— Марк, приветствую. Елизавета, очень рад вас видеть. Прошу прощения за задержку, нужно было уладить кое-какие дела. Прошу вас, располагайтесь поудобнее.

Процокав дорогими матово-чёрными ботинками через зал, он устроился на диванчике напротив нас и уложил ногу на ногу. Пока я усаживалась в привычное уже кресло, он внимательно разглядывал меня острыми пронзительными глазами – такими же серыми, как его костюм. Переведя взгляд на Марка, в продолжение какого-то уже состоявшегося ранее разговора он сообщил:

— Рамон дал рекомендацию, но я всё же спрошу при всех. Марк, ты уверен, что у нас не будет проблем?

Тот замотал головой и протянул:

— Не-е-ет, конечно же нет! Она абсолютно надёжный человек, и я доверяю ей больше, чем себе самому. Нет, себе я, конечно, тоже доверяю, но не до такой степени.

— Что ж, рад слышать… Елизавета, вас уже посвятили в подробности?

— Нет, я ничего не знаю, — развела я протезами. — Кроме того, что мы сейчас проводим… собеседование, что ли…

Незнакомец кивнул головой и начал без предисловий:

— Я наслышан о вашем нелёгком прошлом и о порогах, через которые вам довелось переступить, поэтому считаю, что вы справитесь. Суть в следующем… — Он сцепил руки и подался вперёд. — Случаются ситуации, когда хорошие люди попадают в беду по вине плохих людей. Но на плохих людей не всегда получается найти законную управу, а в некоторых случаях правосудие и вовсе бессильно. Ведь система многосложных законов что дышло – куда повернул, туда и вышло. Само собой, не без помощи выскооплачиваемых специалистов, давно уже обменявших честь и совесть на диплом юриста… Именно для таких ситуаций нам нужен человек, который станет ночной совой, вестником смерти. Которого не остановят его принципы, библейские установки и разного рода предубеждения.

— Вы хотите, чтобы я… Чтобы выполняла работу вместо полиции? — Стараясь не подавать виду, я уже пребывала в некотором смятении. Произнесённое слово «смерть» отскакивало от стенок разума, словно волейбольный мяч, не желая быть схваченным и переваренным, обдуманным.

— Нет. Полиция будет делать свою работу, а мы – свою. Буду честен – у тебя в рукаве целый ворох козырей: миловидное личико, мнимая беззащитность, умение убивать и титаническое упорство… Если, конечно, Марк не преувеличил твои таланты.

Я смотрела в пол, на лакированные паркетные доски. Умение убивать… Когда Марк предложил мне встречу с будущим работодателем, я ожидала чего угодно – попрошайничество, воровство, подделку документов, взломы сейфов, кражи… Но наёмный убийца? Нет, наверное, это слишком даже для меня… Я подняла взгляд на незнакомца. Он очень серьёзно смотрел прямо мне в глаза. Он ждал ответа – и принять мог только один единственный.

— А если я откажусь? — тихо поинтересовалась я.

— Боюсь, в этом случае не получится сделать вид, что этого разговора не было.

— Значит, без вариантов?

— Альтернативы есть, но все они ведут в никуда.

Человек выжидающе смотрел на меня. Вот она – моя дорожка, выстланная красным кирпичом ещё до того, как я вошла в этот зал. Мне осталось лишь сделать шаг вперёд. Неуверенность боролась во мне со страхом навсегда остаться на обочине жизни. О более мрачных вариантах не хотелось даже думать.

В памяти вдруг всплыл треск ночных сверчков и железный створ ворот. Сквозь щель я видела серую спину доктора Хадсона, стоявшего, уперев руки в бока. Ворота задвинулись, отделяя меня от него и остальных моих друзей, отсекая от меня ещё один кусок моей жизни…

— Я согласна, — твёрдо сказала я.

— Превосходно, — удовлетворённо заключил незнакомец и поднялся. — Я уверен, что вместе мы сможем принести пользу обществу и друг другу. Позвольте, я вас провожу.

Мы покинули помещение. На пороге апартаментов мужчина пожал руку Марку и мне, ничуть не смутившись металла, заменившего мне кожу, после чего сообщил:

— Моё имя – Альберт. Лиза, если тебе нужна будет помощь, не стесняйся обращаться напрямую ко мне. Завтра за тобой приедет мой человек, и вы начнёте подготовку к работе…

* * *

Пикап мчался по шоссе на восток, в сторону дома.

— И давно полиция сотрудничает с убийцами? — спросила я, повернувшись к Марку.

