— Это он настоял на том, чтобы сотворить с трупом… то, что с ним сотворили? — выдавил я, пытаясь скрыть охватившее меня отвращение.

Майкл нахмурился и вновь коснулся рукоятки ножа.

— Весь план от начала до конца был придуман мною, — заявил он, сердито тряся головой; тщеславие этого человека было поистине безгранично. — Мы с мастером Рейнольдсом договорились, что он ответит на письмо Эдит и назначит ей встречу неподалеку от моста, разделяющего владения Болейна и Вайтерингтона. Кстати, Вайтерингтон, насколько мне известно, тоже отправился в лучший мир — на радость сэру Ричарду Саутвеллу, который теперь наверняка присвоит его земли. — Воувелл вскинул бровь. — Сперва все шло отлично. Эдит прислала записку, подтверждая, что согласна встретиться с отцом. Мы с мастером Рейнольдсом отправились к условленному месту верхом. В моей седельной сумке были припасены молоток и лопата. Я собирался прикончить ее ударом по голове, а потом закопать, едва прикрыв землей. Наутро старый пастух, вне всякого сомнения, заметил бы свежую могилу, и труп был бы обнаружен. Но когда Рейнольдс увидал, как Эдит стоит на мосту в сумерках, с этими белыми повязками на руках так похожая на свою мать, он впал в неистовство. Принялся орать как резаный, требовать, чтобы она немедленно сказала, где пропадала целых девять лет. Дочь упорно молчала, а он расходился все пуще. Осыпал ее ругательствами, называл распутницей и шлюхой, бросившей маленьких сыновей. Наконец испуганная Эдит отступила на несколько шагов, и это дало мне возможность хорошенько огреть ее молотком по голове. — Майкл улыбнулся, словно ему приятно было вспоминать об этом. — Она рухнула на мост как подкошенная. Только кости загремели. — Он хлопнул по столу рукой. — Вот так-то. Я думал, увидев, что дочь его мертва, старикан успокоится, но Рейнольдс буквально задыхался от ярости. Почему-то он решил, что все эти годы Эдит была шлюхой и покрыла его имя позором. Кричал, что руки у нее болели потому, что ей приходилось драться с клиентами. Потом заявил, что дочь его недостойна того, чтобы предать ее тело земле. Надо сунуть ее в грязь головой вниз, выставив на всеобщее обозрение то паскудное место, которым она грешила. Напрасно я пытался убедить хозяина, что таким образом мы лишь отведем подозрения от Болейна. Люди с готовностью поверят, что он убил свою прежнюю жену, дабы сохранить новый брак, но дураку ясно: Джон не стал бы измываться над трупом. Однако старикан был глух к доводам рассудка. Этот болван так и не понял, что успех в этом мире сопутствует лишь тем, кто при любых обстоятельствах сохраняет холодную голову.

«Да, успех в этом мире сопутствует таким, как ты, — подумал я. — Тем, кто убивает людей с таким хладнокровием, словно речь идет о мухах».

Воувелл нахмурился, но, судя по всему, на этот раз его гнев возбудили не мои неуместные замечания, а воспоминания о глупости Рейнольдса.

— Я сказал ему, что Эдит надо закопать, и отправился к тому месту, где мы привязали лошадей, чтобы взять лопату. На обратном пути услышал какое-то хлюпанье. Приблизился и увидел, что тело Эдит торчит из жидкой грязи ногами вверх и папаша уже сорвал с нее панталоны, так чтобы все могли увидеть ее сокровенные части. Рейнольдс крикнул, чтобы я подошел и помог ему выбраться. Оказалось, он сильно повредил ногу. Удивительно, что столь дряхлый старикан ухитрился справиться с подобным делом в одиночку. Но когда человек одержим яростью, его силы удесятеряются. Я затащил Рейнольдса на мост и заявил, что похороню Эдит, как и намеревался вначале. В ответ он заорал, что, если я посмею это сделать, весь Норидж узнает, что я вовсе не вольнодумец, каковым прикидываюсь, а тайный осведомитель городских властей и Саутвелла. — Воувелл пожал плечами. — Я понимал, что, убив столь влиятельного человека, могу навлечь на себя опасность. К тому же мне было ровным счетом наплевать, вздернут Болейна на виселицу или же сочтут невиновным. В результате я оставил все как есть, помог старику взобраться на лошадь — ногу он повредил так серьезно, что, думаю, теперь будет хромать до самой смерти, — и мы отправились восвояси. Вскоре после этого я решил покинуть дом Рейнольдса и всецело посвятить себя шпионской деятельности. Понятно было, что грядут крупные беспорядки; к тому же выходки старого хрыча превысили меру моего терпения. Тем не менее я согласился оказать ему последнюю услугу и выпустил близнецов из камеры во дворце графа Суррея. Саутвелл тоже хотел, чтобы эти молодчики оказались на свободе. Он рассчитывал, что Джеральд и Барнабас будут ему полезны. Сэр Ричард намеревался поставить в этом деле точку, отравив Болейна в тюремной камере, но попытка сорвалась. — По губам рассказчика скользнула жутковатая улыбка. — Но так или иначе, мастер горбун, моя история закончена.

