В кинотеатре «Октябрь» фильм «Выбор». Стояли за бронью, но билетов нам не досталось.

Дул сильный, холодный ветер. Вымораживал до костей. Чтобы согреться, зашли в кафе «Тверь». Кафе паршивое. Ничего в нём нет, кроме плохой еды за огромные деньги. Коньяк, пятьдесят грамм, стоит три рубля сорок пять копеек. Зная всё это, мы заказали ужин. Взяли триста грамм коньяка, который у них хуже самогона. Сидели практически в пустом зале. То и дело приходили посетители, садились за столики, смотрели на ценники в меню, вставали и уходили.

Официант вертелся вокруг нас и не знал, как услужить. Когда в кафе вошли две девушки и сели за свободный столик, нам стало обидно, что их не подсадили к нам. Но тут подскочил официант и нас успокоил. «Не тратьтесь на них. Когда поедите и отдохнёте, они сами к вам подсядут». Он дал понять, что это проститутки. Мы посмотрели на девушек, они нам благожелательно улыбнулись. Наевшись, мы расплатились и ушли. Услугами девушек пользоваться не стали.

Прогулялись по Арбату и на станции метро «Арбатская» распрощались.

Спал плохо, за ночь вставал два раза пить воду. Снились кошмары. Бросало то в жар, то в холод. Утром, как алкоголик, которому не дали опохмелиться, я сидел на кухне и без аппетита хлебал овсяный отвар. Мама сказала, что я выгляжу больным. Решил смерить температуру. Утром температура была тридцать семь и три. На работу не пошёл, вызвал врача на дом. Сам лёг спать. Спал хорошо. Разбудил звонок в дверь, пришёл доктор. Молодая, всё посмеивалась. Я сказал, что утром мерил температуру, — тридцать восемь и пять. Она поверила моему вранью, выписала больничный.

Проводив врача, я по телефону уладил свои комсомольские дела. Толе сказал, что заболел и поехал в кинотеатр «Октябрь». Купил два билета на шестнадцать часов на фильм «Выбор». Хотел пойти с Игорем, но он встречается с армейскими друзьями. Зашёл в ГИТИС, там моих нет. Сдали экзамен и умчались по домам. Пришлось билет продать.

Продал за рубль, хотя билет стоил рубль сорок. У того, кому билет продавал, денег не оказалось. Картина произвела на меня потрясающее впечатление. Плакал, когда Илья, артист Матулёнис, разговаривал с матерью после долгой разлуки.

В Доме книги видел в продаже двенадцать томов сочинений Владимира Маяковского, за тридцать пять рублей. С собой денег не было, я бы купил.

Зашёл в Военторг, к Генке Стручкову. Пригласил его завтра к себе в гости. Приехав домой, принял горячую ванну и долго смотрел телевизор.

В двадцать четыре часа позвонил Витя Никитин из студии Табакова. Пригласил на спектакль «Кресло». Завтра иду.

Сквозь сон слышал, как хлопнула дверь. Проснулся, в квартире один. Мама поехала в церковь за святой водой. Сегодня у православных праздник — Крещенье. После смерти отца мама носит нательный крест и часто ездит в церковь. Мне это не нравится, но я помалкиваю. Пусть делает то, что считает необходимым.

Ходил утром в библиотеку, она на замке. До четырнадцати часов сидел и переписывал стихи Маяковского, которые собираюсь учить. А в два часа перекусил и поехал в Театр-студию Табакова, выкупать билеты. Билета было два. Первый ряд места первое и второе. Поехал в ГИТИС, хотел на второй билет взять Витю. Но и Витя, и Юра с головой в репетициях, им не до спектакля. Прямо из ГИТИСа позвонил Игорю, у него оказался Женька. Приглашал на спектакль Женьку, но они уже собрались в бар. Так и не нашёл желающего пойти вместе со мной на спектакль.

В ГИТИСе играли на балалайке, гитаре, развеселили меня. Душа переполнялась любовью к этим замечательным людям. С Витей ходили в гости к Кате Голубевой. Он познакомил меня с её мужем, Андреем Каприным. Выпили чая, Витя спел мою любимую песню «Эта рота… Кто привёл тебя сюда, кто положил тебя на снег?». И мы расстались.

Я поехал в Театр-студию Табакова. Сел на первый ряд, который вдруг оказался вторым. Впереди специальный ряд для гостей. Спектакль понравился. Я много смеялся. Рядом со мной сидела немка, сносно говорившая по-русски, она болтала со своей русской подругой. Немка угостила меня конфетой, думаю, не прочь была бы и познакомиться. Но я не проявил к ней интереса.

