Джанель остановилась.

– Но разве я не прав? – с нажимом спросил он.

– Я просто… я… – Она встряхнулась, и в глазах вновь появилась сосредоточенность. – Спасибо.

– Не за что. Как бы то ни было, нужно обсудить еще кучу других вопросов.

Она ускорила шаг.

– Разве?

– Например, то, почему мы выжили. – Брат Коун оглянулся на беженцев, высматривая, не подошел ли кто-нибудь слишком близко, чтобы услышать их разговор.

– Это не так уж и сложно. Ты спас нас от дыма.

Брат Коун удивленно заморгал и на мгновение застыл с открытым ртом.

– Я… э… – Он почувствовал, что краснеет. – Да. Хорошо. Я так понимаю, вы ничего не знаете о магии.

Она бросила на него косой взгляд, которым, наверное, можно было бы поджечь весь лес.

– Так я и думал. – Брат Коун прочистил горло: – Не утомляя вас долгими разговорами, скажу проще. Знак, который я нарисовал на лбу у каждого, спас наши жизни. Но я понятия не имею, почему он сработал.

Граф удивленно заморгала:

– Я тоже, но, признаюсь, я предполагала, что ты будешь более осведомленным.

– Все предметы обладают своей… энергией… люди называют ее тенье. Это жизненная сущность, принадлежавшая всем: вам, мне, тому дереву. И нет никакой разницы между тенье бога и тенье колдуна, кроме ее величины…

– Как я понимаю, брат Коун, твой орден именно поэтому и считается в империи наполовину еретичным.

Он кашлянул:

– Проблема с ересями в том, что они названы так потому, что затрагивают неудобные истины. Моя точка зрения такова: у искусства нет тенье.

Джанель моргнула:

– Не поняла?

– У любого превосходного рисунка столько же тенье, сколько было в материалах, использованных для него[229]. В бумаге, краске, чернилах. Для тенье нет разницы между каракулями и шедевром. Символы в книге передают информацию, но они не содержат дополнительного тенье. И магия возможна только с тенье, которую она подпитывает. – Брат Коун указал за спину, в сторону Мерейны. – И там я занимался именно этим. Как и Дорна. Это вообще не должно было сработать. Я сделал это прежде всего потому, что надеялся связать символ, который скопировал у этой женщины – Сенеры – с ее заклинанием. Я надеялся, что, если это сработает, я окажусь в той же категории, что и солдаты, находящиеся под его защитой. Я стрелял наугад!

– И все же ты попал в цель. Это сработало.

– В том-то и дело, что нет! Это объясняло бы, почему это получилось у меня, но как насчет Дорны, которая понятия не имела, какое заклинание я собираюсь сотворить, и использовала знак, пока меня не было? У нее не должно было ничего получиться. А если я вдруг выловлю Нинавис, Данго или Дубину и попрошу их нарисовать этот знак, это все равно сработает. Этот символ магический по своей сути – что попросту невозможно.

Граф задумалась над этим, не переставая шагать.

– Но как насчет вызова демона? Для этого требуются особые символы. Разве эти символы не являются по своей сути магическими?

Брат Коун прищурился:

– Это… весьма проницательно.

– Но разве я не права?

– Нет. Нет, вы ошибаетесь, но тут очень легко ошибиться, – сказал брат Коун. – Символы, используемые для вызова демонов, не имеют присущей им магической природы, но мы – и люди, и демоны – согласились придать им таковое значение. Они символизируют договор между нашими расами.

Джанель пораженно остановилась:

– Договор? Между нами заключен договор? Ксалторат ни за что бы… – Она оборвала речь на полуслове и пошла вперед, уставившись перед собою.

– Между нами заключен договор, – мягко согласился брат Коун. – Говоря конкретней, гаэш. То, что мы называем связыванием демонов, на самом деле является созданием для них гаэша. Для демонов создается гаэш, и они обязаны подчиняться его командам. Например, им запрещено проявляться в физическом мире, если их не призовут. А еще они должны следовать приказам призвавшего.

