Вечером по телевизору смотрел «Фауста» в постановке Михаила Казакова. Перед сном написал три маленьких рассказа, — «Голод не тётка», «Артист» и «Серебряный корабль». Я решил с сегодняшнего дня писать по рассказу каждый день.
1 октября 1986 года, среда
Сегодня без дождя и сильного ветра. До рабочего места добирался на «двести первом» автобусе. Из-за толкучки в автобусе, выйти на остановке «Бородинская панорама» не получилось, пришлось проехаться до станции метро «Кутузовская». А оттуда на метро до станции «Фили». На работу взял арбуз и антоновских яблок. Для Бориса и Сани подарки, по медальону с образом Святой Елены из Кафедрального Каунасского собора, на счастье. Саня поблагодарил, но взять подарок отказался, мотивируя это тем, что он человек православный и католические медальоны ему ни к чему. Весь день смеялся. Сначала с Борькой и Саней, над шутками и анекдотами, потом над Толей и Колей. Они сегодня получили канистру спирта и, разумеется, сразу «вылакали» определённую долю полученного.
Встретился с Чешковым, снабженцем, он приглашает к себе, обещал хорошую спецовку, большие деньги. Я поблагодарил за приглашение, но отказался. Был на профсоюзном собрании, всё как полгода назад, болото болотом. Таисия Яковлевна совсем сошла с ума, уже жалуется мне на меня. Но я пока всё терплю и прощаю. Саня сегодня психанул. Толя с Колей поминутно его приглашали за шкафчики и исповедовались. Ему надоело слушать пьяные бредни, и он стал рваться от них. Обещают ему к Новому году оклад сто девяносто рублей, чтобы только не переводился в гараж. Борька сегодня остаётся в смену. Завтра я не работаю, буду помогать ему переезжать на новую квартиру.
После работы ходил в библиотеку, читал Маяковского. Рано сегодня они закрылись, — в девятнадцать часов, обыкновенно закрываются в восемь вечера. Звонил Женька, он тоже завтра приедет на помощь.
Смотрел по телевизору фильм-балет «Аллегро». Клоун бил чечётку, стоя на барабане. А после программы «Время» китайский фильм о производстве. Мало мы знаем о китайцах. Удивило то, что жестикуляция у них такая же, как и у русских. Перед сном написал два рассказа. Надо стремиться к тому, чтобы писать хотя бы по одному рассказу, но ежедневно.
2 октября 1986 года, четверг
С постели поднялся в восемь утра. К десяти должен быть у Бориса на квартире, на улице Лестева. Надел телогрейку, чёрную кепку и в десять часов был на месте. Загружали сначала вдвоём, потом подошёл Женька. Заехали к Борькиной тёще, взяли диван и письменный стол. Сами мы ехали в кузове машины, вместе с вещами. За разговорами не заметил, как приехали. Разгружались быстро, к пятнадцати часам всё расставили и пили чай с печеньем.
Сегодня же отметили новоселье. Бутылка пшеничной водки на семь человек. После трудов праведных и в хорошей компании водка показалась вкусной.
Из дома звонил Женьке, у него второй день в квартире нет света, сидит в темноте. После разговора смотрел волейбол «СССР — США» и очень переживал. Уставшие, играли из последних сил, но победили американцев со счётом 15:12. Приятно чувствовать себя победителем. Не менее приятно, когда побеждает тот, за кого болеешь.
Перед сном исписал две страницы.
Глава 9 Возвращение в Народный театр
3 октября 1986 года, пятница
На работу приехал с опозданием, избаловался. В мастерской сидели Коля и Таисия Яковлевна. Они посмотрели на меня с укоризной, но промолчали. Я в свою очередь тоже не стал оправдываться. Читал на работе повести Пушкина и сделал для себя очередное открытие. Александр Сергеевич пишет просто, складно, на все времена, не зря признан гением. Гениальность его не в мудрёности, не в «зауми», как говорит Саня, — а в ясности мысли и доступности.
