— Ты не верил, что работает? — злорадствовал Оскар. — Убедился, да?
— Я сказал: излагай, что написано, человеческим языком!
— Ничего особенного. Написано, что скоро свет Солнца сожжет все живое. Фраза с ворот рыцарской гробницы середины тринадцатого века.
— Ты совсем больной?
— Я — да!
— Тебе не пора вправить мозги, чтобы из ушей не торчали?
— Пора, — согласился Оскар.
— Еще раз такое выкинешь…
— Я больше не буду, — заверил экспериментатор.
— Вот что, чудило на букву «м»… — поддержал Артур Федора, — ты теперь думай, как ее выманить с чердака!
— Не работает! Не работает! — злорадствовал Оскар. — Расслабьтесь, мужики! Я загнал, я и выманю.
Оскар сейчас же написал текст, который, с его точки зрения, должен был успокоить испуганное существо. Он просунул текст в щель, но Ниночка не подошла к бумаге, не развернула ее, не прочитала, не успокоилась. Напротив, глубже забилась в угол. Следующий текст Оскар просунул в развернутом виде. Бумага упала на солому, но Ниночка не подошла. Ниночка не шла даже к Серафиме. Ни на сладкую конфету, ни на уговоры. Ближе к ночи Сима испугалась, что Ниночка умрет, и Федор снял дверь чердака с петель. Ниночка шипела, плевалась, к людям не шла. Пришлось оставить ее до утра, до тех пор, пока над Землей не взошло светило, которое никого не тронуло, зато проявило текст на плакате, который Оскар повесил напротив испуганного создания.
Следующий день Ниночка приходила в себя. Она больше не проявляла агрессии. Она сидела в углу, глядела на текст и вздрагивала, если глаза закрывались. Она уже не пугалась гостей, ела конфету и верила в будущее. К вечеру Серафиме удалось спустить ее в дом и спрятать под одеяло.
— Мы поедем все вместе или совсем не поедем, — сказала Серафима. — И Лизонька поедет, и я. Только вот козочку доить некому…
Артура решено было бросить на хуторе для поддержания хозяйства. Артур немного погоревал, но успокоился, когда увидел погреб с солеными грибами и сушеными рыбами. Ранним утром вертолет опять приземлился на поле. Ниночку, завернутую в одеяло, положили в кресло, Лизоньку посадили рядом. Бабушку Симу толкали снизу и тянули сверху, пока не погрузили на борт. Старушка первый раз оторвалась от земли и не чаяла снова коснуться тверди. Она попрощалась со всеми, кто пришел ее проводить, поздоровалась с теми, кто встречал ее в раю. Лиза, чтобы утешить старушку, подарила ей куклу. Ниночка засунула в рот конфету и созерцала огромную реку с высоты полета НЛО.
— Правильно, что не поехали на машине, — заметил Оскар, листая альбом. — У тебя на лобовом стекле «знак опасности». Имей в виду, этой тачке на конвейере написано столкнуться с неразрешимой проблемой.
— Уже столкнулась, — заверил прорицателя Федор. — Проблема называлась «кусок щебенки», и я ее разрешил. Дай сюда эту муть! — он отнял альбом и спрятал в папку с документами. — Получишь по окончании операции!
Оскар развернул книгу, заныканую Натаном Валерьяновичем у Ильи Ильича, и погрузился в чтение, но Федор отобрал книгу. Оскар подложил под голову куртку и приготовился спать.
— Женька рассказывал, что эти девицы однажды рисовали руны, — напомнил Федор, — а ты их расшифровывал.
— Каракули они рисовали.
— Что за каракули? Где они сейчас?
— Зачем тебе? Искать зашифрованное послание человечеству… из далеких миров?
— Не твое дело. Ты их расшифровал или нет?
— Издеваешься? У меня была пара сотен образцов, полученных с Греаля. Это все равно, что переводить с языка, зная три буквы алфавита.
— А сейчас?
— А сейчас и того не осталось. Все конфисковано органами. Пусть Карась дешифрует.
— Шутов, я тебя когда-нибудь выброшу с вертолета без парашюта, — пригрозил Федор.
— Давай, — согласился Оскар. — Сопротивляться не буду. Больно вы мне надоели.
