— Капитан Зубов, — представился Жорж и сунул женщине потертую «корочку» с фотографией.

Клавдия вопросительно уставилась на визитера.

— Вы нашли ее?

— Пройдемте в квартиру, — Жорж указал на приоткрытую дверь.

В прихожей горел чугунный торшер и пахло валерьянкой.

— Вы нашли мою дочь? С ней все в порядке?

— Прошу вас, еще раз, — обратился Зубов к женщине, — перескажите мне по минутам вчерашний день, и я вам обещаю, что к утру вы забудете эту историю как кошмар. — Изможденная женщина опустилась на стул. — Прошу вас, предельно внимательно и точно, — повторил он. Женя Русый остался в тени обозревать графскую прихожую, высокий потолок с лепниной и невинные безделушки вроде стульчика с резным подлокотником.

— Первый звонок был около пяти вечера, — начала Клавдия и заплакала.

— Не волнуйтесь, — Жорж подал женщине стакан воды из хрустального графина, стоящего тут же, в прихожей. — Не надо больше волноваться. Скоро все образуется, я обещаю. Соберитесь.

— Я верю, верю, — всхлипнула Клавдия. — Меня сегодня дважды допрашивали, но почему-то вам я верю…

— Пожалуйста, продолжайте.

— Звонила Мира, сказал, что ее похитили и просят выкуп. Она сказала, что если завтра не будет денег… — Клавдия закрыла нос мокрым платочком.

— Кто-нибудь еще звонил?

— Простите, — женщина вытерла слезы и глубоко вздохнула. — Звонили ваши сотрудники. Было несколько звонков. Мира сказала, что мне назначат место и время выплаты, но пока еще не назначали… Господин капитан, сделайте что-нибудь…

— Так, — сказал Зубов. Женя Русый ободряюще кивнул женщине, словно дело было сделано. Он плохо знал человека, на которого работал, но хорошо знал примету: если Жорж уверенно говорит слово «так», можно считать, что проблема почти решена. — Я попрошу вас, дать мне все телефоны и адреса ее московских друзей, родственников, даже тех, с которыми у Миры прервалась связь.

— Какие телефоны? — удивилась женщина. — Какие родственники? В Москве мы одни! У Миры и друзей-то здесь не было. Она уехала еще девочкой. Вся ее жизнь за границей, и я не знаю ни одного телефона. Она домой-то приезжала раз в пять лет, все на диване лежала и плакала, на улицу не ходила. Замкнутая была девочка, нелюдимая. Даже мальчика не могла завести.

— Понял, — кивнул Жорж, но записную книжку открыл.

— Ее друзей надо искать там, в Париже…

— А родственников? Что известно о ее отце? Сводных братьях, сестрах?

— Отце? — встрепенулась Клавдия.

— У Миры есть отец?

— Есть.

— Мира поддерживала с ним связь?

Клавдия задумалась. Вопрос ее саму не на шутку озадачил. За давностью лет образ бывшего мужа поблек в ее памяти, а данные записной книжки перестали обновляться.

— Вы думаете, выкуп потребуют у него?

— Мира встречалась с отцом, будучи в Москве?

— Не знаю, — растерялась Клавдия. — Он иногда звонил, но я не знаю, где он живет.

— Теперь вспоминайте точно: он звонил именно в те редкие дни, когда Мира бывала дома или независимо от ее приезда?

— Конечно, когда Мира дома… Мне с ним совершенно не о чем разговаривать. Я даже телефона не знаю.

— А фамилию помните?

Клавдия напряглась и вспомнила также отчество и год рождения.

— Если бы деньги требовали у него, позвонил бы сам. Что с него возьмешь? С него взять-то нечего…

Дом отца товарищи искали на рассвете. Искали по московским окраинам, пока не нашли жухлую девятиэтажку без опознавательных знаков. О том, что это нужный номер дома, Жорж узнал, порывшись в почтовых ящиках. После роскошного жилища Виноградовых экспедиция забрела в трущобы с выбитыми лампочками и залитым мочой лифтом. Ощупывая квартиру за квартирой, они добрались до нужного этажа. Сонная женщина открыла дверь. На просьбу разбудить мужа, отреагировала странно:

— Я так и знала, что-то случилась! — сказала женщина и начала просыпаться.

— Мне нужно говорить с вашим мужем лично, — настаивал Жорж, просовывая в дверь фальшивое удостоверение.

