— Ну, хорошо, — согласился Натан. — Хорошо. Прости меня, девочка.

— Если б не она, я бы ни за что не сбежала в Америку. А теперь ни за что не вернусь. Поезжайте в Израиль и ложитесь на обследование, потому что… Если с вашим здоровьем что-нибудь случится… Оскар уже не вернется. Я останусь совсем одна.

— Как это он не вернется? Что за глупости?

— Даже если вернется, все равно я останусь одна! Поезжайте, дядя Натан, — умоляла девушка, — а я договорюсь с Некрасовым, чтобы дал телохранителей присмотреть за крошкой, если он будет буйствовать. Мы справимся. Всех друидов привлечем, если надо, а еще лучше, если к его воспитанию немного приобщится родной отец.

— Не понимаю тебя, Юля.

— Почему вы должны гробить на него остатки здоровья?

— Совершенно не понимаю, о чем ты. Эрнест мой сын и если надо будет, мы с Розалией Львовной…

— Бедная Розалия Львовна, — вздохнула Юля.

— Да, — согласился Натан, немного подумав, — ты права. Нужно было с ней посоветоваться, прежде чем принимать решение.

Ночью, когда Эрнест уснул, а Натан Валерьянович отключился над папкой Некрасова, Юля потихонечку раскрыла ноутбук.

— Вот, посмотри на него, — обратилась она к доктору Русому и приложила две фотографии его сиятельства. — Таким он был неделю назад, когда убежал. Таким вернулся.

— Этого парня я где-то видел, — заявил Женя, указывая на последнюю фотографию.

— Тебе кажется. Нам всем сначала казалось, что мы его знаем, но это пройдет. Присмотрись повнимательнее. Никакого сходства не замечаешь?

Доктор ненадолго затих.

— Ну… каким он был в детстве таким и остался, только здорово повзрослел.

— Тебе не кажется, что он немного похож на Жоржа?

— Думаешь, его?..

— Почему-то я уверена в этом. Женька, помоги с ним связаться. Натана не будет две недели. Если он сможет сюда подъехать… Расскажи, что у нас с крошкой полный завал. Натану Валерьяновичу нужно ложиться в больницу, а Эрни больше никого не слушает. Он творит все, что хочет. Если б Жорж смог на него повлиять… Оскар не выходит на связь, а Эрни шляется по Майами один, потому что мнит себя взрослым.

— Тяжелый случай, — согласился Женя. — Ну и пусть себе шляется.

— Но он же еще дурной!

— Хорошо, закину Жоржу сообщение прямо сегодня, но…

— Что «но»?

— Почему ты решила, что он настоящий папаша?

— Кто же еще?

— Я бы сказал, что он сын Мирки и Натана Валерьяновича.

— Как это? — улыбнулась Юля.

— На Натана он похож внешне. На Мирку характером.

— Разве похож?.. Нет, Женя, такого быть не может. В кого же он такой черненький?

— У дочек Натана такие же точно волосы.

— Но они пошли в мать.

— Ну, не знаю…

— Женя, пожалуйста, напиши Зубову, объясни ситуацию. Всю ответственность я беру на себя.

— Ответственность! — возмутился доктор. — Что касается ответственности за все, что там у вас происходит, ее надо целиком возложить на Оскара. Только он во всем виноват. Если твой парень такой умный, что сумел подкопаться к форту, пусть сообразит, как усмирить крошку.

— Не надо.

— Юля, он просто не в курсе, что происходит, а ты не хочешь ему объяснить. Не верю, что Оскар в такой момент оставит тебя одну. Ты не заслужила…

— Заслужила. Я знала, на что иду.

— Сегодня же позвоню ему сам.

— Если дозвонишься, скажи, пусть приедет сюда хотя бы на две недели. Больше я не прошу.

— Хочешь, я приеду?

— Хочу, — ответила Юля, но призадумалась. — Только лучше не сейчас.

— Боишься, что Оскар вернется не кстати? Не переживай, я все ему объясню.

— Оскар патологически не ревнив. Дело не в этом, — грустно ответила Юля. — Я за крошку боюсь. Если дядя Натан для него не авторитет, то мы с тобой — пустое место в квадрате. Напиши Зубову. Пусть он хоть что-нибудь нам ответит. Потому что все это добром не кончится. Это кончится вторым инсультом Натана Валерьяновича.