— Не знаю, меня самого посвятили в эти дела только с полгода назад, — пожал плечами он. — Мы закрываем и отдаём им самые безнадёжные дела – олигархов, судей, политиков с обширными связями. На моей памяти было два подобных случая – когда грохнули педофила Фернандеса, прошлого мэра Ла Кахеты… И олигарха-промышленника Ривьеру, страстного любителя рейдерских захватов.

Я фыркнула.

— Насколько же жалкой должна быть полиция, чтобы кто-то делал работу за неё?

Марк холодно процедил:

— Ты, видимо, ещё мала, если не понимаешь, что богатые и влиятельные люди составляют законы под себя. И подчиняться им – задача наша с тобой, а не их. А для простых работяг, которые выходят на улицы защищать своих детей и отстаивать свои права, у них есть полицейские дубинки и слезоточивый газ. Уж поверь, я знаю, о чём говорю…

Я не стала спорить. Мир был достаточно несправедлив, и реакция людей на эту несправедливость могла быть самой разнообразной, но кто я такая, чтобы быть судьёй и судить? Первый шаг на дорожку, устланную красным кирпичом, был сделан. Теперь – только вперёд…

* * *

Следующим утром я проснулась пораньше, привела себя в порядок, позавтракала, села в небольшое кресло-качалку на веранде и стала ждать. Прохладный утренний ветерок играл подолом моего платья, птицы пели, радуясь новому дню, а небо затягивала белёсая дымка – ветер принёс смог от северных заводов. Через несколько минут скрипнула дверь, и на пороге дома появился Марк в синей форме – как всегда, подтянутый, собранный и ухоженный.

— Ждешь?

— А ты не видишь? — нахмурилась я.

— Правильно, жди… И не дрейфь, всё будет нормально. Ты справишься.

Подмигнув мне, он ссыпался вниз по ступеням и прыгнул в свой пикап. Двигатель взревел, машина сдала задом, вывернула на грунтовку и, поскрипывая рессорами, стала удаляться в сторону шоссе. Я провожала машину взглядом, а издалека в сторону дома уже приближался, поднимая пыль, другой автомобиль. Белый пикап и большой чёрный внедорожник разминулись, и через минуту незнакомый джип подкатил к крыльцу. Опустилось тонированное стекло, и крепкий лысый амбал, затянутый в чёрный деловой костюм, пробасил:

— Ты Лиза?

Я утвердительно кивнула.

— Я от Альберта. Садись, нам пора ехать.

Я поднялась, проковыляла к машине и, взобравшись на пассажирское сиденье, хлопнула дверью.

— Меня зовут Рамон, — представился незнакомец. — Я буду тебя обучать, но сначала нам нужно заменить это… — Он кивнул в сторону моих протезов. — На что-нибудь более подходящее.

— В смысле, заменить? Отрезать и пришить новые?

— Да. С этими клешнями ты не сможешь выполнять поставленные задачи, поэтому сейчас мы отправляемся в Ла Кахету на операцию. Всё уже подготовлено, тебя ждут.

Чтобы попасть в столицу, нужно было преодолеть тысячу с лишним километров. Да ещё сразу вспомнились недели реабилитации, мучительная боль при любом движении, даже при переносе точки опоры. Мне что, нужно будет заново учиться ходить? Снова?!

Я застонала:

— Блин, ну только не это опять…

— Когда всё закончится, ты не узнаешь сама себя, — невозмутимо сообщил Рамон и завёл двигатель.

Республиканский аэропорт, с которого региональным рейсом мы отбудем в столицу, находился в сотне километров к северу, так что у меня было достаточно времени, чтобы, сидя на пассажирском сиденье, предвкусить дальнейшие недели мучений. Но раз уж я встала на дорогу красного кирпича, назад пути не было…

* * *

Столица Соноры – одной из двадцати двух провинций густонаселённого междуморья Пироса, – была молода, как и вся местная цивилизация, но её жители гордо именовали себя новыми конкистадорами и не признавали за собой статуса резидентов колонии. Здесь свои собственные праздники давно уже вытеснили памятные даты Земли. Пиросиане забыли о том, что существует Новый Год, принципиально игнорировали натужный Всемирный День Гендерного Многообразия, зато раз в полгода, с интервалом в двести пятнадцать дней, с широким размахом отмечали День Первого и Второго Урожаев и каждый месяц устраивали сиесту. День Рождения местные для простоты тоже отмечали дважды в год, рассудив, что лучше чаще, чем реже, и просто отсчитывали нужное количество дней от начала года, прибавляя ещё полгода, чтобы получить вторую дату.