— Генри Нельсон? — переспросил Жорж. — Если это тот человек, о котором я думаю, его зовут Генри Сэвидж по прозвищу Друид. Интересно, зачем он здесь объявился?

— Мне совершенно не интересно… — заявила графиня. — Если вы заинтересованы, чтобы моя жизнь протекала комфортно, сделайте так, чтобы он забыл мое имя и адрес. Или, по крайней мере, сделал вид, что забыл.

— Ничего себе, проблема, — покачал головою Зубов.

— Он ведет себя странно, Жорж. Я не знаю, что от этого типа можно ожидать.

— От Друида, можно ждать чего угодно. Да, действительно, неприятная история.

— Спасибо, успокоили.

— Ты всегда знакомишься со случайными попутчиками?

— Это запрещено? Или может быть на них написано, Друиды они или Ангелы? Он вообще-то человек или кто?

— Он друид, — ответил Зубов.

— Мы что-то будем делать? Так и будем сидеть? — нервничала графиня.

— Значит, говоришь, фармацевтическая компания?

— Он так сказал.

— Давай-ка подробнее. Все, что он рассказывал о своей фирме, до деталей.

— Даже до деталей? Боже мой! — Мира сконцентрировалась на воспоминаниях полугодичной давности, которые и без того преследовали ее ежечасно. — Головной офис у него в Москве, но продукция, которую он продает, целиком идет из Европы. Он говорил, что инвестировать в российское производство сейчас невыгодно, что удачный момент прошел, с тех пор сильно поднялись налоги… Вот и все детали.

— Какие лекарства он здесь сбывает?

— Это важно?

— Очень важно, Мира. Очень.

— Не знаю.

— Для какой группы населения? Сколько у него дилерских фирм в России? Где они расположены? С кем он заключает договора о поставках? Вспоминай все, что сможешь.

— Да я понятия не имею ни о каких поставках! — рассердилась Мира. — Мне еще с ним поставки обсуждать не хватало. Я что, к нему на работу нанималась?

— Неплохая мысль.

— Вы шутите или бредите?

— Я хочу понять, зачем Друиду фармацевтическая контора с выходом на Российский рынок. За эту информацию я бы дорого заплатил.

— А я тут причем?

— Тебе придется встретиться с ним еще раз.

— Ни за что! — отрезала графиня.

— Последний раз.

— Даже не просите!

— Мира, выбора нет! Речь не о твоей безопасности. Все гораздо серьезнее, чем ты думаешь. Тебе придется встретиться с ним и вынуть максимум информации. Чем больше ты узнаешь о фирме, тем больше вероятности, что я избавлю тебя от общества этого парня.

— Лучше убейте сразу!

— Мира, я говорю с тобой о серьезных вещах.

— Может, он не Друид?

— Если так, считай, что нам повезло.

— Как вам не стыдно! — обиделась графиня. — Я прошу у вас защиты, а вы…

— Я глаз с тебя не спущу! — пообещал Жорж. Он вынул кожаный футляр из-за пазухи, и Мира затаила дыхание. Краем глаза она наблюдала, как Зубов распутывает шнурок на шелковом мешке, как достает предмет, о котором знакомые физики прожужжали ей уши. Жорж не пытался спрятать Греаль, наоборот, он попросил у Миры помощи и булавку, чтобы выцарапать из крышки камень, похожий на гранатовое зерно. — Полминуты Мира держала Греаль в руках и разочаровалась. За свою жизнь она видела много различных чаш, украшенных драгоценными камнями. Эта была не самая крупная и не самая красивая. — Я не спущу с тебя глаз, пока история не закончится, — повторил Зубов. — Если тебе жизнь дорога, не расставайся с «глазом» ни во сне, ни в бане.

Ошалевший Артур подбежал к машине, но понял, что ошибся. Машина была огромная, черная и пустая, совсем не похожая на его подержанную колымагу, одолженную у профессора Боровского. Машина была совсем новая и очень дорогая. Панель приборов мерцала оранжевым светом, ключи висели в замке зажигания, на сидении валялись барсетка и телефон. Бродягу бросило в жар. Стекло было опущено так низко, что в салон могла пролезть голова. Там тихо игра музыка, пахло дорогой парфюмерией, только виски не разливали по хрустальным бокалам.

