– Боже, детка, – бормочет он. – Мне тебя недостаточно близко.

Он усаживает меня сверху, удлиняет ремень безопасности и пристегивает нас вместе, пока я смеюсь, прижавшись губами к его губам. Вскоре все следы юмора исчезают, когда он сталкивает с моих плеч куртку. Мои затвердевшие соски касаются его футболки, и я стону в его рот мольбу о большем. Охваченная потребностью чувствовать его, мне удается немного отклониться назад, чтобы расстегнуть его джинсы. Засунув руку в боксеры, я сжимаю его бархатистую, твердую длину, затем стираю каплю влаги с толстой головки его члена.

– Видишь, не сломан, просто мой.

Я уверенно сжимаю его, чтобы подчеркнуть свою мысль, пока он осыпает поцелуями мою шею.

– Без сомнений. Черт, как я скучал по тебе, – напевает он, стягивая куртку вокруг моей талии. – Мне чертовски нравится это.

– Я надеялась, что понравится.

– Я люблю тебя, – выдыхает он. – Приятно говорить это.

– Я тоже люблю тебя, Истон, так чертовски сильно. Я неделями сдерживала себя, чтобы не сказать это, – признаюсь я, а затем игриво упрекаю его. – Ты меня сегодня немного напугал, когда не ответил на сообщение.

– У меня была работа, – он делает паузу между поцелуями. – Я хотел, чтобы все было идеально.

– Так и было, но ты сам себя подвел, установив высокую планку.

– Да? – он ухмыляется, убирая мою руку из своих штанов, чтобы запустить свою в мои шорты и провести дразнящими пальцами по моему влажному центру. – Дай мне десять минут с этой идеальной киской, и я установлю ее выше. Бьюсь об заклад.

– Бесстыдник, – хриплю я, мой голос пропитан похотью, желание зашкаливает, когда он захватывает мой сосок. Я задыхаюсь, наблюдая, как он наслаждается, двигаясь на его пальцах и перебирая его пропитанные потом волосы. – Пожалуйста, Истон, пожалуйста, мне нужно почувствовать тебя.

Я прижимаюсь к нему, но он отстраняется, качая головой.

– Я не могу любить тебя так, как мне нужно, в этом грёбаном лимузине, – он стонет от разочарования, убирая руку. – Я хочу уложить тебя куда–нибудь, где будет мягко и... бело, – настаивает он, глядя на меня с выражением, полным любви, которое я тут же запечатлеваю в памяти.

– Пожалуйста, – хнычу я, но он снова мягко качает головой, его глаза сверкают, глядя на меня, пока он переплетает мои блуждающие пальцы со своими.

– Нет, детка, нет. В следующий раз, когда я войду в тебя, ты будешь моей женой.

Он снова приникает к моим губам – с такой нежностью, что эмоции переполняют меня, и от счастья у меня наворачивается слеза, пока он продолжает питать мою эйфорию. Мы целуемся, наши руки нежно исследуют друг друга, пока свет в салоне не вспыхивает, предупреждая о чем–то.

Истон отрывает губы от моих и смотрит на мою грудь.

– Как бы я ни ненавидел это делать... – он нежно прикасается губами к каждому из сосков, прежде чем натянуть куртку.

Его взгляд настойчив, я сдаюсь и просовываю руки в рукава, пока он поправляет куртку, укрывая меня.

– Это было просто жестоко, – протестую я, отстегивая ремень и слезая с его колен. Поправив его куртку, я затягиваю пояс покрепче, пока он пытается уместить свою мощную эрекцию в джинсы. Я не могу сдержать улыбку, наблюдая, как он борется, пытаясь скрыть свое возбуждение, и он замечает мою усмешку.

– Тебе смешно?

– Я думаю, это справедливо. Серьезно. Ты совершенно уничтожил меня этим великолепным жестом, и не только сегодня – навсегда. – Я тяжело выдыхаю. – Надеюсь, ты доволен.

Его улыбка становится шире, когда он наконец справляется с джинсами, и, сжав мою руку, он начинает целовать кончики моих пальцев.

– Хватит ухмыляться, придурок. Это не исправить.

– И хорошо.

Я хватаю его за волосы и нежно тяну.

– Тебе лучше не шутить с этим.

– Я собираюсь посвятить тебе всю свою жизнь – этого достаточно в качестве доказательства?

– Мы правда это делаем?

В его тоне поселяется решимость.

– Черт, да, именно так. Безрассудно и глупо, возможно, но до черта счастливо.

