Дома гости, — тётя Аня, жена маминого брата Вани и её дочка Тося. Они приехали из Саранска. Витька Павлюченков звонил и какая-то робкая, несмелая девушка. Скорее всего, Аня.

Я должен был приехать в ДК имени Горбунова к восьми часам утра, но приехал раньше. На сцене стояли динамики и осветительная часть, как потом выяснилось, стоившая шестьсот тысяч рублей. Так государство помогает рок-музыкантам в нашей стране жить и набирать силу. По словам механика сцены, такое же освещение государство купило и группе «Машина времени».

Кроме аппаратуры на сцене стояли декорации. В половине девятого начался «прогон» спектакля. Я долго просил о замене, никак не могли подыскать, а тут Сергей Геннадьевич Суворов, очень ценящий свой талант, обиженный на весь белый свет и почему-то на меня особенно, сразу решил этот вопрос. Нашёл мне замену. Сегодня я работал в массовке и мне там понравилось. По мне бы и на спектакле остаться в ней, да молодого моего сменщика, к сожалению, не «натаскать» к премьере. Придётся мне в роли Конрада, вместе с Суворовым работать.

Из ДК вместе с Витей поехали ко мне домой. Пообедали и отправились в кинотеатр «Брест» на киноленту «Письма мёртвого человека». В главной роли Ролан Быков. Мне про фильм наговорили с три короба и советовали не смотреть. Картина меня потрясла глубиной философской мысли и конечно, игрой Ролана Быкова. Витьке завтра первый день после картошки посещать институт. Он волнуется, наверное, это неплохо. Дома гостей уже не было — уехали. Позвонил Ане, побеседовали. Посмотрел телевизор, трансляцию пресс-конференции Горбачёва из Рейкьявика. Так и не договорились они с Рейганом, тот упёрся в программу СОЕ и его уже не сдвинуть.

Читаю книгу «Момент истины» Богомолова.

С утра на работе почти ничего не ел. Не переодеваясь, пошёл по этажам, распространять билеты на спектакли Народного театра, «Аленький цветочек» и «Много шума из ничего». Затем поехал в Министерство финансов, становиться на учёт в комсомольскую организацию. По дороге к метро увидел сидящего на камне домашнего кота. Присел на корточки и заговорил с ним. Кот спрыгнул с камня, подбежал ко мне и стал тереться о мою ногу. Глазами, переполненными подхалимства, смотрел на меня снизу вверх. Мимо проходили люди и улыбались, глядя на такую идиллию. Я из артистизма заговаривал с прохожими, уговаривая взять такого замечательного кота домой, поскольку он любит людей и жить не может без ласки. Сердобольная бабушка сказала, что я добрый человек, но кота взять отказалась. Молодым девчонкам я говорил: «Купите ручного кота, отдаю всего за пять рублей». Они смеялись и шли к метро. В конце концов, я показал коту указательным пальцем на камень, и он послушно вернулся на своё место.

На перроне станции метро «Фили» ко мне подошла девушка и спросила: «Продал?», — «Что?», — не понял я. «Я говорю, кота уже продал?». Тут я, отвлекаясь от своих раздумий, вспомнил кота, девушку и засмеялся.

Доехал до Министерства финансов, встал на комсомольский учёт.

После работы на станции метро «Добрынинская» встретился с Женькой. Поехали в кинотеатр «Горизонт», что на Комсомольском проспекте. Зашли в церковь. Нам сказали, что сегодня будет всенощная служба, а завтра большой праздник — Покров Пресвятой Богородицы.

Все говорили о Покрове — церковном празднике. В моём комсомольском билете пропечатали пустые месяцы печатью «оплачено» и разрыв в стаже был ликвидирован. Звонил утром Ане, она уезжала гулять в Крылатское. Перезвонил вечером после работы, и мы долго говорили с ней по телефону. Сегодня Борька сказал, что в больнице скончался Витька Зверев. Сам Борька при этом не мог сдержать слёз. И меня это известие очень расстроило. Обедали вместе с Борькой. Съели его обед на двоих. Он рассказал, что узнав о смерти Витьки, дома плакал, а глядя на него, стала плакать и его беременная жена. Так что дома и поплакать нельзя.

