— Почему дырявых? — спросила Мира.
— Целые очень дорогие. У нас ввели наценку на защищенный секс. Вы не знали? В России завал с демографической ситуацией, а в Африке небывалый подъем. Мы им поставляем презервативы в качестве гуманитарной помощи, а они их дырявят и перепродают обратно. Понимаете?
— Нет, не понимаю… Как используют дырявые изделия да еще в таком кошмарном количестве?
— Мира! — Юля строго посмотрела на ее сиятельство. — Если я скажу, как их используют, вы будете ржать до завтрашнего утра. Садитесь в машину. У нас еще масса дел.
Белая двадцатиэтажка, окнами выходящая на лес, была найдена благодаря Юлиной прозорливости. Графиня не внесла лепты. Всю дорогу она вертела головой по сторонам, впадая в приступы хохота. Юля же не ошиблась даже с подъездом. Остановилась аккуратно напротив нужного.
— Я пойду с вами, — сказала девушка. — Квартиру помните?
И подъезд, и квартиру Мира помнила хуже, чем адрес и, вероятно, искала бы долго, но на дверце почтового ящика яснее ясного было написано слово Карась и через черточку неприличное, зато идеально в рифму.
Дверь открыл плотный мужчина, который вероятно обедал и не готовился к приему гостей. Подросток высунулся из ванной комнаты и закрылся, когда понял, что пришли не к нему. Коробки, сложенные до потолка, так и остались лежать не разобранные. Кухня обзавелась столом с табуретками, и холодильник наконец-то освободился от заводской упаковки. Никаких других существенных изменений в квартире Валерия Петровича Карася графиней отмечено не было.
— Я должна вашему батюшке сто тысяч баксов, — сообщила графиня и понаблюдала, как у жующего человека случился паралич нижней челюсти. Он отступил от двери на шаг, то ли приглашая гостей, то ли теряя равновесие. — Хотелось бы вернуть деньги лично под расписку. Как это можно устроить?
— Отец перебрался на дачу.
— Подскажете адрес?
— Я отвезу.
— Спасибо, мы на машине.
— Но… я должен присутствовать, как опекун.
— Как опекун вы должны были не отлучаться от вашего батюшки. Не хлопочите, молодой человек. Мне нужна только подпись. Деньги уже на счету. Позволите ему позвонить?
— Папа… не пользуется телефоном, — ответил мужчина.
Поразмыслив немного, он направился в комнату и сшиб по дороге батарею пивных бутылок. Графиня без приглашения проследовала за ним. Юля заняла позицию в дверях.
— Сто тысяч баксов… — осознал Карась-младший, вырывая лист из тетрадки сына. — Ничего себе, папаня дал в долг… Вы кто?
Юля занервничала, с порога наблюдая за разговором. Ей казалось, что Мира вступила в пещеру дракона и примет неравный бой, но из комнаты доносилась спокойная беседа двух незнакомых, но крайне заинтересованных друг в друге людей. Это было не то задание, к которому девушка готовилась с вечера. Она готовилась к последней мировой войне с силами тьмы, и теперь не понимала, что делать.
— Ну?.. — спросила она, когда графиня вышла на лестницу. — Дал адрес? Едем прямо сейчас?
Неохотно и неспешно сторожиха дачного кооператива открыла ворота незнакомой машине.
— Что за дела к Валерию Петровичу?… — ворчала она. — Ненормальный он. Сын вам не сказал, что он болен? В следующий раз не пущу. К нему ездят только родственники и врачи, а вы кто такие?
Юля с трудом протиснула машину по узким улочкам между дачных заборов.
— Как же здесь развернуться? — не понимала она. — Интересно, там тупик или можно объехать по кругу?
— Найди разворот и жди меня на дороге, — велела графиня.
— Я с вами!
— Юля! Может быть, нам придется быстро смываться. Сиди в машине и не глуши мотор.
Немолодой, сильно измученный жизнью мужчина, встретил гостью с ножом в руке. Он обтесывал колышек, чтоб воткнуть его в грядку, и не выказал никакого интереса к гостье. К слову сказать, он вряд ли гостью узнал. Приусадебное хозяйство хворого Валерия Петровича было в безупречном порядке. Все прибрано, подметено. Лишней травинки нигде не торчало. Побеленные деревца, подкрашенные окошки. Небольшая куча песка лежала у ворот, накрытая пленкой. Юля развернула машину и бросила на дороге с включенным мотором.
