В этом Цветика ошибалась. Лун считал, что Жемчужина вряд ли его хочет в любом смысле – разве что сожрать на ужин. И если бы у них имелся выводок консортов, то его бы здесь не было. От него остались бы одни обглоданные варгитом косточки. Но спорить об этом было бессмысленно, и ему хотелось узнать кое-что еще:

– У тебя правда было видение, что я должен предупредить островитян?

– Я не придумываю видения, Лун, – с толикой раздражения сказала Цветика. Потом она покачала головой: – Я точно не знаю, что оно означало – что ты должен предупредить островитян или что-то еще. Видения не настолько точны, даже мои.

Впереди арбор-проводник спрыгнул с дерева и судорожно замахал рукой, чтобы они следовали за ним.

– Сюда!

Пробираясь через заросли, Лун мысленно порадовался, что у них был проводник. Даже с такого близкого расстояния заметить укрытие было сложно. Арборы устроили его во впадине, над которой нависли кроны деревьев, и переплели ветви валежника и живой зелени, чтобы сделать крышу и стены. Они передвинули камни и переложили куски мха с земли, чтобы укрытие стало похоже на небольшой лесной холм.

Ниран помогал двум женщинам-арборам собирать зелень для дополнительной маскировки. Когда они приблизились, он поднял голову и с осторожным любопытством уставился на Утеса.

Поджидавшие их охотники приподняли часть завесы, и Лун вместе с остальными внес Утеса в затененное убежище. Цветика скользнула внутрь вперед них, послышалось шуршание, а затем водопад мха, свисавшего с ветвей крыши, засиял, осветив место, куда они могли положить носилки. Пол был тщательно расчищен и выскоблен до самой земли. Арборы методично сняли верхний слой мха и папоротника, чтобы замаскировать им крышу убежища.

Арборы вернули открытый участок стены на место и быстро восстановили его, чуть поправив сместившуюся зелень. Теперь свет давал лишь неярко сиявший зачарованный мох. Лун встал на колени рядом с головой Утеса и проверил, что тот еще дышит. Ему показалось, что темное веко гиганта дрогнуло, но он не был в этом уверен.

Цветика присела рядом и потянула его за руку:

– Пойдем, остальные решают, что делать дальше. Нам нужно быть там.

Лун был уверен, что Жемчужина и ее последователи считают, будто ему вообще не нужно здесь находиться, но он должен был кое-что им сказать. Он помедлил.

– Кто с ним останется?

– Почка и Бусинка. – Цветика кивнула в сторону двух арбор, которые показывали Нирану, как вплетать зелень в стены укрытия. Бусинка была юна, но на Почке старость уже оставила свои следы в виде проседи в ее темных волосах. – Они – единственные учителя, кто смог сбежать. А еще мы оставим здесь охотников постарше. У них большой опыт в уходе за ранеными.

Лун неохотно последовал за ней.

Убежище уже разделили на комнаты при помощи перегородок, сплетенных из ветвей. Пока Цветика вела его, шипы Луна постоянно цеплялись за плетение и лианы, так что он принял земной облик.

Где-то поблизости Звон нетерпеливо говорил:

– Нет, так не получится. Если мы попытаемся проникнуть в колонию, то окажемся во власти той же силы, что не дает остальным перевоплотиться.

В голосе Елеи звучали напряжение и досада:

– Даже если мы сможем перевоплотиться, когда окажемся внутри, нас все равно недостаточно, чтобы сразиться со столькими Сквернами. Нам нужна помощь.

Цветика вошла в проем, такой низенький, что Луну пришлось пригнуться, чтобы последовать за ней. Эта часть укрытия все еще была не полностью огорожена от леса, а одной из стен ей служил грубый серый ствол перистого дерева. Помимо Звона и Елеи на голой земле сидели Нефрита, Жемчужина, Крестец и Поток. Все приняли облик земных созданий, а Нефрита и Жемчужина перевоплотились в арбор. Жемчужина напряженно сидела, прислонившись спиной к толстому корню и обернув хвост вокруг ног. Ее обычно яркая голубая с золотом чешуя, казалось, потускнела. Нефрита сидела напротив, и Лун замер, глядя на ее профиль: челюсти Нефриты были стиснуты, глаза прищурены. Она сидела, положив руки на колени, и каждый ее мускул был напряжен от кипевшего в ней гнева. Нефрита хотела бросить Жемчужине вызов. Даже Лун это видел, так что и для остальных это наверняка было очевидно. Но она знала, что сейчас не время, да и место неподходящее. Двору нужно было сплотиться вокруг одной королевы, и этой королевой была Жемчужина, нравилось им это или нет.