Возбуждённый вчерашним спектаклем, спал плохо. Проснулся по звонку будильника в десять часов. Нужно было успеть до обеда сходить в поликлинику, закрыть бюллетень.

В поликлинике встретил одноклассника Юру Егоренко. Врачу Суслопаровой, хорошо знавшей моего отца, рассказал о его смерти.

Вернувшись домой, пообедал и поехал в кинотеатр «Рекорд» на фильм Федерико Феллини «Восемь с половиной». Народ уходил с киноленты. Мне же наоборот, картина очень понравилась. Слишком много в фильме моего. Смотрю на экран и спрашиваю себя: «Не я ли этот фильм снял? Ведь здесь всё моё».

Перекусил в кафе и отправился в Театр Эстрады на концерт Карцева и Ильченко. Приехал в Театр Эстрады к семнадцати часам, организовал запись за бронью. Сам записался вторым. Оставил список и ручку и мотнул в ГИТИС. Видел и Витю, и Юру, они уже в сценических костюмах, показывают свою работу мастеру, Евгению Лазареву. Двадцать третьего у них экзамен. Витя просил его подождать, Юра сказал: «Уходи, до ночи будет этот прогон». Я послушал Юру. У ГИТИСа шесть машин с ЦТ, что-то снимают. Возможно курс Хейфица, у них спектакль.

Приехал к Театру Эстрады. Взял билет за три рубля на четвёртый ряд. Смеялся мало, но выступление их понравилось.

Я считал себя умным. А оказывается, я набитый дурак. И действительно, проходим мимо, не замечаем самых простых вещей. Нацелены не на то, что нужно. После спектакля захотелось жить, творить. А завтра на работу. Смерть, как не хочется.

Вышел на работу, после своей лжеболезни. Комсомольцы мои, как я и предполагал, ничего не сделали. Я просил их без меня собрать взносы и выпустить стенгазету. Небритый, страшный, я ходил по «явочным квартирам» и собирал с комсомольцев деньги. Все ведут себя, как дети. Кто-то говорит: «Ты опоздал. Вчера нужно было приходить. Вчера же нам зарплату давали». Кто-то суёт комсомольский билет, чтобы я тотчас поставил ему печать: «оплачено». И смешно, и грешно.

Ходил в кабинет к Тане, искал расчётный лист. Она всё ещё на больничном. Видел Юрия Ивановича. Пошутил, он мне подыграл. На Лабораторном корпусе стоит стража. Восемнадцатого числа пост поставили. Мы с Борисом закрывали Лабораторный корпус и вместе шли до метро.

После работы я даже не успел спеть песню под гитару, как ко мне приехал Гена Стручков. С ним мы занимались моей подготовкой к экзаменам в театральный ВУЗ. Сначала я думал, что всё это пустое, не будет нужно. Но позанимавшись до девяти вечера, мы оба вышли из моей комнаты, удовлетворённые своей работой. Он как режиссёр, я как актёр. Гена открыл мне новое видение материала. Быть может, у него это получалось не очень точно, не слишком профессионально. Но тот, кто хочет понять, поймёт. И я понял. Он научил меня вести действие через весь текст и это мне должно помочь.

В двадцать один час начался фильм о Ленине, приуроченный ко дню его смерти. Программу «Время» из-за этого перенесли на восемь вечера. Так что фильм пошёл в удобное и привычное для большинства людей время. Картина документальная. Показывали кадры похорон Ленина в 1924 году.

На работе, как на работе. Мы с Борисом на Лабораторном корпусе, начальство в мастерской на триста пятом объекте глушит спирт и прячется от нас. Вызывал Николай Иванович, чтобы я подписал списки на квартальную премию. Я подписал и посмотрел. Мне и Борису по сто тридцать пять рублей.

После работы хотел поехать в гости к Борьке, но что-то в голове щёлкнуло, и я изменил свои планы. Отправился в ГИТИС и первым на кого наткнулся, был симпатичный молодой человек по фамилии Сыч. Он учится на одном курсе с Витей и Юрой. Кстати говоря, я сдружился и успел полюбить многих с Витькиного курса. Например, того же Влада Сыча, Дмитрия Журавлёва, Андрея Звягинцева и Катю Голубеву. Все эти ребята из чистого золота.