— Мне набирать?
— Говори, — разрешил Оскар, — «автор» слушает тебя с нетерпением.
— Вопрос… — сказала графиня, обращаясь к Греалю, — Правильно ли я сделала, что привезла Эрнеста во Флориду?
Курсор перебежал на строчку вниз и растерянно застыл. Также растерянно графиня посмотрела на Оскара.
— Думает, — ответил за «автора» молодой человек. — Подожди. Первая информация всегда выходит со скрипом. Смотри…
— Мертвым Ангелам все равно, — появился ответ на экране, лаконичный и недвусмысленный.
— Убедился? — спросила графиня.
— Кому ты веришь? Этому трепачу? Он всю неделю брехал, что Густав тебя привезет на яхте, тайно и незаметно. И что? Мало того, что твой алкаш пригнал порожняк, он еще засветился. Пришлось просить Копинского, чтобы пристроил лодку в яхт-клубе у своего товарища. Скажи мне, он нормальный человек, твой Густав или кто? Рвался в Бэй сайд, на самую крутую марину, чтобы проживать со всеми удобствами, включая девочек и ванны с массажем, не вылезая из рубки. Мирка, ты ему объясни, что его документы, выписанные в позапрошлом веке, лежали на столе у шефа береговой охраны. Если б не Копинский…
— И ты еще спрашиваешь, почему мы летаем на самолетах? С Густавом по-другому быть не может никак, потому что его мозги остались лежать в позапрошлом веке на столе патологоанатома. Я даже знать не хочу, что он тут вытворяет. Яхта в угоне и точка.
— Ладно, еще вопросы к Греалю имеешь?
— Имею.
— Говори.
— Как снять проклятие Ангелов? — спросила графиня и уставилась на курсор.
— Не знаю, — выдала строка.
— Не поняла…
Курсор замигал, перескочил на новую строчку и замер, словно приклеенный.
— Вопроса не прозвучало, — объяснил Оскар. — Ты задаешь вопрос или так языком болтаешь?
— Что, значит, «не знаю»? — уточнила Мира. — А кто знает?
— Никто, — выдала машина и притаилась в ожидании новых вопросов.
— Чтоб мне провалиться на этом месте, если я говорю не с Привратником. Узнаю его манеру общения с человеком, попавшим в беду. Столько в нем напыщенного и надменного, словно это не разумное существо, а индюк, переживший День Благодарения. Он у тебя не лопнет от мании величия? — поинтересовалась графиня.
— Этот не лопнет, — заверил Оскар подругу. — Не знаю, как Греаль Жоржа, а этот врать горазд и краснеть не умеет. Что ты хочешь? Мы здесь все под влиянием милейшего господина Копинского.
— Прямо какой-то спиритический сеанс, — покачала головой графиня. — Никогда не знаешь, чей дух к тебе снизойдет. Всегда хочется верить, что там Александр Сергеевич. Но Александра Сергеевича на всех дураков не хватает. Что если прямо спросить, кто он такой?
— Спроси.
— Кто со мной разговаривает? — обратилась к Греалю графиня. — Представьтесь, пожалуйста.
— Автор, — скромно представился собеседник.
— Оська… у тебя нет впечатления, что он пухнет со смеху и не попадает пальцами по клавишам? Интересно, а имя у Автора есть?
— Твое имя внутри романа, мое — на обложке. Наши миры не пересекутся. Зачем тебе знать имя того, к кому никогда не обратишься по имени? Лишние знания приближают персонаж к эпилогу.
— Ты понял? — воскликнула Мира. — Спорю на что угодно, там Привратник! Убери от меня этот цирк.
— Пожалуйста, — на экране, вместо текстового файла, возникла трансляция с камеры, закрепленной над дверью лаборатории. — Вот и все мои достижения, — с сожалением произнес Оскар. — С чего начал — к тому вернулся. Я лично этой болтологией сыт по горло. Греаль Зубова, по крайней мере, без ошибок выдавал прогнозы погоды, а этот… Ты меня, конечно, извини, я сделал, что смог. Получи болтуна и распишись. Больше эта чашка ни на что не способна. Нет, над ней конечно можно долго работать. Можно затыкать хрональные дыры, можно те же дыры протыкать, но я тебе скажу по секрету, что этот аппарат не есть источник и первопричина нашего бытия.
— Работай, Оська. Нам не нужен болтун. Нам нужен Греаль. Заказ еще в силе. Сделай мне точную копию Греаля Жоржа с теми же возможностями, тогда и будем рассуждать, источник он или нет.
— Я уже понял, что это не так.