Выписали и выдали деньги за один рабочий день — шесть рублей семьдесят пять копеек. На работе плясал и бил чечётку. Таисия Яковлевна меня не понимает, пристала ко мне с требованием немедленно прекратить безобразие. Получил спецовку и две пары рабочих штанов, как водится. Они мне коротковаты, носить их можно только заправляя в резиновые сапоги. В деревне пригодятся.
После работы, заехав домой, отправился в ДК им. Горбунова на репетицию «Много шума из ничего». Опять волынили, долго разбирались с массовкой. А в массовке все словно глупые, — переспрашивают по сотне раз. Таким объясняй, не объясняй, всё сделают по-своему. То есть не так как нужно. А деваться некуда — других нет.
Во Дворец Культуры я приехал уставший, но кое-как порепетировали. Послушал гитару и пение коллег по Народному театру. Хоть это в радость. Перед сном принял душ и сел писать. Написал два рассказа.
4 октября 1986 года, суббота
Привёз на работу книгу «Этюд и школа» а читать не читал. Купил по дороге на работу журнал «Крокодил». На обложке — ворон, купающийся в горке пшеницы, оставленной на бездорожье грузовиком. А рядом на ветке сидит ворона, подруга вóрона. Ворон говорит ей: «Ну, теперь ты видишь, какой я богатый. Теперь ты выйдешь за меня замуж?». Намёк на чиновников, наживающихся на бесхозяйственности. Хороший рисунок, сделан с душой.
На работе снова пьянка. Напился Толя, Чекуров и Константин Андреевич. Толя с Чекуровым ушли, а Андреич чуть было не попался. Снова кричал, командовал, как в прежние времена, когда ещё он, а не Толя был начальником группы подъёмных механизмов. Смешно было на всё это смотреть.
Саня мне читал статью о наркоманах, говорил, что во всём виноват указ Горбачёва, направленный на ограничение торговли спиртопродуктом. Уверял, что раньше молодые люди не кололи себе в вену наркотиков.
После работы встретились с Женькой на «Киевской» и поехали в кинотеатр «Победа», на литовский фильм «Женщина и четверо её мужчин».
Зашли в «Сосисочную» на «Таганской». «Сосисочная» оказалась замаскированной пивной. Нам это не подходит. В другой точке общепита было всё продано. В третьей поели, наконец, сосисок и отправились по домам.
В автобусе, в котором я ехал, завязалась драка. В воцарившейся суматохе я взял напуганную девушку под охрану и вывел из автобуса. Она оказалась сестрой нашей актрисы из Народного театра и знала меня. Тесен мир. Домой добрался на следующем автобусе.
5 октября 1986 года, воскресенье
В квартире вдвоём с сестрой, родители на даче. Звонил Женька, встретились с ним на «Курской». Приобрели билеты в Еврейский театр—студию. Билеты по два рубля пятьдесят копеек. Недешёвые, надо заметить. Поехали ко мне домой обедать. Дома сестра с подругой, как знали, обед приготовили. За полчаса мы закончили с трапезой и отправились на поиски Еврейского театра. В билетах и на афишах название спектакля «Дамский портной», а в программке «Ночь перед Бабьим Яром». Из пришедших на спектакль зрителей процентов семьдесят евреи. Зал небольшой, но и он был занят не полностью. Это обстоятельство огорчало главного режиссёра театра Якова Губенко. Он выступил перед спектаклем, приглашал приходить на все постановки, чтобы можно было объективно судить о театре.
Артисты играли кто лучше, кто хуже, но в целом ощущение от спектакля грандиозное, смотрел и плакал. Тема закрытая, о ней никто никогда не говорил. Я из театра вышел другим человеком.
6 октября 1986 года, понедельник
Смотрел по телевизору фильм Алова и Наумова «Бег». Всё время после просмотра этой картины ощущаю опустошение.
У нас опять в гостях была Маринина подруга. Меня накормили обедом и я поехал проветриться. Съездил в общежитие ГИТИСа, никого там не застал. Все уехали на праздники домой. И как потом уже выяснилось, мы разминулись с Витькой. Он вернулся сегодня с картошки и был у ребят в общежитии, где-то в это же время. Я погулял по рынку, что на станции метро «Рижская». Посмотрел на продавцов, на покупателей, записал кое-какие наблюдения в блокнот и поехал домой.
