Через несколько секунд он сообразил, что одна цепь движется вниз, другая – вверх, и что деревянный, обитый железом потолок опускается к ним. «Это подъемник для грузов». Скверн, похоже, тоже это понял, и перепрыгнул на неподвижную цепь, которая шла по краю шахты. Она служила направляющей для платформы, которая неумолимо приближалась к ним. Селадонна поступила так же, прыгнула и поймала качающуюся цепь, а Лун последовал за ней. От его тяжести направляющая качнулась еще сильнее, и он ударился о стену.

Владыка глянул на них сверху, зарычал, подтянулся к платформе и, ухватившись за край, вскарабкался на нее. Оттуда донеслись вопли земных обитателей.

Следуя за Селадонной, Лун забрался наверх, больно зацепив когтями металлическую поверхность подъемника. Здесь, среди ящиков и бочек, друг к другу жались трое насмерть перепуганных авентерцев. Их глаза были широко распахнуты от ужаса, и они смотрели на своего грузного товарища, который лежал на полу, тяжело дышал и давился собственной кровью. Его грудь была распорота когтями.

К счастью, владыка слишком спешил и не остановился, чтобы разодрать на кусочки оставшихся троих. Он уже карабкался по цепям дальше, наверх, к пятну света, который лился из проема в стене в ста шагах над их головами. Селадонна уже бросилась за Скверном, и Лун поспешил за ней.

Добравшись до проема, владыка вылез через него наружу и исчез. Лун набрал в грудь воздуха, чтобы закричать и предупредить Селадонну, но та уже остановилась прямо под порогом, прижалась к цепи и с досадой махнула хвостом. «Хорошо», – с облегчением подумал Лун. Селадонне хватило опыта понять, что Скверн будет поджидать ее над проемом, готовясь обрушиться ей на голову. Владыка знал, что вдвоем они смогут поймать его в воздухе, поэтому хотел убить или ранить их еще в городе. Когда Лун подполз к Селадонне, она наклонилась к нему и прошептала:

– Я пойду первая. Когда он набросится на меня, ты нападешь сзади.

У Луна был план получше. Он замотал головой и прошептал в ответ:

– Я пойду первым, ты нападешь сзади. – Селадонна сердито уставилась на него и оскалила зубы. Лун продолжал настаивать: – Ты же сильнее. – Королева могла оторвать владыке голову, а Луну не хватило бы на это сил. Пока он будет пытаться разодрать шкуру Скверна своими когтями, тот мог успеть перегрызть Селадонне глотку.

Она заколебалась, затем с досадой поморщилась и жестом велела ему идти первым.

Лун перелез через нее и, оказавшись выше, прижался к цепи. Из проема открывался вид на берег озера и на безоблачное небо. Лун сделал глубокий вдох, спрыгнул с цепи, ухватился за край проема и выпрыгнул наружу.

Все бы сработало, не будь Лун консортом. Владыка, увидев его черную чешую, тут же резко обернулся – он понял, что сейчас на него сзади нападет королева. Лун извернулся в воздухе и попытался вцепиться в Скверна когтями. Владыка поджал крылья и пронесся мимо него.

Селадонна вылетела из проема, зло рыча от того, что их план сорвался. Она миновала Луна, который накренил крылья и перевернулся, чтобы выправиться в воздухе. Они оказались у плеча гигантской статуи, прямо над балконами, которые торчали из ее груди.

Селадонна попыталась подняться вверх, чтобы оказаться выше Скверна, но сильный порыв ветра отшвырнул всех троих в сторону, как ворох листьев. В тот же миг от статуи вдруг стали разлетаться каменные осколки. Лун едва успел подумать: «Что за…» – и тут же Селадонна прокричала:

– Они стреляют!

Лун увидел, что в нескольких сотнях шагов от них повис летучий пузырь. На его балконе стояли двое земных обитателей, которые целились в чужаков чем-то похожим на длинные трубки. «Ну да, только этого нам и не хватало».

Владыка тоже все понял и круто спикировал вниз. Лун заложил вираж и увидел, что Скверн летит к балкону, где стояло несколько земных обитателей. Погнавшись за владыкой, Лун заметил среди потрясенных, поднятых к небу лиц, Хаврама и Эннию. Он успел кисло подумать: «Может быть, теперь Хаврам нам поверит».

