Пришла соседка Юля, пришёл Юра Черкасов и Влад Сыч. У всех горы новостей, эмоции, надежды, все веселы, счастливы. Я хочу вместе с ними идти в новую, светлую жизнь, где есть место правде, подвигу и шансу стать Настоящим человеком. Не вернусь на свою лживую, постылую работу, где приходится в лучшем случае спать, а в худшем врать ежесекундно самому себе и всем окружающим. И пусть платят двести или даже четыреста рублей. Жизнь одна и молодость одна. О чём на старости лет буду вспоминать?

Я возвращался домой, переполненный положительными эмоциями. Сидел в вагоне метро и, как блаженный, улыбался.

К четырнадцати часам я поехал в ГИТИС и попал как раз на своих друзей. С Витей и Юрой мы пошли есть кур. Юра просил принести ему мои рассказы, хочет почитать. Я приехал, чтобы взять у Вити пластинку с голосом Юрского. Он уже успел подарить её Юре. Оставив Витю с Владом репетировать, мы поехали за пластинкой к Юре домой.

Мама у Юры всегда рада гостям. Она у него само гостеприимство. Накормила нас, напоила чаем. Я у Юры дома, как когда-то у цыган, до того раскрепощаюсь, что готов постоянно петь.

Посмотрели по телевизору грузинский фильм «Пловец». Запрещённый, впервые вышедший на экраны. Картина хорошая, но ничего крамольного в ней не наблюдается.

Я аккуратно положил пластинку в свой пакет и отправился домой

Хотел помыть голову, почитать, — не вышло. Позвонил Женька, у него сегодня выходной. Встретились на «Курской» и пошли в кино. На двухсерийный фильм Родиона Нахапетова о русском моряке и немецкой девушке.

После длинного фильма пошли на короткий. Картина Романа Балаяна «Филёр», с Олегом Янковским в главной роли. Фильм неплохой, но скучный.

Зашли в «Смоленский» гастроном, купили торт с орехами и поехали к Борису. За ужином пил черносливовую настойку.

Вечером дал Тане два условных сигнала. По телевизору смотрел фильм «Жизнь Клима Самгина». Складывается ощущение, что эта картина будет идти бесконечно.

Рано утром, уходя на работу, мама сказала, что сегодня церковный праздник «Родительская». Чтобы я съездил в церковь, помянул отца. Встал я в десять часов, есть ничего не стал. Оделся и поехал на «Бауманскую», в Елоховскую церковь.

При входе старуха сумасшедшим голосом просила у меня милостыню. В самом Храме пахло рыбой и другими кушаньями, совершенно, как в столовой. Людей было много, в основном женщины в возрасте. Я поставил свечку, перекрестился и вышел на улицу.

Поехал в ГИТИС. Меня встретили Витя с Юрой, оба были замученные, отрывки у них не идут. Педагоги говорят: «Не то». В институте на стене объявлений висело приглашение на конкурс. Нужно написать сказку, которая понравится детям дошкольного возраста. Премии большие. За первое место тысяча, за второе место пятьсот рублей, третье место — триста. Плюс ко всему, опубликуют в печати. И всё это на демократической основе. Не нужен диплом литературного института, нужен только талант. Я этим загорелся.

Вечером были у Геры. Он из форса курил «Казбек», угощал чаем и заводил пластинку. Пела хрипатая негритянка.

Дома поужинал и лёг спать. Степану сегодня исполнился годик.

Сегодня Борис отмечает день рождения сына. Встретился с Женькой, и мы заехали в ГИТИС. Мне нужно было переговорить со старостой Витиного курса Савицким, насчёт моей поездки в Ленинград.

Нашёл Савицкого, отдал ему девятнадцать рублей за путёвку, и мы с Женькой отправились в кинотеатр «Октябрь» на фильм «Зеркало для героя». Картина из жанра ненаучной фантастики. Сталинское время глазами современного человека.

После фильма поехали на Даниловский рынок, купили картошку у милиционера. Продавец сам с гордостью показал нам удостоверение милиции.