— А я не поняла. Убеди меня, но сначала тебе придется до конца довести работу, которую однажды проделали Ангелы. Или… не знаю, кто клепал эти чашки.
— Я знаю, — ответил Оскар. — Их делали люди. Реальные люди. Такие, как мы с тобой. И Стрелы для Ангелов делали люди. И дольмены строили… Возможно, по заказу Ангелов, возможно для того, чтобы отгородиться от них.
— Я не уверена.
— Зато я уверен. Теперь уже на все сто процентов уверен, что дольмен в основании этого дома сделан человеческими руками. Я даже знаю, как сделан. Возможно, смог бы повторить, если б имел доступ к технологиям, которые позволяют получить некоторые ключевые кристаллы. Но и кристаллы, Мирка, тоже выращены человеком. У меня есть подозрение, что человек был создан для того, чтобы выполнять заказы тех, кто ни на что не способен, но стоит в иерархии выше. Взять, допустим, нашего друга Валеха…
— Ну… — возразила графиня. — Наш друг Валех способен, по крайней мере, здраво рассуждать о жизни.
— Не веришь?
— Верю, Оська. Верю на все сто процентов, потому что… не знаю, какой завод выпускает Стрелы для Ангелов, но точно знаю, кто сделал ствол для меня: дядя Давид, один из лучших огранщиков в истории человечества. Дэзик Кушнир и никто другой. А этого болтуна сделал мой лучший друг Оська Шутов, любимый ученик Валерьяныча. Только что-то мне нерадостно от этого совсем. Думала, довезу Эрнеста до Майами — буду счастлива. Буду пить вино и закусывать ананасом, а мне отчего-то жить неохота.
— Пообщайся с Копинским. Он должен что-то знать про ангельские проклятья.
— По крайней мере, он знает, где искать информацию, — согласилась графиня. — Спасибо за идею.
— Поговори, займи его хоть на час, а я пока займусь своими делами.
— Где сейчас Копинский?
— Трахает девиц на твоем «Гибралтаре». Проставляется Густаву и корчит из себя капитана, пока твой слуга пугает гальюн. Макс до смерти боится, что я сбегу по морю, потому не отходит от лодки. Поговори с ним, заодно попробуй внушить, что я в пастухах не нуждаюсь. Если мне надо будет смыться — тотальная слежка ему не поможет. Навести его, когда он выставит баб и тяпнет рюмочку.
— Очень плохо, что ты не ладишь с Максом.
— Этот трус боится потерять свой «вандер-хаус». Думает, я завладею всеми ключами и вышвырну его на необитаемой частоте.
— «Хаус» того стоит? Сколько здесь этажей? — спросила графиня.
— Зависит от хронала. Есть программка, которая может посчитать, если надо. Для вычисления доступных уровней тоже есть формула. Может пригодиться. Мирка, это сооружение явно строилось для чьих-то нужд. Оно не на все частоты открыто для выхода, но войти сюда можно практически ото всюду. Этот дом строился для человека. Но точно не для Макса Копинского.
— Ты уже разобрался, что за хроно-генератор внутри?
— Внутри — ничего. Управляющий кристалл находится вне системы. Он управляет дольменом из другого мира, к которому в этой формуле допуска нет. Все, как сказал «болтун»: твое имя на страницах романа, его на обложке. Наши миры не могут пересекаться.
— Эту брехню я слышала. Расскажи лучше, как выглядит генератор?
— Световая катушка разгоняет луч по спирали кристалла: в одну сторону время ускоряется, в другую замедляется. Кристалл имеет свойство менять характеристики потока. Они определяют частоту пространства. Все просто и гениально. Но, представь, что будет, если человек захочет добраться до «катушки» в чужом измерении? Копинский считает, что я должен это сделать, а я не могу ему объяснить, что он идиот. Он считает, что я знаю, как извлечь агрегат из чужого мира и молчу, потому что решил присвоить его.
— А как управлять агрегатом из нашего мира? Или нам не позволено?
— Как же не позволено, если дольмен специально для того построен! Он управляется так же, как Стрелы, Греаль и все такое подобное: ГОЛОВОЙ, — произнес Оскар, подчеркивая каждую букву. — Проблема только в том, чтобы точно формулировать задачу. Для этого я делаю систему кодов, которые может использовать человек. Каталог ключевых символов, простых и доступных Копинскому в любом состоянии организма, даже когда он приходит домой на рогах и лыка не вяжет. Дольмен может вышвырнуть его куда угодно, а виноват буду я. Но я подписал контракт только на эту работу. Я не нанимался взламывать генератор.
