— Никакого преступления я не совершал, сэр.

— Значит, тебе нечего бояться.

Взгляд Скамблера, устремленный на меня, по-прежнему был полон испуга. Помедлив несколько мгновений, он пробормотал себе под нос:

— Вы уже пытались мне помочь. Никто больше не делал этого.

— Обещаю, что помогу тебе и на сей раз, если это будет в моих силах.

Скамблер вздохнул так тяжело, что его худенькие плечи задрожали:

— Я вам рассказывал, что как-то раз близнецы меня здорово отметелили. В тот день я по поручению хозяина ходил в Ваймондхем. Когда возвращался домой, они подстерегли меня на дороге — в том месте, где она идет через лес, примерно в миле от дома. Набросились и принялись мутузить кулаками, да при этом еще и обзывали всякими скверными словами. А потом убежали в лес.

— По твоим словам, никакой причины мстить тебе у них в тот день не было?

— Нет, сэр. Но вы не знаете Джеральда и Барнабаса. Им не требуется причина, чтобы кого-нибудь поколотить. — Скамблер перевел дух и всхлипнул. — А когда я вернулся домой, выяснилось, что ключ от конюшни исчез. Я носил его на шее, на железной цепочке. Наверное, во время драки цепочка порвалась. Понятное дело, я испугался. Мастер Болейн — хороший хозяин, но, узнай он, что я потерял ключ, мне бы здорово влетело. Так что я побежал к тому месту, где близнецы на меня набросились, хотя все тело у меня было в синяках и ссадинах. Надеялся, что ключ так и лежит на дороге или на опушке. Но никакого ключа я не нашел. — Голос Скамблера задрожал. — Уже темнело, и я решил, что вернусь сюда завтра и поищу ключ при солнечном свете. Утром у меня была уйма дел, так что пришел я уже после полудня. И сразу увидел ключ на цепочке — он лежал в траве у дороги. Цепочка и правда порвалась. Но вот какая странная штука, — добавил парень, сдвинув брови. — Я точно помню, что вечером искал именно в этом месте, но никакого ключа там не было.

Я обвел глазами остальных. Вполне возможно, размышлял я, братья Болейн затеяли драку с одной-единственной целью — украсть ключ. Через день они вернули его, уверенные, что испуганный Скамблер никому ничего не скажет. Судя по виноватому выражению, мелькнувшему на лице мальчишки, подобная догадка не раз приходила ему в голову.

— И когда все это случилось, Саймон? — уточнил я.

— Двенадцатого мая, — ответил он без запинки. — Я запомнил так хорошо, потому что это день рождения моей бедной матушки, упокой Господь ее душу.

У меня перехватило дыхание. Двенадцатого мая! Как раз накануне убийства Эдит, которое произошло в ночь с четырнадцатого на пятнадцатое.

— Как ты думаешь, ключ украли близнецы? — спросил я, пристально глядя на Скамблера.

— Они, конечно, могли взять его, а потом вернуть. Но зачем?

— А тебе не приходило в голову, что об этом случае необходимо сообщить властям? Ты же знал, что после убийства миссис Болейн в конюшне были обнаружены главные улики?

Мальчик вспыхнул и вновь понурил голову:

— Я боялся. Узнай об этом близнецы, мне бы не поздоровилось. Поэтому я ничего не рассказал констеблю.

— Тебя не просили дать официальные показания?

— Нет. Констебль сказал своему помощнику, что говорить со мной — пустая трата времени. Ведь все здесь считают меня чокнутым.

— После убийства ты по-прежнему работал в Бриквелле?

— Нет. Когда бедного мастера Болейна арестовали, некому стало защищать меня от близнецов. Я решил, что надо уносить ноги. И вернулся сюда, к тете Хильде. — Склонив голову еще ниже, он сцепил костлявые пальцы и пробормотал: — Знаю, сэр, что поступил плохо. Но я никак не мог взять в толк, зачем близнецам понадобился ключ всего на один день.

— А ты не знаешь, случайно, доводилось ли мастеру Болейну обращаться к услугам слесаря? — подал голос Барак.

— Да, слесарь у нас бывал. Вскорости после того, как я поступил на работу в Бриквелл, мастер Болейн решил повесить на амбары новые замки. Из Нориджа приехал слесарь. Ох, до чего занятно было смотреть, как он работает! Никогда прежде я не видел, как вешают замки. Мне хотелось кое о чем расспросить его, но он прогнал меня прочь. А позже я видел, как он пил пиво с Джеральдом и Барнабасом и все трое покатывались со смеху. С ними он поладил.

