— Что-то я не понимаю, Артур, сегодня день кретина?
— Зачем кретина? — обиделся Деев. — Сегодня «День Земли». Мой день, — уточнил он шепотом. — Я его заработал.
— Ну, да! С тобой свихнешься, но не соскучишься.
— Зачем скучать? Я здесь совершенно не для того, чтобы ваше величество заскучало.
— Все правильно, — согласилась Мира, — ты здесь для того, чтобы искать своих брошенных детей.
Артур опять погрузился в раздумья.
— А ведь они уже могут быть взрослыми, — дошло до него. — Представляешь? На кой черт им сдался нищий папаша с расстройствами памяти?
— Память — не желудок, — успокоила его Мира. — Лишнего не болтай — никто не заметит. А если найдешь работу, глядишь и нищета отступит.
— Во! — осенило Артур. — Это ваша милость зрит в корень. Я ж и собирался устроиться на работу. Почему я, думаешь, тебя разыскал?
— А я тут причем?
— Я буду работать твоим телохранителем.
— Как это? — не поняла Мира.
— Конечно, я не спецназ, но врезать могу. К тому же, мне за тебя спокойнее, когда я рядом.
— Артур!
— Ладно, буду за одну зарплату выполнять обязанности телохранителя и секретаря, идет?
— У меня нет денег даже на чай для портье!
— Не важно, я согласен работать без чая, за еду и подстилку у хозяйской кровати. Раз я не родовитый потомок, мне и коврика у двери хватит, лишь бы сапогом не пинали.
— Для этого заводят собак.
— Не надо никого заводить, я буду работать твоей собакой. Хочешь? Бери меня. Я ласковый, не кусаюсь, обещаю не гадить в квартире, и блох у меня нет. Я вчера мылся в бане хозяйственным мылом.
Мира задумалась.
— Хочешь есть? — спросила она. — У меня матушкины пироги. Будешь? Не знаю, когда мне в следующий раз удастся тебя покормить.
— Буду, — согласился Артур. — Только в самолете. Наверху у меня самый зверский аппетит. Ни разу тамошней пайкой еще не нажрался досыта.
— Но у меня нет денег на намордник с ошейником! За провоз зверья в багажном отсеке тоже надо платить…
— Фигня, — ответил Артур и встал. — Мы купим билет и никому не скажем, что я собака. Идем… — Мира подошла к кассам вместе со своим странным товарищем. — Билет на тот же рейс, — обратился Артур к девушке за окошком и подал билет графини. — И чтобы места были рядом…
— Но на этот рейс все продано, — ответила кассирша.
— Ерунда, вы можете кого-нибудь вычеркнуть, а нам, пожалуйста, два мягких кресла рядом.
Женщина повертела билет в руках.
— Вы уверены? — спросила она.
— Да, — подтвердил Артур, — только можно, я потом заплачу? Я сегодня кошелек дома оставил. Вот, вернусь из Парижа и рассчитаюсь. — Кассирша обескуражено посмотрела на клиента, а Мира на охранников, которые топтались у пункта обмена валют. — Только, пожалуйста, не над крылом, — обнаглел Артур, — чтобы вид был снизу хороший.
— Места распределяют при регистрации, — ответила женщина. — Подойдете раньше — выберете себе места.
Мира глазам не поверила. Кассирша вставила бланк в печатающее устройство, набрала на компьютере фамилию пассажира, вписанную в просроченный паспорт.
— Идем отсюда, — шепнула графиня Артуру. — Она вызывает охрану.
— Заткнись, ваше высокоблагородие. Все дело запорешь!
Рассматривая билеты, Мира решила, что сон на кухне плохо влияет на ее психическое здоровье, а может, она забыла выключить газ и проблемы решились сами собой.
— Дикость какая, — ужаснулась она. — У тебя же нет визы.
— Разве для собак нужны визы?
— Ветеринарной справки у тебя тоже нет.
— Зато у меня есть зубы и хвост, — он собрал в пучок волосы на затылке и перевязал резинкой. — Я нормально выгляжу? Меня не выпрут из ресторана за такой вид?
— Ну… если не поймут, что ты мылся хозяйственным мылом…
— Идем в ресторан! Я когда нервничаю, ужасно хочу есть.
— А деньги?
— Какие деньги? Я угощаю!
Артур сделал заказ от души и добавил бутылку шампанского для дамы, не какого-нибудь, а самого дорогого, которое присутствовало в меню.