— Я здесь, — успокоила она графиню и не сразу заметила на грядке человека с ножом, а, заметив, вспомнила, что все полезные приборы бросила в сумочке на заднем сидении.
— Здравствуй, Валера, — сказала графиня и дождалась, когда тот поднимет глаза. — Помнишь меня? Я Мирослава. Когда-то мы работали в одном проекте.
— А как же, — ответил Карась, продолжая обтачивать колышек, — конечно помню.
Юля ничего не понимала в отношениях между Мирославой и Карасем, но психическую болезнь диагностировала сразу: ее сиятельство так не приветствуют после нескольких лет разлуки. Особенно те, с кем графиня работала в проектах. Помешательство мужчины с ножом было налицо, и девушка молила Бога, чтобы это было тихое помешательство.
Мирослава принесла с крыльца табурет и уселась напротив коллеги.
— Валера… — сказала она, — помнишь вещь, которую ты оставил для меня в своем кабинете?
— А как же, — ответил мужчина. — Конечно помню.
— Помнишь, ты просил меня забрать эту вещь?
— А как же… Просил.
— Я как раз за ней и пришла.
— Вот и хорошо. Конечно, надо забрать. Разве может вещь без хозяина?
— Валера… а куда переехал твой офис из центра, не помнишь?
Карась перестал строгать и крепко сжал рукоятку ножа. У Юли от страха подкосились коленки.
— Офис?.. — уточнил Валерий Петрович. — Конечно, помню. Как не помнить?
— Помнишь, огромное серое здание, в котором мы вместе работали? У тебя был кабинет с высоким потолком, стеллажами…
— Конечно, помню, а как же?
— Куда же вы перевезли свои сейфы и ящики?
— Перевезли… Конечно перевезли.
— Валера… наверно вы перевезли их на улицу Большого Склероза?
— Конечно, — согласился Валера. — А куда же еще?
— В кабинет номер двести один. Правильно?
— Точно.
— Я могу поехать и забрать оттуда то, что ты для меня оставил?
— Конечно, можешь…
— Спасибо тебе, дорогой. Отдыхай. Ты мне очень помог.
Графиня направилась к калитке, у которой тарахтела машина с распахнутыми дверями.
— Мира, что вы наделали? — прошептала Юля. — Так мы ничего не узнаем…
— Не надо ничего узнавать. Надо решить проблему, и я собираюсь ее решить. Сейчас ты стала свидетелем уникального явления, которое называется «заглючкой персонажа».
— Я ничего не понимаю. Мира, мы должны вернуться и добиться, чтобы он хоть что-нибудь вспомнил…
— Замолчи! — приказала графиня. — Собьешь заглючку — провалишь операцию! Садись в машину, раскрывай карту и ищи на ней улицу Большого Склероза. Быстро, кому сказала!
Девушка развернула карту.
— Есть такая, — удивилась она, — …улица Большого Склероза, улица Малого Склероза тоже есть, есть даже два Склерозных переулка…
— Без тебя знаю, что есть. Как ехать, смотри.
— Это за МКАД.
— Еще не хватало, чтобы в центре столицы! «Заглючка персонажа» — явление редкое, неустойчивое. Было бы неплохо прибавить газа.
— Поняла, — Юля бросила карту и рванула с места. — Думаете, Автор заметит и все поправит?
— Поздно, — злорадствовала графиня. — Подписано в печать! Глава сдана в типографию.
— А если мы ничего не найдем? Сторожиха обратно не пустит.
— Найдем. Если грамотно искать, можно найти даже то, чего нет в природе.
Кольцевая дорога удивила графиню малым количеством машин. Человек, наряженный клоуном, бегал по проезжей части, расклеивая рекламу на лобовые стекла. «Женщина влюбилась в кентавра и теперь не знает, что делать, — гласила афиша. — Спешите увидеть это живьем». Мира заметила плакат, который предлагал прививки от чумы и призывал сообщать в санитарные службы города о странниках, праздно шатающихся в средневековых одеждах. Миру удивила сама дорога, которая вдруг взмыла вверх, почти к небесам, и так же стремительно опустилась в ложбину.