— А ты не знаешь, прежде мастер Болейн уже имел дело с этим слесарем?

— Думаю, да. Точно, сейчас я вспомнил: управляющий, мастер Чаури, при встрече сказал слесарю, что рад снова видеть его в Бриквелле.

— А как звали этого слесаря, ты, случайно, не знаешь?

— Помню, фамилия у него какая-то чудная, — в замешательстве сдвинул брови Скамблер; в следующее мгновение лицо его просияло. — Вспомнил! Снокстоуб! Ну и дурацкое имечко! — Он рассмеялся, но тут же осекся и вперил в меня взгляд, исполненный ужаса. — Сэр, вы хотите сказать, что сыновья мастера Болейна сделали дубликат ключа?

— Это вполне возможно.

У Скамблера отвисла челюсть.

— Значит, расскажи я обо всем этом констеблю, бедный мастер Болейн не сидел бы сейчас в тюрьме? Господи Исусе, вечно от меня одни беды.

Ручейки слез вновь потекли по его чумазым щекам.

— Если близнецы действительно похитили ключ, мы выведем их на чистую воду, — пообещал Николас.

— В этом можешь не сомневаться, — уверенно кивнул Барак.

Я лишь испустил тяжкий вздох.

— Саймон, я сдержу свое обещание, — обратился я к мальчугану, который продолжал жалобно всхлипывать. — Никаких неприятностей у тебя не будет. Надеюсь, твой рассказ поможет нам распутать это дело. Но у нас есть к тебе одна весьма важная просьба: никому не говори ни слова о том, что ты нам сообщил. Даже твоей тете.

— Я знаю, сэр, все говорят, что у меня длинный язык, — невесело усмехнулся мальчик. — Но обещаю: буду нем как рыба. А тете я вообще ни о чем не рассказываю, — добавил он с горечью в голосе.

— Эти два шиллинга скрепят наш договор, — произнес я, доставая кошелек.

— Спасибо, сэр. С той поры как я ушел из Бриквелла, у нас нет ни гроша. Тетя прежде пряла шерсть, но сейчас у нее так распухли пальцы, что работать она не может. Мы уж собирались попросить помощи в церковном приходе. Надеялись, может, кто из богатых людей даст нам несколько монет.

— Если вспомнишь что-нибудь еще, непременно сообщи мне. Я остановился в трактире «Девичья голова». Спроси мастера Шардлейка.

— Да, сэр. — Скамблер отвесил мне неуклюжий поклон. — Премного вам благодарен.

Мы покинули жалкую лачугу, сопровождаемые визгливым голосом тетушки:

— Грязнуля! Живо одевайся! Мы уже опаздываем в церковь!

Пройдя немного по Бет-стрит, мы остановились на углу, чтобы посовещаться. Церковные колокола по-прежнему звонили, и люди спешили в церковь. Несомненно, горожане принарядились по случаю воскресенья, однако в одежде преобладал черный цвет, столь излюбленный протестантами.

— Итак, после того, что мы узнали, список подозреваемых возглавляют братья Болейн, — изрек Барак. — Нужно срочно отыскать этого слесаря.

— Наверняка хозяин «Девичьей головы» знает всех городских слесарей, — предположил Тоби. — Этот трусливый сопляк Скамблер здорово подгадил своему хозяину, — резко добавил он. — Расскажи он о пропаже ключа сразу, Болейн был бы сейчас на свободе. Малолетний паршивец догадывался, что виной всему близнецы, но думал только о собственной шкуре.

— Сомневаюсь, что Скамблер обо всем догадался, — возразил я. — На это у него попросту не хватило бы ума. Ему ведь не больше пятнадцати, верно? И к тому же с головой у парня явно неладно, хотя я никак не могу понять, в чем именно этот непорядок заключается.

— Что уж тут непонятного? — пожал плечами Тоби. — Чуть что, ревет, как голодный теленок. На вашем месте я бы дал ему хорошую затрещину, чтобы выбить из него дурь.

— Полагаю, затрещин мальчик за свою жизнь получил более чем достаточно и успел к ним привыкнуть. — Я покачал головой, вперив в Локвуда неодобрительный взгляд.

Чем ближе я узнавал этого человека, тем больше убеждался: несмотря на свое свободомыслие, он не способен на сострадание и подчас бывает жесток.