— Вы занимаетесь физикой времени? — спросил молодой сотрудник. Спросил так, словно заранее знал ответ. Даже вопросительная интонация его голоса прозвучала фальшиво.

— Занимаюсь, — ответил Натан.

Молодой сотрудник разволновался. Он обратился взглядом к старшему коллеге, но тот не повернул головы.

— Вам известно, что такое хрональная бомба?

— Понимаю, о чем вы говорите.

— Понимаете на теоретическом уровне или имеете реальные разработки?

— Я никогда не занимался этой темой специально. Имею лишь абстрактное представление, как любой специалист в этой области физики.

— Имеете представление… — повторил нервный человек. — Как вы считаете, какая площадь поражения у такого оружия?

— Зависит от мощности генератора.

— При максимально возможной мощности? — настаивал чиновник. — Речь идет о квадратных километрах или о континентах?

— Если вас интересует мое мнение… — ответил ученый, — не думаю, что это фантастическое оружие имеет практический смысл. Зону поражения заранее знать невозможно. Невозможно также предполагать, что ожидает человечество после катастрофы, потому что хрональная бомба нарушает принципы строения пространства и течения времени.

— Вы знаете, что такое время? — язвительно спросил чиновник. — Можете сформулировали это понятие для себя?

— Я могу сформулировать понятие времени и для вас, — предложил Боровский, — если найдется доска и мел. — Дурацкая пауза снова возникла некстати. Никто и не дернулся бежать за доской. Младшим по званию в этой компании был Боровский, который понятия не имел, откуда берутся учебные доски в чиновничьих кабинетах. — Если угодно, я сформулирую понятие времени, не прибегая к формулам. Я буду только рисовать, если найдется на чем.

— В конференц-зале была доска, — вспомнил Федор.

— Бегом… — приказал Карась.

Федор пулей пронесся по коридору. За время паузы присутствующие не проронили ни слова, ни вздоха. Ситуация законсервировалась. Боровский напрягся, чтобы вспомнить имя-отчество молчуна с пронзительным взглядом. Переспросить было неудобно. Натану стало неловко за задержку, вызванную нелепой идеей прочесть лекцию вместо того, чтобы просто выпросить денег. Даже не денег, а возможность их заработать легальным путем.

Начальство держало паузу. Человечество так долго мечтало о хрональной бомбе, что могло подождать еще две минуты. Молчание было прервано грохотом входной двери и скрипом стульев, на которые Федор установил объект. Боровский выбрал в коробке кусочек мела.

— Время, — объяснил он, — есть физическая величина, которая определяется отношением частоты вибрации первичного поля к любой динамической квантовой постоянной доступного уровня пространства, — у нервного чиновника дернулся глаз, главный начальник остался в состоянии мраморного монумента. — Для простоты понимания в качестве постоянной я бы предложил использовать величину скорости света в вакууме. Если что-то не ясно, я с удовольствием объясню.

— Насколько мне известно из школьной физики, — заметил нервный, — скорость — есть расстояние, умноженное на время. Получается, что, понятие, которое мы определяем, участвует в самом определении?

— Хорошо, — согласился Натан. — Под скоростью света мы будем понимать отношение расстояния, пройденного электромагнитной волной в вакууме за период полного оборота Земли вокруг Солнца. Конкретная цифра в данный момент нас никак не волнует, главное, что это константа. Я хочу объяснить, что я понимаю под строением нашего мироздания. Схема, которой в учебниках нет. — Натан Валерьянович изобразил на доске круг и снова обернулся к аудитории. — Возьму на себя смелость утверждать, что частота первичного поля универсальна в любом пространстве. Утверждаю это потому, что нам удалось ее точно измерить. Скорость света также универсальна, но только для отдельно взятого, понимаемого и исследуемого нами пространственного уровня. Таким образом, время будет определяться отношением двух этих величин, и иметь вполне выраженный показатель. Допустим, коэффициент времени на нашей частоте будет равен, условно говоря, трем единицам. Наблюдатели параллельного измерения, в котором время течет на порядок медленнее, могут видеть примерно ту же скорость световой волны: в их мире расстояние, пройденное волной, будет соответствовать тому же количеству оборотов планеты вокруг светила, только показатель частоты первичного поля будет другим. Конечно, мы можем принять за универсальную постоянную скорость света, но это все равно, что принять за центр мироздания нашу Солнечную систему. С мировоззренческой точки зрения — вполне оправданно, но с точки зрения астрофизики, такая система расчетов создаст искусственные неудобства. — Вокруг готового круга Натан Валерьянович нарисовал еще три. — Представьте себе матрешку из сферических тел, — предложил он. — Допустим, наш частотный диапазон с показателем времени равным трем условным единицам располагается на уровне третьей сферы. На второй от центра сфере временной коэффициент будет равняться двойке, там время идет объективно медленнее. В самом ядре, в так называемом уровне дехрона, показатель времени вовсе нейтрален. Световая волна в этом пространстве не распространяется вообще. Это доказывает яркий дехрональный туман, который мы имеем возможность наблюдать. Он является следствием спонтанного торможения так называемой «электронной» волны на пересечении двух разночастотных полей.

— Существует среда, которая не испускает наружу ни одного фотона? — уточнил молодой чиновник.

— Теоретически, — ответил Боровский. — Солнце можно упаковать в пространстве так, что оно будет безопаснее детского мячика. Но хрональная бомба, о которой вы говорите, построена на совершенно иных принципах. Спонтанная генерация временного коэффициента, превышающего естественный уровень, может привести к сворачиванию пространства, или наоборот, разворачиванию его.

— Во сколько раз нужно превысить коэффициент, чтобы достичь эффекта?

— Я не занимался этим вопросом специально.

— В два раза? В три?

— Полагаю, что гораздо больше. Небольшое изменение временного коэффициента создает лишь локальный провал, неопасный для человечества в целом. Через такой провал к нам иногда проникают инохрональные объекты, которые могут не отличаться от нашего мира. Это явление человечество наблюдало на протяжении всей истории. Оно происходит и сейчас.

— Часть из них можно отнести к естественным процессам, — добавил Карась.

— Здесь мы с Валерием Петровичем часто спорим, — отметил Боровский. — Что есть естественный процесс, а что можно назвать искусственной интервенцией в наше частотное измерение? Технология «хрональной бомбы» вполне способна пробивать такие коридоры с нашей стороны к ближайшим соседям. Та же технология позволяет избавляться от «ворот дехрона» пришельцев.

— Вы утверждаете, что мир имеет форму сферической матрешки? — вернулся к началу разговора чиновник и стал немного спокойнее.

— Умозрительная схема, — ответил Натан. — Уровней может быть сколько угодно, и, если мы говорим о времени, то на каждом следующем уровне отдаления от дехрона оно ускоряется.

— То есть разумные формы, населяющие удаленные уровни, развиваются быстрее нас? То есть, теоретически могут сильно опережать нас в развитии?

— На первый взгляд, да, логично, — согласился Натан. — Но только на первый взгляд. Процесс развития разумных форм сбалансирован иначе. Информация, которую несет в себе первичное дерхрональное поле, лучше усваивается расой, имеющей медленный временной коэффициент. От природы таким разумным формам дано больше, чем нам. Они должны быть умнее уже потому, что имеют близкую частоту к первичной природе пространства. С другой стороны, вы правы, увеличение временного коэффициента может компенсировать такую свехинформационную доступность. Цивилизация, прожившая десять поколений за один и тот же отрезок универсального времени, может сравняться в развитии с соседями, имеющими природный ключ к пониманию естественных вещей и процессов.