Израильская родня всполошилась по случаю приезда отца семейства: Левушка разучил стишок, Розалия Львовна составила праздничное меню и закупила продукты, родственники из Беер Шевы запланировали поездку в Тель-Авив как минимум на неделю. В клинике специально для Натана была зарезервирована палата с Интернетом и телевизором, а у врачей чесались руки приступить к обследованию пациента. Только Натан Валерьянович не торопился на регистрацию рейса. До последнего момента он снабжал Юлю советами: как собирать крошку-графа в поездку, как отвадить его от жирного «кейка», который продается в буфете бассейна. Кому позвонить, если малыш подвернет лодыжку, и какому умельцу следует доверять перетяжку ракеток, а какому не следует. Полезные советы не иссякли даже после объявления о завершении посадки на рейс. Профессор не слышал никаких объявлений и замолчал лишь тогда, когда увидел за Юлиной спиной молодого человека с горящими глазами и огромной теннисной сумкой. Юноша явился в аэропорт для участия в торжественных проводах дяди Натана, несмотря на то, что должен был тренироваться на корте. Кофр рвался от тяжести, словно принадлежал штангисту, который привык носить снаряды с собой. Что-то нехорошее прочел Натан в горящих глазах подопечного.

— А ты что здесь делаешь? — удивилась Юля. — Не волнуйтесь, Натан Валерьянович. Главное — не волнуйтесь. Просто крошка перенес тренировку на вечер.

Эрнест кивнул головой. Его взор выразил смиренную кротость и готовность заниматься физикой ночь напролет, но нехорошее предчувствие только укрепилось в душе Натана.

— Зачем ты приехал, Эрнест? — спросил он. — Кого ты хочешь ввести в заблуждение этой благостной миной?

— Не разговаривайте с ним, Натан Валерьянович. Разве вы не видите, он готов вам соврать. Я сама с ним поговорю!

— Сейчас же поезжайте на корт! — Рассердился Натан Валерьянович. — Эрнест, в чем дело? Почему ты не тренируешься в свое время? Думаешь, для тебя переделают расписание?! — Физиономия юноши выразила раскаяние, что еще больше насторожило Натана. — Нет, это мне совсем не нравится.

— Все будет хорошо, — заверила Юля. — Посмотрите, какой хороший мальчик. Он просто хотел попрощаться. Правда, Эрни?

Крошка кивнул и оскалился «голливудской» улыбкой.

Чемодан был поставлен на транспортер, украшен биркой и отправлен в багаж. Натан Валерьянович с тревогой в душе шагнул к будке паспортного контроля.

— Давай ключ, — шепнул Эрнест на ухо Юле и улыбнулся Натану, прежде чем тот окончательно скрылся с глаз.

— Какой ключ?

— От твоей машины!

Эрнест выхватил у девушки из рук связку ключей и помчался на выход. Юля погналась за ним.

— Эрнест! В чем дело? — Молодой человек тем временем закинул в багажник кофр и плюхнулся на водительское сидение. — Здесь сложное движение, ты не справишься! — испугалась Юля. Она успела прыгнуть в машину прежде, чем та рванула с места. — Эй, эй, полегче! Эрни, давай, я поведу, а потом, ближе к дому, дам тебе руль. — Не сбавляя скорости, Эрнест вошел в поворот, и Юлю отшвырнуло на дверцу.

— Держись, — предупредил водитель. — Выпадешь — подбирать не буду.

Он вырулил на прямую дорогу и добавил газу.

— Стой! Немедленно остановись! — девушка вцепилась в руль, потянула машину к обочине, но только вывихнула палец. Она пыталась оторвать от руля железную хватку теннисиста, старалась пробить кулаком его бицепс, но только зря насмешила. — Эрнест, сейчас же остановись! Я знаю, куда ты рвешься. Ничего не выйдет. Стой! Я тебе запрещаю! Это моя машина!

— Машина в угоне, — сообщил граф и принял головой удар дамской сумочки.

— Ах ты, мерзавец!

— Давай, давай, ногой себе помоги. Можешь заехать мне в глаз.

Девушка выбилась из сил, но не смогла освободить машину от захватчика.

— Ты обещал! Ты не можешь так поступить! — воскликнула она и стукнулась о переднюю панель.

Машина встала посреди дороги.

— Что происходит? — в окне показалось лицо охранника аэропорта.

— Девушка желает заняться со мной сексом на ходу, — ответил Эрнест, — не может дотерпеть до дома. — Юля отвернулась, чтобы не смущать охранника своей раскрасневшейся физиономией. — Скажите вы ей, сэр. Я не против секса, но всему свое место. Объясните нахалке, что это неприлично. Это, в конце концов, опасно для жизни.