— Зайди, позавтракай с нами. Натан Валерьянович будет рад.

— Не… не могу, — смутился Артур. — Вот заработаю немного деньжат, приду долг отдать, тогда и позавтракаю, и пообедаю, даже поживу, если постелите коврик барбосу. Я же не могу, я ж работаю. Мужики ж меня ждут…

— Нашел экспедицию?

— Сами меня нашли. Это ж я заблудился, в Америку пешком забрел, я ж не знал, что до Америки плыть надо. Значит, что? Нарушил закон. Теперь, если выйду из леса, сразу сяду в тюрьму.

— Нет, Деев, ты с головой еще поработай.

— Каждый день работаю. Раньше мотался без дела, а теперь науками занимаюсь. Вот так, коллега, — Деев хлопнул Оскара по плечу. — Не ждал?

— Что ж за наука такая, елку рогами бодать?

— Ни скажи! Наука, она и в лесу наука. Аномальную зону огородили, нас из нее наружу не выпускают, даже подстрелить грозятся. А я всегда уболтаю ребят на блокпостах: то тушенки у них стрельну, то концентраты армейские.

— За что же вас в зоне держат?

— Потерялись мы, — напомнил Артур. — Разве не знаешь? Уж года два как пропали без вести. Им всякую тварь из аномального леса выпускать не приказано. Кто знает, кто мы такие? Может, призраки? Может, фантомы? В город пойдем — заразы с собой натаскаем, насмерть напугаем народ. Уж потерялись, так надо сидеть в лесу.

— И то верно, — согласился Оскар. — А сюда как забрел?

— Так, аномалия же, — напомнил Артур. — Раз аномалия, значит нужно ей пользоваться.

— Нет же… — возразил его бородатый товарищ. — Артур не помнит. Нам подсказали сюда дорогу, а обратно… Надеемся, ты подскажешь.

— Кто подсказал?

— Тот, кто закрыл уральский дольмен. Мы хотели вернуться во времени, а он сказал, что время, отпущенное нам, кончилось. Мы спросили, зачем теперь жить, а он велел нам идти сюда. Сказал, что здесь есть человек, который знает ответы на все вопросы.

— Так и сказал?

— Сказал, подойдете к воротам, спросите алхимика. Он подскажет, как вернуться в аномальную зону.

— Вся земля теперь — аномальная зона.

— И то верно, — согласился бородатый уфолог. — Ты, как специалист, что скажешь… долго это продлится?

— Что именно?

— Долго еще нас будут держать в лесу и не пускать к людям?

— Разве вы не сами ушли от людей? Вы занимаетесь любимой работой, так кто ж вам мешает?

— И то верно, — мужчина почесал бороду, покачал головой и обратился к физику уже не как к коллеге, а как к мессии. — Что посоветуешь, друг? — спросил он. — Артур рассказывал, ты — голова. Может, скажешь, для чего мы все это делаем? Может, есть на земле кто-то, кто нуждается в материале, который мы собрали за эти годы?

— Разве вы делали это не для себя? Разве все, кто нуждаются в таких материалах, не стоят рядом?

— Резонно. Но обидно.

— Что ты хочешь от меня? Жалости или совета?

— Неужели ты не можешь ничего изменить?

— Я? Разве хозяин пещеры сказал, что я все могу? Он сказал, что я помогу вам вернуться. Видишь облако, которое тащится за вами с Урала? Идите туда, куда оно поползет. В нем же спрячетесь от блокпостов.

Юля с Женей прилипли к окну, но не смогли рассмотреть, что творится за высоким забором. Без сомнения, Оскар ушел туда не потому, что решил прогуляться, но угол обзора был неудачным, штакетник плотным. Нельзя было с уверенностью сказать, есть ли там люди.

— Нет, — решила девушка, — с журналистами он бы долго не разговаривал. Он бы уже психанул. Женя, что это? С кем он? Я никого не вижу.

— Я тоже.

— Значит, не мы с тобой психи, а он.

— Только потому, что нас больше?

— Но ведь он не первый раз общается с галлюцинациями. Разве это не диагноз?

— Не знаю. Я давно перестал понимать, что диагноз, что норма. Возможно, он видит какие-то параллельные реальности. Возможно, замедление первичного поля дает возможность увидеть…

— Но почему тогда я не вижу?

— Ясновидящих всегда было мало. Но когда остановится время, все ими станут. Кто-то раньше, кто-то позже. У Оскара уже прорезался третий глаз, у нас с тобой еще нет.

