Это продолжалось достаточно долго, так что нервы Луна, и без того взвинченные, натянулись до предела. Он все надеялся, что Зола передумает, но то, как она неуклонно набирала высоту, говорило об обратном. Нефрита наверняка это видела, но не пыталась подняться вместе с ней. Затем Зола внезапно извернулась и спикировала на Нефриту.

Две королевы сцепились, яростно мельтеша крыльями и хвостами, и стремительно рухнули вниз, к земле. Лун стиснул зубы, хотя его всего трясло от инстинктивного желания взмыть в воздух и присоединиться к бою.

Мельтешение прекратилась, и Нефрита оказалась сверху, вцепившись Золе в спину. Она расправила и выгнула крылья, замедляя их падение. Зола вяло махнула своими, и Нефрита отпустила ее. Побежденная королева спланировала вниз, к нижним ветвям колонии, а Нефрита тем временем смотрела ей вслед.

Три воительницы спрыгнули с платформы и спустились за Золой. Остальные остались на месте. Они не смотрели друг на друга и явно чувствовали себя неловко и виновато. Нефрита не спеша полетела к балкону, где ждала Буря. Тот был пуст – королева уже скрылась внутри.

Утес лишь хмыкнул и сказал:

– Пойдем внутрь.

Больше делать было нечего. Лун пошел за ним.

Они вернулись в гостевые опочивальни. Воины уже были там и ждали их у бассейна. На этот раз на ноги вскочила Песня и нетерпеливо спросила:

– Что произошло?

– Нефрита победила, – лаконично сказал Утес, садясь на шкуры.

– Мы знали, что так будет. Но что… – Песня посмотрела на выражение лица Луна и затихла. – Впрочем, подробности мне знать необязательно.

Лун направился на другой конец комнаты, где та плавно уходила в сторону. Там в плетеных стенах находился проем, и небольшой выступ пронизывал наружную стену, выходя прямо под навес из лиан. Оттуда открывался вид на широкую платформу с садом, где росли фруктовые деревья. Сейчас там трудилось всего лишь несколько арборов – они карабкались по деревьям на дальнем конце платформы и снимали с них фрукты. Лун сел на выступ, надеясь, что никто к нему не подойдет.

С наступлением вечера ветер стал прохладным и принес запахи белых цветов с молодых деревьев. Лун гадал, что они станут делать, если Стужа вырастет упрямой и напористой и начнет ввязываться в драки со всеми молодыми королевами, до которых сможет дотянуться. Он мрачно пришел к выводу, что Туману Индиго сильно повезет, если они дотянут до тех времен, когда им будет больше не о чем беспокоиться. Шло время, и он наконец услышал, как кто-то поднимается по ступеням из коридора.

До него донесся голос Нефриты – та что-то сказала остальным, но говорила она негромко, и слов было не разобрать. Затем она направилась в дальний конец комнаты, к Луну. Она пригнулась, чтобы не задеть навес из лиан, и устроилась рядом с ним. Лун скосил на нее глаза и увидел, что она в облике арборы, по-видимому, целая и невредимая.

Нефрита сказала:

– Я поговорила с Зимой, Бурей и Вечером. Мы пришли к заключению, что Зола чересчур вспыльчива даже для королевы и что рано или поздно она все равно ввязалась бы в драку. Они выразили облегчение, что это произошло с королевой, которой хватило самообладания не нанести ей серьезных увечий, и что консорт, к которому она пристала, оказался не из робких и не испугался ее. Ты ведь ее не испугался, верно?

Лун осторожно посмотрел на нее. Он не видел особого сходства с Жемчужиной, но в такие моменты он отчетливо видел, что Нефрита – праправнучка Утеса.

– Нет.

Нефрита щелчком скинула с себя упавший цветочный лепесток.

– Я так и подумала.

Похоже, что этим ситуация была исчерпана. Виноват в ней, по большей части, был Лун, однако он избежал всяческих последствий просто потому, что был консортом. Вот только теперь все в Изумрудных Сумерках считали его сумасшедшим дикарем, но ему было не привыкать.

– Что обо мне думает наш двор?

Нефрита приподняла брови – вопрос был неожиданным. Она не ответила сразу, обдумав его.