Граф Джанель вздрогнула:

– И почему демоны согласились на это?

Брат Коун нахмурился:

– Не думаю, что они согласились. Вероятно, им это навязали.

– А я уверена, что они согласились. Любой, кто достаточно силен, чтобы заставить демонов заключить подобный договор, был бы достаточно силен и для того, чтобы уничтожить их. А это значит, они попросту согласились. Но почему? Что они получили взамен?

– Я всегда предполагал, что они проиграли изначальную войну между Четырьмя Расами и демонами, и потому боги навязали им этот договор.

Джанель рассмеялась:

– Нет. С демонами это бы не сработало. Должно быть, они что-то получили взамен. Иначе они бы никогда и ни за что не согласились на такую сделку.

– Может быть, вы и правы, но речь сейчас не об этом. Вы же поняли, что демонические символы не имеют никакой внутренней силы? Они действуют лишь потому, что мы договорились, что начертание символов влечет конкретный результат[230].

– А почему это может не сработать здесь? Почему этот символ не может иметь конкретный результат, потому что мы договорились?

Брат Коун поморщился. Это был очень хороший вопрос. Очень хороший и очень тревожный вопрос. Он попытался подобрать правильный ответ:

– Договорились с кем, мой граф? С богами? Для создания такого эффекта потребовалась бы божественная сила, но ни один жрец из Восьми не использует подобную силу. Отец Зай-хера знает о магии больше, чем любой человек, которого я когда-либо знал. И если бы было что-то подобное, он бы сказал.

Граф Джанель нахмурилась:

– Тогда о чем вообще речь?

– Эта долтарка, Сенера, учитывая то, что мы видели, вероятно, вызывает демонов, и, следовательно, ее можно назвать колдуньей. Но что кроме этого? У нее есть доступ к магии, которую я никогда раньше не видел и которую я не понимаю. Единственное, что в этом хорошее, – это то, что сила воздушного знака не заканчивается. Иначе огнекровки бы задохнулись.

Она вздохнула:

– Не знаю, кто из них главный…

– Кого вы имеете в виду?

– Сенера или Релос Вар.

– Мы не должны предполагать, что они связаны между собой.

– Тамин сказал, что Релос Вар привел ее. Я встречалась с ним всего один раз, но он не произвел на меня впечатление человека, способного быть чьим-то орудием. Я бы подумала, что он кобыла, раз он – учитель, но… – Она печально улыбнулась. – Не думаю, что Релос Вар расценивает все так же, как это сделал бы джоратец. Настоящий вопрос: он ушел из-за того, что действительно случилась неприятность, или он просто не должен был присутствовать при том, что последовало?

– Эта логика предполагает, что они могли спланировать использование дыма с самого начала, а не выпускать его при непредвиденных обстоятельствах.

– А что, если они так и поступили? – спросила граф Джанель. – У нас недостаточно информации. Опять же, ничего не объясняет, почему йорцы притворяются джоратцами. Тем более что ни Сенера, ни Релос Вар не являются йорцами, хотя я изначально думала, что Сенера – йорка. – Она сорвала три стебля высокой полевой травы, пока они шли, и принялась вплетать их в пряди. – Говоришь, она дол-тарка?

– Они чаще попадаются на западе, – признал брат Коун. – Да и вообще они считаются несколько примитивным народом.

– Ну, или как минимум не очень хорошо ускользают от работорговцев[231].

Он кашлянул:

– Да. И это тоже.

Она расправила плечи:

– Отлично. Итак, все это вопросы, на которые я должна найти ответы.

– Должны? – Брат Коун приподнял бровь. – Разве вы не выполнили свою роль? Разве все остальное не должно быть обязанностью армии?

– Возможно, – фыркнула она. – Или даже вероятно. Но я не собираюсь вываливать все это кому-нибудь на колени и требовать, чтоб это стало их проблемой. Кем бы ни были эти люди, они использовали Тамина. Они убили… Я даже не знаю, сколько людей. Я не собираюсь это игнорировать. – А затем добавила: – Ты ведь тоже обратил внимание на пророчество?