— А почему Болейн наотрез отказывается сообщить, где находился в тот вечер между девятью и одиннадцатью часами? — задал я вопрос, который давно меня мучил.

— Я слышал краем уха, как Рейнольдс и Саутвелл говорили об этом, — равнодушно пожал плечами Воувелл. — Вне всякого сомнения, тут кроется какая-то очередная их хитрость. Однако мне она неизвестна. — Он вновь расплылся в улыбке. — Но все равно вы узнали от меня гораздо больше, чем я от вас. Впрочем, теперь это не имеет никакого значения. Как и обещал, я сейчас отведу вас во дворец графа Суррея. Завтра вы вместе с другими джентльменами сыграете роль живого щита и, вне всякого сомнения, будете убиты.

Подобного поворота событий я никак не ожидал.

— Не сомневался, что вы прикончите меня здесь, — пробормотал я, ощущая, как голова у меня идет кругом от изумления.

— Ваша смерть способна возбудить ненужные вопросы, а я не хочу навлекать на себя даже тени подозрения, — возразил Воувелл. — За те несколько часов, что вам осталось провести в этом мире, вы можете передать мой рассказ кому угодно, хоть птицам за окном. Мне от этого не будет никакого вреда, а вам все равно не поверит ни одна живая душа, кроме разве что молодого Николаса. К тому же я должен покинуть лагерь. В высших кругах решено, что здесь я более не принесу пользы. Грядущая битва положит бунту конец. От капитана Кетта я получил приказ срочно отправиться в саффолкский лагерь, узнать, готовы ли они прийти завтра нам на помощь. Но разумеется, ни в какой Саффолк я не поеду. Меня ждет новое важное поручение — на этот раз за границей.

— И кто же вам дал это поручение?

— Тайный совет, — сияя от гордости, сообщил Воувелл. — Саутвелл на днях передал мне последние распоряжения. Я очень рад, что не придется ехать в Лондон. Чутье подсказывает мне, что дни протектора Сомерсета сочтены. Он потерпел сокрушительное поражение в Шотландии, и Тайный совет считает, что в отношении мятежников он не проявил нужной твердости. — Майкл встал, расправил плечи и с самодовольным видом похлопал себя по груди. — Я знаю слишком много. Иногда это бывает забавно. Что ж, идемте.

Воувелл спрятал нож, подошел ко мне и грубо дернул за руку, заставляя встать. Выйдя из хижины, я увидел, что солнце уже клонится к закату. Со стороны Нориджа доносился грохот орудийных залпов.

— О, судя по всему, швейцарские ландскнехты уже прибыли, — ухмыльнулся Майкл. — Наверное, развлекаются, паля в воздух. Я слышал, они любят немного позабавиться, прежде чем приняться за свою любимую работу — убивать.

Воувелл бесцеремонно погнал меня в сторону бывшего дворца графа Суррея. По пути он не произнес ни слова и, когда я попытался завязать разговор, грубо приказал мне заткнуть пасть. Лицо его вновь приобрело обычное непроницаемое выражение. Мысленно я не мог не восхититься его актерским мастерством. Заставляя пленника ускорить шаг, Воувелл то и дело толкал меня в спину, которая и без того мучительно ныла. Наконец мы оказались у ворот дворца. Майкл о чем-то пошептался с одним из солдат, стоявших в карауле, повернулся и, не удостоив меня прощального взгляда, зашагал по дороге прочь. Пришлось выдержать множество новых пинков, пока солдаты вели меня в дом и заставляли подниматься по лестнице. Но вот дверь одной из комнат распахнулась, и меня втолкнули внутрь.