После работы поехал в Народный театр. Отдал деньги, вырученные за билеты и отправился домой. Вышел из Дворца Культуры, — погода хорошая, а обещают совсем теплынь. Вспомнил о смерти Витьки Зверева и что-то дрогнуло внутри, слёзы покатились сами собой.

Пришёл домой поздно, а в квартире никого, — пусто, одиноко. Отец на службе в Елоховской церкви. Мама в ресторане, отмечать день рождения начальника. Сестра на курсах кройки и шитья. Привык я к постоянному шуму, а тут тишина. Стало так тоскливо, что словами не передать.

Позвонил Анне. Она рассказала о своём отдыхе. Сказала, что погода в Паланге стояла хорошая и даже природа ошиблась и снова, как по весне, расцвели одуванчики и стали летать осы. Наверное, это не ошибка природы, а подарок для людей перед настоящей осенью, перед зимой. Завтра Аня едет к бабушке, вечером, может быть, встретимся.

Приучив себя опаздывать на полчаса, я уже не стал успевать и к половине девятого. Сегодня мы с Саней запоздали почти на час. Бориса на работе не было, он помогал бабушке с похоронами. Саня сказал, что вчера после работы ездил в церковь и поставил пять свечей. Со слезами на глазах рассказывал о верующем человеке, неистово целовавшего в Храме икону. Я слушал его и думал о том, что невольно выступил в роли посредника. Не без моих рассказов о моём верующем отце, Саня стал посещать церковь. Та же картина и с Севой Хабаровым. Он почему-то считает меня глубоко верующим человеком. А все мои словесные выпады против Бога и церкви, притворными, защитными. Для них я несу в себе какое-то светлое начало. Для меня это пока малопонятно. Сам я себя не разумею.

После работы приехал домой и позвонил Ане. Она пригласила в гости. Автобус ушёл прямо из-под носа, пришлось добираться пешком. Дошёл до её дома за десять минут. Квартира была заставлена мебелью, много книг.

Мы пили чай с тортом. Аня порекомендовала обратить внимание на рассказ «Ложь» Леонида Андреева. Советовала подготовить его к экзаменам в театральное училище. Читали с ней стихи. После стихов я рассказал ей о годах юности, о своей первой любви Ольге Добрыниной, о том, как нас разлучила с ней судьба. Рассказал о Тане, как мне показалось осторожно, в пределах дозволенного. Зачем я разоткровенничался, не пойму. Когда я рассказывал о своих женщинах, в глазах Ани стояли слёзы.

Из двух мною предложенных контрамарок на спектакли Народного театра, она взяла одну, на постановку «Аленький цветочек», что будет двадцать шестого числа.

Сломался автобус и я опоздал на работу на час. Коля был недоволен, ходил вокруг меня, щёлкая искусственными зубами, но так ничего и не сказал. На работе произошёл скандал, кричала Верка, так громко, как будто и в самом деле сошла с ума. Найдётся ли кто-нибудь, чтобы её приласкать?

Отпросившись с работы, пошли с Борькой в магазин. Я пожадничал, купил много свежих калорийных булочек. Пришлось угощать попавшихся нам на пути школьников. Себе и Борьке оставил по одной. По просьбе Верки в аптеке мы спросили валерьянку. С этим антиалкогольным указом все сошли с ума. Дали на человека по флакону валерьянки и «колбаску» таблеток витамина «С». «Это вам на закуску», — смеясь, сказала знакомая нам девушка-провизор по имени Ольга. Мы спорить не стали, взяли валерьянку, витамины и ушли.

После работы заехал домой, поиграл на гитаре, спел песню. Давно гитару в руки не брал. Поехал в Народный театр на репетицию. Сегодня был «прогон» на сцене. Выставляли, развешивали весь реквизит. Репетиция прошла опять сумбурно, но с Генкой Стручковым душевно побеседовал. Послушал гитару и песни Женьки Собитова. А самое главное, поговорил с Данилой Перовым. Данила повзрослел, стал серьёзным. Разломил булку, дал мне большую часть. Совсем стал взрослым. Учится у Александра Калягина на курсе, рассказал о своей учёбе.