На трамвае доехал до Ваганьковского кладбища. У Владимира Высоцкого, на могильной его ограде сидел спокойный и красивый белый голубь. Сергею Есенину поставили на могиле памятник. Зашёл в церковь при кладбище, отпевали сразу пять покойников. Четырёх старушек и одного дедушку.

Заехав домой, поехал снова в ГИТИС. С Витей поболтали, посмеялись и решили завтра ехать на ипподром.

Звонил Ане из автомата, она идёт на концерт итальянских певцов. И завтра тоже на какой-то концерт. Смотрел второй после двадцати лет перерыва выпуск КВНа. Вёл Масляков, передача порадовала. Много свежих мыслей и идей, прямых высказываний о наболевшем. С КВНом не может соперничать ни одна телевизионная программа.

Хороший день. Планировал с утра на ипподром, после ипподрома в ДК им. Горбунова на «брейк данс», а затем с отцом съездить к верующей бабушке за церковной литературой. Я сказал отцу, что библию хочу почитать. Задумал неплохо, но распорядок мой изменился. На ипподроме народа — море. Мы с Витькой постояли в длинной очереди и ушли, не солоно хлебавши. Так и не покатались на лошадках. Поехали на станцию метро «Арбатская», в знакомое кафе. С утра ничего не ели.

Распрощавшись с Витькой, отправился домой. Но тут мне навстречу вышли две индианки. Угостили яблоком и попросили помочь им отыскать их посольский дом. По дороге поговорили. Одна замечательно говорила по русски. Сказала, что наши военные фильмы ей очень по душе.

Проводив их до посольского дома, я на автобусе добрался до дома своего. Перекусил и принялся читать «Белые ночи» Ф. М. Достоевского.

На работу все пришли с опозданием. Меня сразу отправили с Анатолием Никифоровичем Дешёвым на склад за деталями. Ехали на «Волге» с синей мигалкой на крыше со скоростью сто километров в час. В легковую машину детали не помещались. Вернувшись на работу, я поехал на склад на ЗИЛе. На грузовике оказался такой же лихой водитель, как и на «Волге». Покатали меня по Москве с ветерком.

На работе я показал Витькин этюд с миной, которую минёр, со страха, накрывает собой. Этюд рассчитан на людей с чувством юмора. Все смеялись. Один Валера Чекуров, не разобравшись в чём дело, стал на меня кричать.

Он, бедный, совсем запуган, и нервы у него ни к чёрту. Когда я пою в мастерской, он просит меня это делать тише, чтобы не навлечь на нашу группу гнев начальства.

Встретил Юрия Ивановича, заведующего клубом. Он хочет, чтобы я показал «рыбачкá» без прогона. Чтобы мы с Таней без репетиций станцевали на сцене нашего клуба, как год назад. Воистину, каждому своё. На любую халтуру он готов, лишь бы отчитаться.

После работы встретился с Женькой на «Добрынинской». Поехали в кинотеатр «Россия» на польский фильм «Новые амазонки». На сеанс не попали. Из дверей с надписью «кассы» очередь вилась бесконечно длинной змеёй, стоять в которой не было смысла. По Тверскому бульвару дошли до кинотеатра «Повторного фильма». Там посмотрели картину «Обыкновенный фашизм». В зале, рядом со мной, сидел святой отец, прямо в рясе и клобуке.

Возвращаясь домой, в вагоне метро, видел Аню с молодым человеком. Они вошли в вагон на «Киевской», доехали до «Кутузовской» и сошли. Анна заметила меня, но не показала вида.

Я поехал дальше, до «Кунцевкой».

Приехав домой, узнал, что нам включили телефон. Как и обещал, позвонил Анне. Договорились в субботу встретиться. О молодом человеке, что был её спутником, ни я, ни она не говорили.

Утром, приехав на работу, дочитал «Белые ночи» Достоевского. Рассказ словно про меня написан. Я, как и герой рассказа, сентиментальный мечтатель, остался на бобах. Вчерашняя картина, Аня с провожатым, не даёт покоя. Измена занозой засела в груди. Весь день ходил, как неприкаянный. Но что интересно, стал показывать этюды нашим женщинам, создавать образы и пошли они у меня один за другим. Наверное, актёры так и живут, с постоянной занозой в сердце и комом нервов, подкатывающим к горлу. Но такое напряжение невозможно долго выдержать, сгоришь.

