Начислили пятьдесят два рубля, которые я благополучно получил. После чего поднялся в мастерскую и рассказал присутствующим последние новости. Саню Якимова нашёл в расстроенных чувствах, попивает валерьянку. Шишкина схватила меня за руки и не выпускала. Анастасия Ивановна заболела.

Попил чая и с работы я поехал в библиотеку. Там пересмотрел все имевшиеся журналы «Экран». Переписал стихи молодых авторов. А также взял книгу Ярослава Гашека «Похождения бравого солдата Швейка», переписать отрывок. Нашёл то место, где Швейк в больнице. И так меня разобрало. Так я смеялся, ушло накопившееся напряжение вместе со смехом и слезами. Что значит талант и сила письма.

День начался с мучительного вставания, но после тридцати минут пластических движений под музыку вроде проснулся. Анна Яковлевна приехала в одиннадцать, так как в пятнадцать часов я должен был ехать на консультацию в ГИТИС. Наши занятия с учителем закончились в тринадцать часов. Мы пообедали и поехали на смотрины.

Анну Яковлевну тревожил мой охрипший голос. Она даже отговаривала меня ехать, чтобы не опозориться. Но всё же решили, что если и выгонят, то хоть получу закалку. Приехали к четырнадцати тридцати и я записался тридцать восьмым.

В семнадцать часов, после долгих ожиданий и разговоров с назойливыми студентками, я зашёл в небольшую аудиторию, в которой сидели трое. Две молодых девушки и одна пожилая женщина, курившая сигарету с фильтром. Читал последним из шестёрки. Начал с Маяковского «Про это», затем басня «Любопытный», а после басни — Горький, «Мои университеты». Поговорили со мной, выяснили, что мне двадцать три года и армия уже за спиной. Попросили спеть. К этому времени мой осипший голос совсем пропал. И вдруг откуда-то изнутри прорвался высокий чистый, словно и не мой голос, исполнивший первый куплет песни «Там, вдали за рекой». Посоветовавшись между собой, мне сказали, чтобы я пришёл на второй тур, минуя первый, с тем условием, чтобы к тому времени голос я восстановил. А второй тур где-то в начале июля месяца.

Чувствуя себя победителем, я поехал во Дворец Культуры. Соскучился по ребятам из студии, они мне обрадовались. Видел Севу Хабарова. Встретил Лену Чеснокову, объяснил, что готовлюсь к экзаменам и приходить в студию не смогу. Она ответила, что из-за моей неявки придётся снимать отрывок из «Ревизора», где я должен был играть Хлестакова. Погулял по Москве. Хорошо!

Утром сбегал в поликлинику. Оказалось, что врача-специалиста в поликлинике нет. Который год голосовые связки проверить некому. В одиннадцать часов встретил Анну Яковлевну. Немного позанимались шёпотом, и она сказала, чтобы я обязательно шёл к врачу. Проводив её, снова отправился в поликлинику, уже за направлением в больницу.

Дома я один. Звонила Анна Яковлевна, интересовалась, что с голосом. Велела молчать. Попробую не разговаривать. Узнаю, лучше ли от этого будет. Голос совсем угас, — как свеча на ветру. Сегодня узнал, что курс во МХАТе набирает Александр Калягин. Вот бы к нему.

Красный день календаря. День победы. Голос мой совсем плох. Что с ним делать, не знаю. Под моим окном, выходящим на проезжую часть, проехали машины и мотоциклы с флагами «ДОСААФ». Большая колонна, машин сто.

Ходил в «Ударник» на «Одиночное плавание». Там, в фойе, артисты пели песни военных лет. Ветеранов, слушавших песни, было всего двое.

Видел Женькиных сокурсников Васильева и Гусеву, они готовятся к свадьбе. Мужем и женой хотят стать. Окликнули меня на Павелецкой. Расспросили. Женька им, видимо, сказал, что я держу экзамен на артиста. Вот они и интересовались. Пожелали счастья. За неделю, наверное, сто человек желали счастливой сдачи. Кто искренно, кто не совсем.

Звонил Борьке, дома не застал. Он поехал сажать картошку к тестю на дачу и ещё не вернулся. А сам я уже четвёртый год ничего на даче не сажаю.