Купили квашеной капусты и поехали к Борьке. Приехали поздно, он нас отругал. Уже Володя Копарев сидел за столом. Пришли Надины сёстры, муж старшей сестры. Все пришли с детьми. Так что единственная комната в квартире наполнилась шумом и детским смехом. Я пить не хотел, но выпил больше всех.

Володя говорил про какие-то декодеры, обещал всем поставить приставки на телевизоры. Он холостой, работает, как и работал, на заводе. Учится на вечернем отделении в Энергетическом институте. Видимся редко, он почти не изменился. Игорь приехал чистый, нарядный. А я не бритый, в старой косоворотке на выпуск. Сидел за столом, как Григорий Распутин.

Выпил я немало, опьянел. И даже побаивался, что в метро меня остановит милиция. Но этого не случилось. Милиции в метро не было, а я старался вести себя, как трезвый человек.

На Киевском вокзале девяносто первый автобус ушёл из-под носа. Я гнался за ним на сорок пятом, но не догнал. Пришлось от улицы Клочкова шагать пешком.

Вчера на скамейке в нашем дворе сидела целая банда подростков. Увидев меня, кто-то из них сказал: «Гляди, как мужик нализался». Но мне казалось, что он преувеличивает, так как, на мой взгляд, шёл я вполне уверенно. Но со стороны оно, конечно, видней.

Ночью несколько раз вставал, погоняемый жаждой, шёл на кухню и пил воду прямо из чайника. Снились хорошие сны. Самих снов не помню. Помню, что хорошие.

Утром звонила сестра, сказала, что забыла ключи от квартиры и просила быть дома к шести часам вечера. Ездил в ГИТИС. Встретил там грустного Виктора. Он сходил со мной в «Гриль-бар». Я выпил кофе и съел два бутерброда. Он неотрывно читал какую-то пьесу. В скверике перед ГИТИСом народу тысяча. Проснулся институт, загудел, как улей. Откуда ни возьмись, явились люди, студенты, все мои знакомые.

Я сказал Вите, что приеду прямо на Ленинградский вокзал, и мы распрощались. Прошёлся по Арбату, пошутил с художницей. А она смутилась и, собрав все свои картины, ушла. Это тяжёлой ношей легло мне на душу. Хоть она и призналась, что не я тому причина, а просто так совпало, что ей надо уйти. Но всё это как-то показалось мне подозрительным.

Пока ходил по Арбату, всё думал про сказку. И когда вчера домой ехал и сегодня утром, сидя дома. И даже стал писать и неплохо получалось, но только это была совсем не сказка, а история из жизни. Причём, грустная история.

Звонил Женьке, Борису, Марине Зудиной, Тане Андриановой. Звонил всем. Тревожно на душе. Давно не ездил никуда, — волнительно. Кроме меня, с актёрами Лазаревского курса в Ленинград поехали Сашенька из Архитектурного института и Инна с первого курса, которая ходит с Андреем Звягинцевым.

В поезде я, Инна и Сашенька ехали зайцем. Актёры настояли. Зачем платить за билет, весь вагон наш.

Я впервые в Ленинграде и надо же было такому случиться, приехал прямо в день рождения Ленина. Остановились в грязной гостинице под громким названием «Дружба». Кормили в ней же, готовят там плохо. Съел всего лишь одну тефтелю и за это расплатился резями в животе.

Город осматривали самостоятельно, «махнув рукой» на экскурсии. Ходили вчетвером: я, Витя, Влад Сыч и Сашенька из Архитектурного.

Два раза питались в «Погребке», «Адмиралтейским» пивом и жареной свининой. Во второй раз мы заказали вдвое больше, но заплатили столько же — тринадцать рублей. В первый ли раз нас обжулили или во второй раз просчитались, — не могу судить.

Перед возвращением в гостиницу мне показали памятник Петру Первому от Екатерины Второй. Дети из детского сада при нас возлагали к этому памятнику цветы.

Гидом выступала Сашенька. Она показала мне Зимний Дворец, Адмиралтейство, Казанский собор.