Ходили с Борькой в столовую ремонтировать лифт. Там один болтик отошёл и дверь до конца не закрывалась. Я рукой завернул его и пошли пить чай. Чай пьём с антоновскими яблоками вместо лимона, Коля Зоткин научил.

После работы пошёл в библиотеку, сдал сборник стихов Николая Рубцова. Хотел посидеть в читальном зале, почитать «Плаху» Чингиза Айтматова. Но на вопрос библиотекарши: «Что хотите взамен Рубцова?», я попросил «Гамлета». Долго ждал, не строя иллюзий. Мне уже как-то сказали, что этой книги нет. Но на моё удивление добрая женщина-библиотекарь, вынесла Шекспира. Забыв про «Плаху», забыв желание подстричься, я побежал домой и сразу стал читать и выписывать монологи принца датского, примеряя их на себя.

«Пусть не полюбится тому, кто истинно любить предрасположен». С утра на взводе, сильно возбуждённый, пришёл я на работу. Нервы натянуты, как струны. Даже в пассажирском лифте не мог ехать с людьми — раздражали. Поднялся на пятнадцатый этаж в грузовом. На работе опять вспоминали худыми словами закон о подорожании спиртных напитков. Спорили, лучше или хуже стали жить — постоянная тема разговоров последнего полугодия.

Показал свою фотографию в паспорте нашим женщинам, они стали кривить рты. На фотографии мне шестнадцать лет, я с опухшими веками, уставший студент техникума.

Весь день не мог найти себе места, паршиво на душе. Играли в домино на деньги, мы проигрывали. Начальник уже считал барыши. Но в итоге фортуна повернулась к нам лицом, мы с Борисом победили и ему пришлось раскошелиться. Всё хорошо, но настроение — увы. Звонили от руководства и сказали, что в субботу придётся бесплатно потрудиться на стройке, на уборке мусора. Так называемый субботник. А так же сегодня выяснилось, что в субботу приезжает дядя Яша, брат отца, так что субботник придётся прогулять.

После работы поехал вместе с Борькой к нему домой в Ясенево. Поужинали и пошли в кинотеатр «Ханой», на фильм «Новые амазонки». К сожалению, не попали. По дороге домой, на «Киевской», встретил актрису Народного театра Иру Кукушкину. Она, уставшая, возвращалась из института. Звала в воскресенье на спектакль «Снежная королева». Но я, наверное, не пойду. Дома тихо — телевизор сломался. Как хорошо! Сразу все друг друга замечать стали, общаться друг с другом. Родители принесли мандарины, вкусные, давно их не ел. Спать ложусь поздно, опять не высплюсь.

Стало чуть легче. На работе мне Ленка гадала на картах. Такое ощущение, что в её руках карты становятся волшебными и рассказывают правду, к сожалению не всегда приятную.

Саня вошёл в раж. У него накипело и он всех, кроме меня и Бориса разбирал по косточкам и материл, на чём свет стоит. Борька пошёл разгружать асбестоцемент в который раз. А я остался в тёплой мастерской с переписанным «Гамлетом». Хотел выучить, но даже прочитать не получилось.

После работы поехал домой, пошёл в ближайшую парикмахерскую подстригаться. В парикмахерскую заглянул алкаш с сумкой, в сумке книги. Алкаш стал их продавать. Никто на книги не польстился. Стало его жалко. Грустный, несчастный. Стригла девчонка-практикантка и, как полагается, запорола простую «Молодёжную» стрижку. Вечером вся семья собралась в большой комнате, и мы стали разговаривать. Телевизор молчит, — благодать.

Звонил Женьке, звонил Артёму, но их дома не оказалось. Переписал знаменитый монолог «Быть или не быть?», обязательно его выучу. Играл с отцом в шахматы. Он играет легко, без премудростей, и всегда выигрывает. Мы сыграли четыре партии и во всех четырёх я проиграл, но на душе стало легче. К вечеру совсем отлегло. Спать лёг поздно.

С самого утра мы с Валеркой Куляминым оказались в шахте лифта. Стоя на крыше кабины, он подтягивал болты, а я повторял монолог Гамлета «Быть или не быть».