Володя Копорев мне звонил, напросился в гости. Я ему налил рюмку бальзама. Он выпил за моё успешное поступление в институт и стал учить игре на гитаре. Показывал, как играть песни: «Ой, мороз — мороз» и «Ходят кони над рекою». Предлагал мне выучить их к просмотру. Посмотрели по телевизору фильм «Победа» и Володя уехал домой.

Первый час ночи, а я только сел стихи учить. Активность наступает только под вечер.

Как странно, пропал голос именно тогда, когда он мне позарез нужен.

С утра пораньше сделал зарядку. Голос плохой. Звонила Анна Яковлевна. Сказала, чтобы я немедленно шёл к врачу. Предупредила, что сегодня её не будет, а завтра приедет ровно в двенадцать.

Пошёл в поликлинику, там только дежурный терапевт, который выписал мне польские таблетки и ингалятор. Не знаю, зачем я купил таблетки, ведь я их не употребляю. Показать Анне Яковлевне, что лечусь? Из ингалятора пшикал несколько раз в горло, эффекта никакого.

Борька с дачи не вернулся. С Женькой вечером поехали в театр имени Пушкина. В этом театре мы впервые. В буфете сок яблочный по цвету, как берёзовый. На вкус, как вода. Билеты у нас были на балкон, четвёртый ряд. Но так как зрителей в зале было мало, мы устроились в первом ряду партера. Всё было хорошо видно и слышно. Вот только пришлось табачного дыма понюхать, — герои спектакля курили. И чуть было не получили травму от летящих в нас щепок, — актёр Георгий Бурков слишком уж рьяно рубил топором на сцене дом полицая.

Спектакль понравился. Я несколько раз вместе с залом смеялся и плакал от смеха. Но спектакль держится только на Буркове. Убрать его — и всё пойдёт прахом. Партнёры его сильно наигрывали, совершенно как в плохой самодеятельности.

Во МХАТе идет «Чайка», очень хочется посмотреть этот спектакль. Сказали, что сегодня играет Смоктуновский.

К вечеру голосовые связки стали лучше работать. Стал я говорить. В понедельник пойду на конкурсное прослушивание во МХАТ.

Рабочий день. Утром пошёл на остановку, встречать Анну Яковлевну. Учительница купила вкусный торт и подарила его мне, поздравив с Девятым мая. Занятия наши прошли тихо. Поскольку я был безголосый, то усвоенный материал, который прежде Анна Яковлевна заставляла читать так громко, что слышал весь дом, теперь был вынужден проговаривать шёпотом. Работали над правильной смысловой нагрузкой. Где-то она меня похвалила, где-то в переходах я опять торопился, а в местах, говорящих о любви, стал плохо показывать своё чувство.

В поисках ЛОРа отправился к главврачу нашей районной сороковой поликлиники и пожаловался ему. Женщина-главврач оказалась чутким и внимательным человеком, она обзвонила все близлежащие поликлиники, ЛОРа не оказалось ни в одной. После чего написала мне записку, по которой я завтра, в рабочее время, должен буду съездить в больницу.

Сегодня встал в половине седьмого, кончился отпуск за свой счёт. Первый рабочий день. На работе встретили хорошо. Я привёз с собой книгу басен и тетрадь с записями. Почитал перед благодарными зрителями свой репертуар. Сразу получил сотню советов и заключений.

У нас на работе есть свой медпункт. Пошёл в перерыве к нашему врачу за направлением к ЛОРу. Так она опять мне сделала полный осмотр, спрашивая по несколько раз об одном и том же. Написала направление в Минфиновскую поликлинику.

После работы я отправился на конкурсное прослушивание во МХАТ. Народу пропасть, не пробиться. Пока ждал своей очереди, познакомился с абитуриентом Олегом Ефимовым.

Читал не так как нужно, да ещё и голос сел окончательно. Забраковали. А слушавший меня педагог сказал, что набраны уже более сильные и что не стоит даже «прыгать». Новый знакомый Олег, услышав, что меня подвел голос, рассердился на меня и сказал, что мне перед выступлением следовало принять пятьдесят грамм коньячку для восстановления голоса. Его комментарий вызвал у меня неподдельную улыбку.