Нефрита подняла голову, и их взгляды встретились. Какой-то миг Лун не мог отвести глаз, но наконец у него это получилось. Через несколько секунд она спросила:

– Как Утес?

– Все так же. – Цветика обошла ее и села рядом со Звоном, натянув юбку на запачкавшиеся от мха ноги. – Нам нужно, чтобы он не двигался и оставался в тепле, пока не исцелится.

Лун сел рядом с Цветикой, надеясь, что Жемчужина притворится, будто он – пустое место. Но она смотрела на него своими холодными голубыми глазами. С иронией в голосе она сказала:

– Так расскажи нам, откуда Скверны узнали, что ты при нашем дворе недавно?

Луну хотелось ответить, что кто-нибудь из воинов Жемчужины, шпионивших за ними для Сквернов, мог доложить им об этом. Но вместо этого он сказал:

– Они видели меня в Медном Небе с Утесом. Владыка говорил через одного из дакти.

Крестец кивнул:

– Утес нам об этом рассказывал. Должно быть, это те же самые владыки, что уничтожили Медное Небо, хотя мы в этом почти и не сомневались.

– И мы знаем, что Скверны делятся воспоминаниями. – Цветика наклонилась вперед, упершись ладонями в землю. – Эта способность, похоже, связана с тем, как они размножаются. У них очень мало самок – их зовут прародительницами, и они случаются с владыками. Владыки, рожденные от одной прародительницы, обладают тесной связью друг с другом. Они могут говорить через своих братьев, видеть их глазами. – Она посмотрела на Луна и приподняла свои белесые брови. – Поговаривают, что владыки могут влиять на некоторых земных созданий. Ты такое когда-нибудь видел?

– Да. – Лун, чувствуя себя неуютно, повел плечами. Он видел это, причем слишком близко. – Ты думаешь, что этот владыка так же повлиял на Камыша?

Цветика хотела было ответить, а затем бросила взгляд на Жемчужину.

– Может быть.

Поток зарычал, громко и остервенело, хотя и был в своем земном облике:

– Камыш не виноват.

А вот этого Лун как раз больше всего и боялся. Он сказал Потоку:

– Если это не он, то выходит, что предатель все еще среди нас.

Поток склонил голову набок и подался вперед:

– Скверн сказал, что это был ты.

Крестец усмехнулся:

– «Скверн сказал». Воин, если ты и дальше будешь слушать Сквернов, то долго не проживешь.

Лун демонстративно повернулся к Нефрите, надеясь, что Поток попытается вцепиться ему в горло и даст Луну повод убить его.

– Я рассказывал тебе о яде, которым меня отравили корданцы. Он не давал мне перевоплотиться, пока его действие не закончилось. Они говорили, что этот яд предназначался для Сквернов. Ты когда-нибудь слышала о чем-то подобном?

– Нет. – Нефрита, похоже, удивилась. – Ты думаешь, что Скверны удерживают остальных в земном облике при помощи яда?

– Может быть. Но охотники сказали, что Набат успел их предупредить. А когда корданцы травили меня, я даже не помню, как провалился в беспамятство. – Лун не мог представить, как можно распространить яд по воздуху или воде, чтобы при этом арборы, работавшие снаружи пирамиды, остались невредимы. – Утес тоже говорил, что никогда о нем не слышал.

– Ты привел сюда земного обитателя, – сказал Поток, словно обвиняя его в чем-то. – Он что-нибудь знает об этом мифическом яде?

Лун слегка насмешливо ответил:

– Не все земные народы общаются друг с другом.

– Мы можем спросить, – Нефрита прервала Потока, не давая ему ответить. – Но он вряд ли что-то знает. Когда я разговаривала с правителем островитян, создалось впечатление, будто от Сквернов их спасает лишь то, что острова находятся далеко от берега.

Елея осторожно поглядывала на Луна: