— Ага, вот оно, старое русло…

Я осекся, услышав топот бегущих ног, долетевший из задней части дома. Бросил взгляд на дверь, потом на окно; во внутреннем дворе явно происходило какое-то движение. К своему великому удивлению, я увидел, что по каменным плитам двора мечется мальчуган лет десяти, чумазый, босоногий и оборванный. Внезапно он издал сдавленный крик и упал, кровь насквозь пропитала его грязную рубашку. Мальчик попытался встать, но ноги его подкосились, и, застонав, бедняга вновь упал навзничь.

— Готов! — долетел до меня чей-то голос.

— Я тоже попал! По одному удару каждый! — раздался второй голос, чрезвычайно походивший на первый; выговор вроде бы правильный, однако гласные чересчур растянуты.

Через несколько секунд по лестнице промчались два коренастых светловолосых юнца; стремительно пролетев мимо открытых дверей кабинета, они нас даже не заметили. Должно быть, молодые люди находились в задней части дома и поэтому не слышали, как мы вошли.

Мы с Николасом изумленно переглянулись, рука моего помощника инстинктивно потянулась к мечу.

— Что за дьявол?.. — пробормотал я.

— Точнее, два дьявола, — сообщил внезапно помрачневший Локвуд. — Это братья Болейн.

Подойдя к окну, мы увидели, как два светловолосых молодчика в дублетах из дорогой ткани выбежали во внутренний двор. Они были похожи как две капли воды. Каждый держал в руках пращу; судя по всему, стоя у окна, они запускали из этих пращей камни, целясь в злополучного мальчугана. Несчастная жертва вновь попыталась встать на ноги. Один из близнецов ударил ребенка по ребрам, и тот вскрикнул от страха и боли.

— Надо остановить их! — воскликнул Локвуд, устремляясь к дверям.

Я схватил его за руку:

— Это сыновья Джона Болейна?

— Они самые, сэр. Как видите, добрались до Лондона. Наверняка решили посмотреть, чем можно поживиться в этом доме. Если мы их не остановим, они убьют парнишку, — сказал он, тяжело переводя дух.

Втроем мы сбежали по лестнице и оказались во дворе, залитом ярким полуденным солнцем. Мальчик все еще пытался бежать, но очередной камень, пущенный меткой рукой, всякий раз сбивал его с ног.

— Ах ты, чертов оборванец! — рявкнул один из близнецов. — Решил поселиться в доме нашего отца?

— Говори, что ты успел здесь украсть! — подхватил второй. — Надеюсь, этого хватит, чтобы отправить тебя на виселицу!

Возможность вдоволь поиздеваться над беззащитным ребенком явно доставляла братьям огромное удовольствие.

— Мастер Джеральд, мастер Барнабас! — крикнул Локвуд. — Немедленно прекратите!

Юнцы одновременно обернулись. У них были совершенно одинаковые квадратные лица с широкими плоскими носами, тонкими губами и маленькими голубыми глазками. Единственное различие составлял длинный шрам, пересекавший щеку одного из них от уха до рта; на загорелом лице шрам этот оставался белым. Близнецы уставились на нас с холодной злобой; их окровавленная жертва, лежа на камнях, тихонько скулила.

Парень со шрамом ухмыльнулся, обнажив крупные передние зубы.

— Глянь-ка, Джеральд, — протянул он. — Опять этот прощелыга-клерк Локвуд. До-о-оброго те-е-ебе утречка, То-о-оби Локвуд, — нараспев произнес он. Уроженцы Норфолка обычно растягивают гласные, но это был явный перебор. — И что тебе здесь надобно?

— Ка-а-ак по-о-оживаешь, То-о-оби? — протянул второй, подражая брату. — Притащил с собой еще парочку крючкотворов? Горбуна и долговязого рыжего верзилу? Славная компания, ничего не скажешь!

— Вы что, не слышали, как мы вошли? — удивился Локвуд.

— Мы так славно забавлялись, что ничего не слышали, — ответил парень со шрамом, на этот раз почти без акцента.

Локвуд побагровел от гнева, однако голос его звучал спокойно и ровно:

— Мы пришли сюда по поручению вашего отца. Хотели забрать кое-какие документы и удостовериться, что дом в целости и сохранности. Зачем вы мучаете этого бедного ребенка?