— Пожалуйста, — обратился он к официанту, — чтобы моя девушка успокоилась и не делала круглых глаз, скажи ей сразу, что обед за счет фирмы. — Круглые глаза сделал официант. — Пожалуйста, земляк, — попросил Артур, — войди в положение. Не в пивнуху же мне даму вести.
— Я даже не знаю, — ответил молодой человек. — У нас вообще-то не принято… за счет фирмы.
— А как принято?
— Обычно клиент платит, когда поест.
— В самом деле? Все без исключения?
— Насколько мне известно, вроде бы да.
— Вот фигня-то какая!
— Ну… — растерялся официант, — я, конечно, узнаю. Может быть, бывали случаи…
— Ты узнай, дружище, — попросил Артур. — Даже если не бывали, скажи начальству, что один такой случай уже сидит за столом и очень голоден.
— Но раз уж вы так голодны… Думаю, мы уладим вопрос.
— Ты слышала? — спросил графиню Артур.
— Шампанское подать во льду?
Мира тихонько вскрикнула и закрыла лицо ладонью.
— Артур, — прошептала она, когда официант удалился. — Натан Валерьянович изобрел что-то особенное?
— Ха-ха! — воскликнул Деев. — Твой Валерьяныч сбежал из Слупицы!
— Сбежал? Зачем?
— Оську из больницы выкрал, барахло свое побросал и только пятки сверкали.
— Почему? — удивилась Мира.
— Ты его догони и спроси, — Артур важно откинулся в кресле, позволяя официанту разлить шампанское по бокалам. — Оська сказал, что из-за Валеха. Валех ему такое западло подсунул, что Валерьяныч того… Спятил.
— А Оська?
Артур махнул рукой.
— Держится! И ведь что характерно… Никто не понял, чем его долбануло. Говорят, на молнию не похоже. — Мира задумалась. — Не парься, ваше высокоблагородие. Давай обмоем мое трудоустройство, — Деев поднял бокал. — За то, что мы живы, за то, что здоровы! А Валерьянычу мы еще о себе напомним! Вот, разберемся с твоим «Ю.Х.» и поедем жить на профессорскую дачу. Ты ведь не останешься в Париже, правда?
— За нас! — Мира подняла бокал.
— Так я не понял… Останешься или нет?
— Заткнись и пей! — приказала графиня псу.
От шампанского на пустой желудок у Миры закружилась голова. Она больше не могла слушать Деева. Ей стало противно от мысли, что этот болтун едет с ней. В Париже ей не нужна была даже собственная тень, а она везла с собой человека, способного завалить даже верное дело. Человека, кровно заинтересованного в провале. Мире было бы легче лететь в Париж в кандалах, волоча за собой пудовые гири. Идею взять на работу Артура в качестве собаки Мира отнесла к разряду необъяснимых феноменов. Просто ей с детства хотелось завести щенка, но жизнь не давала возможности. Мира сверила часы с ресторанными и достала записную книжку, чтобы уточнить информацию о гостинице. Она знала, в каком номере должен остановиться Хант, знала телефон, но не знала, времени прилета. Злобный агент не признал Мирей, и не стал откровенничать с ней, как прежде.
— Ты дневник ведешь? — догадался Артур.
— Нет.
— И я веду, — он вынул из-за пазухи любимый блокнот. — Я с ним теперь не расстанусь. Здесь каждый день расписан по часам и заверен подписью! Если еще раз отрубится память… видишь, каждая страница подписана лично мной!
— Вижу, — сказала Мира.
Она не решилась звонить в Америку, не решилась искать Даниеля, потому что знала точно, они не знакомы. Мира сама познакомила Даниеля с Хантом пять лет назад. Случайно… и сразу раскаялась. Даниель ухаживал за ее подругой — старой гадалкой, прокуренной и пропитанной мудрыми мыслями о бытии, которая опекала Миру, и каждый раз, гадая ей, талдычила то же, что и матушка Клавдия. Даниель переложил глаз с гадалки на Мирославу. Молодого художника не привлекали смазливые модели и начинающие актрисы. Может, потому что он знал их и не питал иллюзий. Ему нравились дамы постарше и пострашнее. Чем скромнее дама, чем больше она похожа на многодетную домохозяйку, тем больше был ее шанс пленить красавчика-Даниеля. Мира была старше Даниеля на семь лет и ни секунды не верила в перспективы их отношений. К тому же Даниель был не в ее вкусе. Она устроила их встречу с Хантом в маленьком ресторанчике Латинского квартала, будто случайно, желая отпугнуть юнца личностью своего знаменитого любовника, а у любовника, между делом, спровоцировать ревность. Мира желала дуэли, но просчиталась и в тот же вечер почувствовала себя третьей лишней.