— Все проще, Женя. Мы теперь для него неинтересные собеседники, а привидения — интересные.

— Сами виноваты.

— Ты всегда его защищаешь.

— Потому, что Оскар не виноват, в том, что творится вокруг. Наоборот, он хочет уберечь нас от чего-то, как будто знает то, о чем не надо знать людям до поры до времени.

— Он всегда таким был. Всегда делал то, что хочет, ни с кем не считаясь.

— Но, между прочим, этот человек спас мне жизнь, — напомнил Женя. — По крайней мере, уберег от безумия.

— И меня… — вздохнула Юля. — Так что делать будем?

— Надо брать пример с Эрни, — ответил доктор. — Когда у нас следующая переигровка Кубка Дэвиса? В пятницу? Покупаем холодное пиво, сажаем его в машину и едем болеть за французов.

— Может у забора действительно кто-то есть? Может, я выйду?

— Подожди… — сказал Женя. — Я, кажется, понял, что надо делать. Вместе выйдем.

Молодые люди покинули дом незаметно, пока Розалия Львовна не начала собирать народ к завтраку. Незаметно пробрались к калитке и столкнулись с Оскаром, который возвращался домой.

— Куда?… — спросил он.

— Скоро вернемся, — ответила Юля.

— Вернемся, как справимся, — добавил доктор.

— Вам помочь?

Двое молодых людей сели в машину и спешно отъехали. Они не появились дома ни к завтраку, ни к обеду. Полдня загадочная пара просидела в буфете спортивного комплекса, арендованного французской сборной. Эрнест не брал трубку, а охрана не разрешала посторонним топтаться на кортах. Кроме Юли и Жени, таких желающих было много. Каждый ставил свои задачи. Две распущенные девицы собирались бить морду графу за то, что переметнулся к врагу. Их молодой человек собирался предотвратить побоище и кормил девиц чипсами. Компания подростков собирала автографы. Пожилая супружеская пара не видела в жизни счастья, пока не сфотографируется с любимыми теннисистами. Пара считала, что это последний шанс в жизни. Что в пятницу, когда начнется турнир, Земля расколется пополам, и все, что было на ней, разлетится по космосу. Супруги были уверены, что спортсменов притянет планета Марс, а преданных болельщиков подберет Венера.

Крошка-граф удивился, когда взял телефонную трубку.

— Какого черта вы там сидите? — спросил он. — У служебной парковки дыра в заборе…

Мокрый Эрнест выслушал посетителей в коридоре у душевой. Выслушал с утомленной гримасой человека уставшего слушать глупости.

— Откуда я знаю? — удивился он. — Меня нет в романе, и Оськи скоро не будет. А зачем он здесь, если не хочет делать ключ?

— Значит, ты предлагаешь спокойно смотреть, как он сходит с ума? — возмутилась Юля.

— Эрнест… — вмешался Женя. — Ты ведь знал меня до того, как мы познакомились.

— Знал, потому что Юлька проела все уши.

— Когда пропал Лео, ты знал, что все кончится хорошо.

— Оскар сказал…

— Что сказал Оскар? — не поняла Юля.

— Что малого не тронут.

— Кто не тронет?

— Автор. А кому еще вы нужны?

— Оскар действительно так сказал?

— Ну… Я спросил. Он сказал.

— То, что с Лео не случится ничего плохого, мы могли только предполагать, — объяснила доктору Юля. — И я, и Оскар видели его взрослым человеком, когда дольмены еще работали в нормальном режиме. Но это был лишь один из вероятных вариантов будущего. Одна из иллюзий. Мы бы в нее, видимо, попали, если б не замедлилось поле. Но в теперешней ситуации — это маловероятно.

— Нет! — возразил доктор. — Если вы видели Лео взрослым, это значит, что Оскар сделает ключ.

— Конечно, сделает, — согласился Эрнест.

— Сделает, если мы поможем ему выйти из ступора, в котором он сейчас находится, и заставим вернуться к работе.

— Вот, вот! — подтвердил крошка-граф.

— Эрнест… — обратился к нему доктор Русый, — вспомни нашу встречу в аэропорту. Ты вел себя так, как будто мы были знакомы раньше. Но мы не могли встречаться. Объясни мне этот парадокс, чтобы я мог понять, что происходит с Оскаром, потому что с ним сейчас происходит примерно то, что с тобой всю жизнь. Ты был уверен, что мы знакомы, пока отец тебе не сказал…