– Не могу не согласиться. – Не в силах совладать с собой, я снова взбираюсь к нему на колени и начинаю осыпать его поцелуями. – Ты, – поцелуй, – сказал, – поцелуй, – всем, – поцелуй, – что любишь меня, – поцелуй. – Целому миру.

– Погоди, детка, – говорит он, слегка подбрасывая меня на коленях.

– Нет, мы и так вполне прилично одеты, – парирую я, продолжая целовать его, а он смеется.

– Замри, Красавица. Всего на секунду, – он удерживает меня, пытаясь справиться с моей непоседливостью, а я поворачиваюсь и вижу, что он зажал между пальцами свое любимое черное кольцо с звездой для мизинца. Я смотрю на него, прежде чем он сжимает мою левую руку и надевает кольцо – оно идеально садится. Глаза у меня заволакиваются слезами, прежде чем я снова смотрю на него.

– Это только пока мы не выберем что–то другое.

– Мне всё равно! – восклицаю я. По–детски счастливая, я визжу от восторга и продолжаю свою «атаку», снова вызывая его смех. – Я люблю тебя, – бормочу я, переходя к его скулам, шее, яремной впадине. Он обвивает меня руками и притягивает к медленному, исследующему поцелую, который мгновенно воспламеняет нас обоих. Я тяжело дышу ему в губы, прижимаясь к нему, прежде чем выдохнуть своё требование:

– Трахни меня, – шепчу я. – Трахни меня прямо сейчас, а позже займись со мной любовью.

– Я сделаю и то, и другое позже. Боже, Красавица, нам нужно остановиться. Мы уже подъезжаем к отелю. – Я стону, когда он мягко приподнимает меня за бедра и пересаживает на свое место. Он кусает губу, окидывая взглядом мою вздымающуюся грудь и румянец на коже. – Обещаю, ожидание того стоит.

– Боже, Истон, словно мне нужно что–то кроме того, что ты уже мне подарил.

– Будет только лучше, – уверяет он, пока мы приводим себя в порядок, подъезжая к отелю. Как только мы останавливаемся, задняя дверь лимузина открывается, и швейцар приветствует нас. За его спиной я мельком вижу раздвижные стеклянные двери, но Истон хватается за ручку двери. – Не сейчас, дружище, спасибо. – Истон поворачивается ко мне, его палец на кнопке перегородки. – Сегодня вечером?

– Да, – я киваю снова и снова. – Да.

В поле зрения появляется Джоэл и смотрит на нас в зеркало заднего вида. Моя шея пылает, когда Истон произносит:

– Слушай, планы меняются. Просто забери наши вещи и выселись. Мы возвращаемся к самолёту.

– Да? – Джоэл поворачивается, ухмыляясь, смотрит то на него, то на меня. – Куда направляемся?

– Это ты скажешь, шафер, – объявляет Истон, проводя большим пальцем по моему безымянному пальцу, на котором теперь красуется кольцо, и поднимает его, чтобы Джоэл мог рассмотреть.

Глаза Джоэла расширяются, улыбка становится ещё шире.

– Значит, Вегас.

Истон хмурится, услышав направление, и смотрит на меня – в его глазах явно рождается новый план.

– Знаешь что? У меня есть идея получше.

♬♬♬

Мы произнесли клятвы под моей сверхновой звездой, в то время как остальные звезды, зависшие в небе, стали свидетелями, ревниво мерцая перед тем, как раствориться в рассвете. Истон надел мне на палец парное черное титановое обручальное кольцо как раз в тот момент, когда солнце показалось над горизонтом. Хотя наша церемония была простой, а традиционные клятвы, которые мы произнесли, до нас повторяли бесчисленное множество раз – она все равно была уникальной, нашей собственной.

Пока Джоэл оформлял документы и собирал их вещи, Истон провел краткий поиск в интернете, держа меня на расстоянии вытянутой руки и скрывая от меня содержимое своего телефона. К тому времени, как мы добрались до работающего самолета, он уже утвердил планы, поделившись ими только с Джоэлом. Мы приземлились на частной взлетно–посадочной полосе в Аризоне чуть позже часа ночи. Следующие несколько головокружительных часов прошли в череде вопросов без ответов, моих вопросов, пока Джоэл и Истон собирали все необходимое и нужных людей для нашего побега. Терпение, которое я сохраняла в те часы полной неопределенности, было вознаграждено в ту же секунду, когда Истон помог мне выйти из очередного внедорожника.