— Он уехал вчера. Как с цепи сорвался. Ему позвонили, и он уехал…

— Кто позвонил?

— Не знаю. Почему вы меня спрашиваете? Вам лучше знать.

— Куда поехал?

— Не знаю. Меня не было дома. Сын сказал, что отец взял машину…

— Куда обычно ваш муж ездит на машине?

Женщина задумалась.

— Кроме дачи, разве что… никуда.

Когда машина Зубова сворачивала в дачный массив, было совсем светло. Им навстречу вылез старый Москвич с закрашенными боками.

— Смотри внимательно, — сказал Зубов своему ассистенту.

В машине сидел мужчина. Жорж разъехался с ним вплотную, чтобы доктор смог оглядеть салон. Одинокий водитель направлялся в сторону Москвы.

— Это и есть папаша-Виноградов? — удивился доктор.

— Машина его. Фотографии не видел. А вот тебе стоило бы рассмотреть лицо водителя.

— Я никогда не видел ее отца.

— Ты видел Мирославу. Если она непохожа на мать, то на него должна быть похожа.

— Саму-то графиню я узнаю, — пообещал Русый.

— Саму графиню узнаю даже я, — ответил Жорж.

До сих пор его уверенность внушала Русому спокойствие, но на дачном участке отставного мужа графини Виноградовой-старшей не было ничего, кроме сортира и скелетов теплиц.

— Не может быть, — сказал Жорж. — Здесь что-то не так.

Он дошел до калитки, ведущей на участок соседа, вскрыл замок, пригляделся к бытовке на сваях, к следам на земле, к трубе над крышей бытовки, подошел к двери и подозвал доктора.

— Заперто изнутри, — прошептал он. — Давай…

Доктор постучался.

— Мира, Артур! Это я, Женя, — внутри послышался шорох. — Ребята, открывайте, есть разговор.

Задвижка отошла. Женька проник в постройку и нашел на матрасе до крайности изумленную графиню Виноградову.

— Как ты меня нашел? — спросила графиня.

— Это не я, это Жорж, — ответил доктор, когда на пороге появился Зубов. — Познакомься с Георгием Валентиновичем.

— Вы страшный человек, Георгий Валентинович, — сказала графиня, — гораздо страшнее, чем я о вас думала.

— Зовите меня Жорж, — сказал страшный человек и осмотрелся. — Где Артур?

Графиня пожала плечами.

— Наверно у Натана на даче, — сказала она. — А вы искали Артура или меня?

— Конечно, — согласился Жорж, — я должен был догадаться. Артур — гуманный человек. Он бы не позволил вам издеваться над матушкой.

Графиня Виноградова в отчаянии обыскала профессорскую дачу и чуть не споткнулась о самого профессора, спящего в кабинете. Пиджак Артура висел на вешалке, рюкзак лежал на полу, раскладушка, на которой ночевал бродяга, осталась сложенной стоять под лестницей. Нехорошие мысли посетили графиню.

— Где Артур, Натан Валерьянович? — прошептала она, но Зубов не позволил ночной допрос. Он вывел графиню из дома и посадил в машину. — Зачем они отпустили его? Зачем? — негодовала Мира. — Я же просила за мной не бегать!

— Найдется, — Жорж отдал графине ствол и поспешно отъехал от дачи.

— Зачем он приезжал к мамаше? Что она ему наговорила? Дневник в кармане, документы в рюкзаке, он мог опять потерять память и тогда все! Где он найдется? Кто его найдет? Нет, я никуда не поеду, пока не узнаю, что с Артуром!

Жорж притормозил у выезда на шоссе.

— Вот как мы с тобой поступим, царевна Мирослава, — сказал он. — Или ты сейчас отправляешься искать Артура, или я не слышу о нем до нашего возвращения. Тебя я нашел за полдня, его найду за час. Ты уверена, что справишься раньше?

— Все! — воскликнула Мира. — Я спокойна, как питон!

— Едешь со мной?

— Я ведь уже сказала! Сколько можно повторять? — машина тронулась. — Что за идиот! — переживала женщина. — Я же сказала… Я же просила, не волочиться за мной. Он теперь всю жизнь будет за мной волочиться? — она вопросительно посмотрела на Зубова, но ответа не получила. — Нельзя сделать так, чтобы вы просто забрали у меня эту дубину и попрощались?

— Дубина называется «ствол», — напомнил Жорж. — Или «копье».

— Чтобы вы забрали свое копье. Почему я не могу его подарить? Или продать…