— Заблудился, Артур? — окликнул его незнакомый мужчина. Он словно вырос из-под земли на ровном месте и, как ни в чем не бывало, уселся за руль. — Какие проблемы?

— Проблемы? — дошло до Артура, и он перешел на шепот. — Никаких проблем. Место здесь аномальное, вот какие проблемы. Я машину поставил, а ее нет. Я пошел вперед, а пришел хрен знает откуда. Я это… в хреномалию вперся, а теперь прикидываю, где тачку свою искать.

— Иди назад по шоссе, — подсказал владелец большой машины. — Твоя тачка за поворотом в ста метрах отсюда.

Артур добежал до машины, вскочил за руль и понесся вперед во всю прыть. Мира спрятала камень, но Артура интересовал только впереди идущий автомобиль. Если бы графини не оказалось на месте, он рванул бы в погоню без нее.

— Полегче! — предупредила Мира. — Ты прешь за сотню по колдобинам.

— Я те щас такую тачку покажу, — пообещал Артур. — Закачаешься.

— Перестань!

— Вот она!

Дорога выпрямилась. Впереди мелькнули красные огоньки.

— Артур! — испугалась Мира. — Тормози! Ты его не догонишь.

Деев уперся в педаль газа, но огни не приблизились. Напротив, стали стремительно удаляться, пока не слились в точку и не погасли над горизонтом. Мира успела схватиться руками за голову. Артур затормозил, когда было поздно. Машина перескочила овраг и влетела в кусты.

— Человеческий глаз смотрит из пустоты в неизвестность, — сказал Валех. — Глаз Ангела смотрит из неизвестности в пустоту. Глаз Зубова смотрит за корсаж графини. Скажи, откуда у Человека неистовая тяга к ненужным вещам?

— Почему ты считаешь, что у женщины «за корсажем» склад ненужных вещей?

— Я говорю про Греаль.

— Но ведь Греаль принадлежит Человеку, не Ангелу. Он сделан для Человека, подарен ему и завещан на все поколения до конца времен. Он принадлежал Человеку, пока Ангелы не решили его отнять.

— Надо было проверить ваше племя на вшивость. Чего вы стоите без Греаля…

— А ты не пробовал вырвать у Человека сердце и душу? Посмотреть, чего он будет стоить без сердца и души?

— Человек отказался от всего, что было ему завещано. Сделал каменный топор и решил, что им завоюет мир.

— А на что ты рассчитывал? Что человечество полжизни будет кротко сидеть за партой, слушая наставления, и полжизни скорбеть о том, что не превзойдет своих учителей? Не приблизится к ним, даже если будет учиться на одни пятерки? Знаешь, Валех, что получается из отличников?

— Физики, которые ходят на работу, чтобы исповедывать истинную науку, — ответил Валех. — После работы они исповедуют ересь, а в отпусках охотятся за Греалем. Не хотите сидеть за партой — ваше дело, но ломать прибор тоже незачем.

— Если Человек не сломает прибор, ему не понять, как он работает. Нам, обладателям каменных топоров, лекции по Греалю не читали и практических конференций не устраивали.

— Как же не устраивали? — удивился Валех. — Разве вся ваша жизнь — не является практической конференцией по использованию Греаля? Эх вы, неразумное племя. Думали, что усовершенствовали топор, отобрали у Ангела «Стрелы», и возвысились в глазах своих? Вы здесь, пока есть Греаль. Вас сдует с Земли тогда, когда Греаля не станет. «Конференция» по использованию антикварной посуды закроется в тот же день. Те, кто придет после вас, начнут цивилизацию с нового топора, но они, в отличие от вас, получат в наследство пепелище вместо Греаля, и наставников, которые знают, как расширить пепелище за пределы Вселенной. Объясни, пожалуйста, это Зубову. Скажи ему, что у каждого нового поколения землян меньше шанс воссоздать Греаль. Если он не поверит, мне придется еще раз встретиться с ним и преподать урок, который добавит ему ума, но не долголетия. Объясни своему другу, что если он еще раз использует «глаз» Греаля для созерцания женских особенностей, я сделаю его бесполым гермафродитом.

— Не пойму, о чем ты говоришь, Валех? Твой Жорж на мою графиню глаз положил?

— Мое дело, Человек, предупреждать тебя об опасности на большом расстоянии. Твое дело — тупо идти вперед.