сюжетом и смыслом.

Дома отец мне дал посмотреть книгу, сделанную подпольно и кустарно. «Псалтырь и молитвослов» в одной книге. Мы с ним договорились, что за все книги будем платить пополам. Так вот эта книга мне обошлась в тридцать пять рублей. Сама небольшая и перекопирована на фотомашине. И как мне кажется, стоит не дороже пяти рублей. Но с отцом спорить не будешь. Он не обманывает, значит и в самом деле ему продали её за семьдесят. Плата за риск. Тот же самый барыга обещал «Библию» за сто рублей. Я не большой охотник платить за священные книги такие деньги, но видимо, придётся. Спать лёг поздно, читал псалмы и молитвы, мало что в них понимая.