Земные обитатели бросились врассыпную, и Энния оттолкнула Хаврама в сторону, однако владыка, приземлившись на балкон, успел схватить одного из авентерцев.

Лун жестко приземлился перед ним и присел, готовясь броситься на владыку. Селадонна опустилась в нескольких шагах от него. Пленный авентерец оказался мальчишкой, на его лице были написаны ужас и отчаяние, а по рукам, которыми он инстинктивно схватился за когтистую лапу Скверна, уже текла кровь. Лун мельком глянул на Селадонну. Она тяжело дышала, но, судя по прищуру, не от усталости, а от ярости. Намерения владыки были ясны, как день. Стоит им напасть, он убьет мальчишку.

Владыка непринужденно протянул:

– Как необычно видеть консорта столь беззащитным: вне двора и под опекой одной лишь юной королевы. – Он говорил по-кедайски, ведь Скверны всегда говорили на языке своих жертв.

Лун оскалился. Вблизи вонь Скверновой порчи была невыносимой.

– Освободи мальчишку и получишь меня, – сказал он, хотя и не думал, что это сработает. Владыка наверняка сообразит, что Лун, гнавшийся за ним через весь город, не побоится сразиться.

Шипы Селадонны угрожающе загремели. Она прибавила:

– Получишь нас обоих.

– Как же вам не терпится, чтобы я вами овладел. – Владыка рассмеялся.

Энния, стоявшая у Луна за спиной, сказала:

– Отпусти мальчика, и мы не станем гнаться за тобой. Можешь забрать наши товары и драгоценности. Ты видел, насколько мы богаты…

Владыка не обратил на нее никакого внимания. Он обратился к Луну:

– С каких это пор королевы пользуются консортами как приманкой? Неужели твой двор настолько тебя не ценит?

Селадонна зашипела, но Лун слишком часто слышал подобное, и его это уже не задевало. Он заставил себя отвести взгляд от мальчика, серая кожа которого уже побелела от страха, и сосредоточиться на владыке. Лун сказал:

– Ты заморочил земным обитателям головы, но затем решил сбежать и все испортил. Твоя стая будет так разочарована. Ты мог положить этот город к их ногам, а вместо этого умрешь в нем.

– Я говорил земным обитателям лишь правду. Меня им нечего бояться. – Скверны никогда не признавались во лжи; они будто думали, словно все сказанное ими сразу же становится правдой. А спорить со Сквернами о том, что истинно, а что нет, было все равно что говорить со стенкой. – И быть может, я добился как раз того, чего хотел. Я – Ивадей. Из какого вы двора?

Селадонна мельком глянула на Луна и ответила:

– Какое тебе дело?

«Он молод», – внезапно подумал Лун. Вопрос был слишком прямолинейным, недостаточно коварным. Молодой, любопытный и чересчур уверенный в себе владыка, которому наскучило притворяться торговцем среди созданий, которые даже не слышали о Сквернах и были легкой добычей. «Если его стая пришла с востока, то этот владыка, скорее всего, никогда не видел раксура и тем более консорта». Они наверняка могли как-то этим воспользоваться.

Тогда Ивадей произнес:

– Быть может, вы из Опаловой Ночи?

Лун обмер. Селадонна зарычала:

– Как ты узнал?

Ивадей лишь весело махнул хвостом.

Вложив в свой голос все возможное презрение, Лун сказал Селадонне:

– Да ему земные обитатели рассказали.

Сработало. Ивадей тут же возразил:

– Нам известны многие тайны раксура. – Он переводил свой пугающе пристальный взгляд с Селадонны на Луна, пока наконец не остановился на нем. Скорее всего, он пытался как-то повлиять на мысли консорта, как влиял на земных обитателей, но Лун ничего не почувствовал. – Мы знаем, что у Опаловой Ночи гораздо больше общего с нами, чем они признают.

Прежде Лун уже слышал подобное, а Ивадей пугал его далеко не так сильно, как Ранея.

– Знаю, знаю – окрыленные раксура и Скверны были когда-то одним народом. Ты это рассказал земным обитателям?

Ивадей явно наслаждался происходящим, но не терял бдительности и продолжал держать мальчика за горло.

– Опаловая Ночь нам роднее прочих раксура.

– Чушь, – бросила Селадонна.