– Учителям и охотникам ты нравишься. Они провели с тобой больше времени и знают тебя лучше. И они понимают, что обязаны тебе после того, как ты отправился в улей двеев за Душой и остальными. Солдаты тебя недолюбливают, но в этом нет ничего удивительного…

Солдат Лун и так хорошо понимал.

– Они винят меня в том, что я привел Сквернов.

Нефрита поджала губы.

– Это пройдет. – И, судя по ее тону, солдатам стоило поскорее его простить. – Ну а пока Набат проследит, чтобы они не чинили тебе неприятности.

А этого Лун не ожидал.

– Почему? Он же убеждал Утеса, что мне не стоит оставаться при дворе.

Нефрита сухо посмотрела на него.

– Это было до того, как ты стал проявлять интерес к Звону. Звон – его брат, и с тех пор, как он изменился, у него никак не получалось найти себе место среди окрыленных. Так что никто не ожидал, что он станет фаворитом консорта.

Лун понимал, что положение Звона при дворе улучшилось с тех пор, как он сдружился с ним. Но он не думал, что сам Звон на это рассчитывал. Лун считал, что Звон просто тянулся к тому, кто тоже отличался от других и был изгоем.

– Набату, должно быть, тяжело из-за этого приходится.

– Он справится. Когда Звон изменился, мы были потрясены, но именно это убедило всех, кто еще прятал голову в песок, что творится что-то неладное. Всем сомневающимся наконец пришлось признать, что нам нужно переехать в другую колонию. Если бы помимо Звона изменился кто-нибудь еще, ему, наверное, было бы легче. Он бы не так выделялся. Но теперь этого не произойдет.

– Может быть, теперь, когда двор убрался подальше от старой колонии, Звон снова станет прежним. – Лун был уверен, что если это случится, то Звон будет скучать по полетам, но бывший наставник всегда давал понять, что быть арбором ему нравилось больше, чем воином.

– Цветика так не думает. – Нефрита рассеянно нахмурилась. – То, что это произошло единожды, уже странно. Но нам остается лишь ждать и смотреть. Мы далеко от Сквернов и их влияния, у нас много еды в колонии и больше места, чем мы можем заполнить.

Лун повернулся, глядя на террасы.

– Если мы сможем там остаться.

Она обреченно кивнула.

– Если мы сможем остаться.

За стенами из шипов вечер укрыл лес тенью. Нефрита уже давно ушла внутрь, но Лун остался, желая избежать разговора с остальными до тех пор, пока возбуждение от сражения Нефриты с другой королевой не спадет.

Он должен был научиться жить с другими, пусть порой их общество и давило на него. Лун и прежде жил в тесных, густонаселенных местах, но там он всегда был чужаком. Среди раксура он тоже им оставался, но все, что он делал или говорил, теперь имело гораздо больший вес. Лун смотрел, как мимо внешнего края платформы пролетели два воина, сверкая чешуей в падавшем от колонии свете. «Тебе придется научиться», – сказал он сам себе.

Когда запел хор ночных насекомых и по листьям застучал несильный дождь, он вернулся внутрь.

Все уже улеглись, кроме Утеса: он сидел у очага, неторопливо попивая чай. Остальные не стали забираться в подвесные кровати, а расположились на полу. Нефрита свернулась на мехах, но не спала. Она похлопала по пустому месту рядом с собой, и Лун стал пробираться между разлегшимися – дремлющими и засыпающими – телами.

Он лег рядом с ней, и Нефрита притянула его к себе, уткнувшись ему в шею. Его одежда была влажной, ткань – холодной от ночного воздуха, и он был только рад, когда тепло Нефриты сразу же согрело его. «Тебе придется научиться», – снова подумал Лун. Потому что он не мог оставить этот народ. «Твой народ».

Звон приподнялся на локте и негромко сказал:

– Может быть, нам стоит послать кого-нибудь узнать, все ли у нее хорошо.

Нефрита вздохнула, и ее теплое дыхание согрело волосы Луна.

– Это… неплохая мысль. Утес, ты не знаешь, где…

Утес вдруг поднял голову и насторожился.

– А вот и она.

Нефрита отпустила Луна, и он сел. Теперь он тоже услышал: по коридору к ним приближались Цветика и два арбора. Они остановились у ступеней, которые вели в гостевые покои, негромко переговорили, а затем Цветика поднялась наверх одна.