— Нашли кого жалеть! — усмехнулся парень без шрама. — Да будет вам известно, это маленький воришка и разбойник. Мы тоже заглянули сюда, чтобы проверить, все ли в порядке. И представьте себе, обнаружили в кухне этого малолетнего ублюдка. Устроился там как у себя дома. Думаю, вам, законникам, лучше знать, какая кара положена за подобное преступление.

— А отец дал вам разрешение заходить в этот дом? — сурово осведомился я.

— Прежде скажите, кто вы такой, мастер горбун!

Николас сжал рукоять меча:

— Сделайте милость, обращайтесь с моим патроном полюбезнее, иначе я мигом научу вас хорошим манерам!

Близнецы, встав плечом к плечу, уставились на него без всякого страха:

— Ты что, вздумал угрожать нам, каланча недостроенная?

Николас был уже готов броситься на обидчиков, но я придержал его за локоть.

— Сержант юриспруденции Мэтью Шардлейк, — представился я. — По поручению барристера Копулдейка я буду заниматься делом Джона Болейна. На следующей неделе я отправляюсь в Норфолк, дабы помочь вашему отцу избежать обвинения в убийстве вашей матери.

Я рассчитывал, что прямое упоминание об ужасных событиях, произошедших в их семье, несколько усмирит юных головорезов. Но братья одновременно пожали плечами с видом крайнего равнодушия. Я бросил взгляд на маленького мальчика, все еще лежавшего на земле.

— Чем вы тут занимались?

Парень без шрама — насколько я помнил рассказ Локвуда, его звали Джеральд — ответил с жутковатой простотой:

— Да так, немного поохотились. Мы любим охоту, а оленей в Лондоне не водится.

— Если хотите, можете отвести этого оборванца к констеблю, — добавил Барнабас. — Из дома пропала куча всякого серебра. Так что этого недобитого кролика можно вздернуть на виселицу.

— Или хотя бы поставить ему на лоб клеймо и отправить на каторгу, — процедил Джеральд. — Именно так по новому закону положено поступать с малолетними воришками, да?

— Богом клянусь, я ничего не брал! — прошептал мальчик, не сводя с меня умоляющих глаз.

Я заметил, что на поясе у братьев висят туго набитые мешки, и вспомнил слова Локвуда о том, что они явились в отцовский дом за поживой.

— Полагаю, молодые джентльмены, вы не откажетесь показать нам, что в этих мешках, — произнес я непререкаемым тоном и бросил многозначительный взгляд на Николаса, по-прежнему сжимавшего рукоять меча.

Близнецы переглянулись. Потом Джеральд, как видно сочтя разумным не лезть на рожон, заявил:

— Вот еще не хватало! Кто вы такие, чтобы нас обыскивать? К тому же нам некогда, нечего тут зря время терять. Мы сейчас сядем на лошадей и рванем в Бриквелл.

Конечно, мы могли бы силой заставить их развязать мешки. Но братья наверняка оказали бы сопротивление, а мне ничуть не хотелось начинать расследование с потасовки между моими помощниками и сыновьями Болейна.

— Это вы открыли сундук в кабинете отца? — спросил я.

— Да! — с нахальной ухмылкой ответил Джеральд. — Это наше законное право. Если папашу вздернут на виселицу, все его добро достанется нам. Хотели узнать, что мы получим, но поди разберись во всей этой латинской и французской галиматье.

— Ошибаетесь, молодые люди, — проронил я. — Если вашего отца вздернут на виселицу, все его добро достанется не вам, а королю, который учредит над вами опеку.

— Я слышал, что если наследники несовершеннолетние, то король возвращает им конфискованные земли, — прищурившись, заявил Джеральд.

— А лорд-протектор Сомерсет любит душещипательные истории, — добавил Барнабас.

— Чего никак нельзя сказать о чиновнике, который распоряжается конфискованными поместьями, — возразил Локвуд. — Его имя Джон Фловердью. Вы, наверное, и сами слыхали: он не из тех, кто утирает слезы бедных сироток.

— Ну, в любом случае эта шлюха, Изабелла, ничего не получит, — пожал плечами Джеральд. — Идем, Барни, эти пиявки мне надоели.

Близнецы скрылись в доме. До нас долетел грохот внутренней двери. Мальчик, на которого они охотились, поднялся на ноги и весь дрожал, прислонившись к стене.