Новые поселенцы лагеря принесли с собой неудобства. Места в автобусах не хватало. Лизонька хныкала, Ниночка капризничала и не ела кашу. Девицы пугались всего на свете. Сима горевала без горячей воды. Только она привыкла к нагревательным приборам, ей снова пришлось обходиться водой с колонки, которую Паша возил в канистрах, и которой теперь не хватало на день. Натан Валерьянович, как мог, торопил события. Ниночка ни на шаг не отходила от Симиной юбки. Лизонька держалась за ту же юбку с другой стороны. Решено было всем вместе идти в туман, но старая бабка с больными ногами идти не могла. Федор арендовал телегу с кобылой, но кобыла привыкшая спать на ходу, очнулась у границы тумана и стала вести себя как Ниночка: фыркать, мотать головой и пятиться. Федор предложил запрячь в телегу Павла, и запряг… и усадил на повозку до смерти напуганную Серафиму, но Натан Валерьянович вмешался вовремя и решительно прекратил безобразные выходки молодых людей.
— В зону идут Оскар и Нина! — объявил Натан убедительным тоном педагога. — Остальные ждут в лагере и принимают меры для поддержания порядка.
Безобразие тут же и прекратилось. Все, кто копошился без дела, застыли на месте; все, кому мешали работать, возобновили активность. Натан почувствовал, как время откатилось в прекрасное прошлое, когда старшие дочки были маленькими, и Розалия Львовна не знала, как справиться со всеми сразу. В доме Боровских царил бардак, пока отец не возвращался с работы. Натан ни на кого не кричал, никого не наказывал, он мирно ужинал, шел к себе в кабинет и готовился к занятиям. Тишина наступала в доме сама собой. Кто капризничал — шел спать, кто не ел — тот брался за ложку, у кого за день от криков болели уши, ощущал целебную тишину.
Пока никто не опомнился, Оскар рассовал по карманам конфеты и оторвал Ниночку от юбки бабушки Симы.
— Пять часов! — пообещал он. — Максимум пять часов и мы вернемся.
Сима не поверила и оказалась права. Ни через пять, ни через десять часов экспедиция не вернулась. С наступлением темноты терпение Федора лопнуло.
— Дайте мне второй приемник, и я пойду…
— Нет! — ответил Натан.
— В таком случае, я пойду в зону без маяка.
— Возьми себя в руки! — рассердился Боровский. — Сядь и жди, пока не вернется Оскар. В противном случае больше не рассчитывайте на нашу помощь.
Федор сел. Напряженная тишина продержалась в лагере до полуночи, на большее здоровья бабушки Серафимы не хватило. Бабушку хватил гипертонический криз, и ситуация разрядилась. Неприятности, которые уже случились, оказались важнее тех, что грядут. Все побросали дела и занялись здоровьем Симы. Пропавшая экспедиция отошла на второй план.
Когда Оскар вернулся в лагерь, на него не обратили внимания. Федор уехал в город вместе с неотложкой, Натан был занят переговорами с Лизонькой, которая в испуге забилась под компьютерный стол. Оскар вернулся один и упал в траву. Павел наткнулся на него случайно и побоялся трогать. Он вызвал из автобуса Натана Валерьяновича и замер над телом в ожидании специальных распоряжений.
— Жива она, жива… — огрызнулось «тело». — Мне надо поговорить с Учителем. Паша, уйди!
Из путаной речи Натан Валерьянович понял, что затея была неудачной. Более того, спровоцировала неприятности, к которым никто не готов.
— …Я привязал ее к прорабу веревкой, — сообщил Оскар. — Ей так спокойнее. Ему — наплевать.
— Если гуманоиды пришли за Ниной, почему ты не отпустил ее? — спросил Натан. — Сима об этом просила, когда писала в журнал. Просила найти ее родственников или нет?
— Она не пошла!!! — закричал Оскар. — Я отпускал! Нинель вцепилась в меня — чуть пальцы себе не сломала. Затряслась от страха, позеленела… Я думал, она зарыдает. Мало ли что с ней сделают соплеменники. Вдруг убьют?
— Говоришь, подходить к человеку боятся?
— Ко мне боялись. К прорабу тоже. Учитель, если б не прораб, я не знаю, как выкрутился бы. Да если б они могли подойти — они б меня на асфальт намазали тонким слоем. Федька говорил, что они зависимы от людей, поэтому ведут себя осторожно. Если запрещены прямые контакты, значит, запрещены. Они не то, что мы… Но до чего же хитры, паразиты! А главное — их там целый зоопарк.
