Слившись с бетонной стеной, я сжалась в комок и выжидала. Пули градом отстукивали трель по бетонной колонне, огонь сместился влево и внезапно оборвался – гравилёт, кренясь в пурге, ушёл на круг и скрылся из виду. Получив короткую передышку, я вскочила и молнией помчалась в смежное помещение.

С другой стороны комнаты вдруг распахнулась дверь, и на пороге возник боец. Набрав скорость, я уже летела по дуге в его сторону, а он, едва успев вскинуть автомат, выдал длинную очередь от бедра. Пули свистели почти над самым ухом, а я, в три прыжка оказавшись рядом с ним, с разворота выстрелила ногой куда-то в область его головы. Автомат со стуком грохнулся на пол, а боевик полетел обратно в дверной проём.

— Валите её уже! — раздался за стеной надсадный крик. — Хорош цацкаться, сквозь стену пали!!!

Оскальзываясь на груде изорванных миниганом кусков перегородки и осколков стекла, я отскакиваю за большой стол – и тут же в помещение влетает граната, а вслед за ней над моей головой яростно заверещали пули, уничтожая стены, шкафы и оборудование, которые ещё не были уничтожены.

Сейчас рванёт! Прикрываю уши ладонями – и в метре от меня, прямо за столбцом выдвижных ящиков воздух взрезал оглушительный хлопок.

В ушах свистело, белые клочки бумаги неторопливо планировали откуда-то сверху, смешиваясь с пушистыми снежинками. В тишине вокруг меня летали разноцветные куски пластика, мимо проплывали зеленоватые осколки керамической кружки. Завороженно проводив россыпь осколков взглядом, я изо всех сил зажмурилась и тряхнула головой, и меня моментально накрыла волна звуков – треск автоматов, гул двигателей, звон стекла…

Боли не было – кажется, осколки гранаты ушли в потолок и застряли в забитых макулатурой ящиках, но такими темпами мне недолго осталось…

Бросаю взгляд вправо – к панорамному окну вновь приближается гравилёт, делая повторный заход. Самое время уходить отсюда – сейчас или никогда!

Сорвав с жилета последние две гранаты, я понизу отправила их под стол в сторону двери, уложила ствол дробовика на столешницу и широким веером, не глядя, высадила остаток обоймы. Поток свинца с той стороны на секунду прекратился, а я, оттолкнувшись от ножки стола, начинаю разбег и замечаю – пилот допустил ошибку, чересчур приблизившись к окнам. Двойной хлопок позади, толчок ударной волны в спину, и вот он – мой шанс! Прыжок на подоконник, рывок из последних сил!..

Дробовик отдаляется, падает вниз с высоты пятого этажа, а я, пролетев добрые метра три, хватаюсь обеими руками за порог раздвижной двери. Тут же делаю резкий выброс и, ухватившись за треногу пулемёта, наполовину оказываюсь внутри.

Боец, путаясь в экипировке, судорожно попытался достать пистолет, но я быстрее – его запястье уже в моей руке. Свист кинетики, хруст ломающихся костей, сдавленный крик – и я рывком выдёргиваю стрелка из летающей машины, отправляя его следом за дробовиком. Гравилёт, зависнув на мгновение, стал набирать высоту, а мой шальной разум огненной стрелой пронзила задорная мысль – теперь охотник и дичь поменялись местами!

Заняв место неудачливого стрелка, я зажала спуск. Как только машина поравнялась с крышей, усеянной вооружёнными бойцами, блок стволов достиг нужного ритма, а узел подачи патронов с бешеной скоростью принялся всасывать в себя извивающуюся ленту. Миниган с треском исторг огненный факел, обескураженные боевики заметались по крыше в поисках укрытия, а пилот, осознав, что происходит, принялся уводить машину в сторону.

Гравилёт накренился, крыша исчезла из виду, и мимо поплыли заводские постройки, поглощённые воющей пургой. Мельком я заметила возле Института несколько тяжёлых бронемашин и целую роту полицейских – они один за другим исчезали в черноте входной группы…

— Марк, как слышно? — выкрикнула я в коммуникатор. — Приём! Отзовись!

Сквозь шипение помех донёсся взволнованный голос напарника:

— Лиза, слава Вселенной, ты в порядке! Меня тут прижали на выходе из коллектора, я не могу подобраться к машине!

Из коммуникатора слышались отрывистые автоматные очереди, но у меня отлегло. Жив, не погиб, не бросил меня! Я почувствовала прилив сил, и теперь надо было выручать Марка.

— Держись там, помощь на подходе!

Где-то в заволоченных непогодой небесах захлопало, хлёсткие звуковые удары отскакивали от стен складов и пакгаузов, пробиваясь даже сквозь вой пурги и гул антигравов. Звуки принадлежали корабельному оружию – над нами разворачивалось воздушное сражение. Похоже, я чертовски вовремя покинула Институт!

Схватившись за поручни, в одну секунду я преодолела пару метров, отделявших меня от двери в кабину пилотов, и вышибла её ногой. Молодой парень, лет двадцати от роду, ошарашенно завертел головой и закричал:

— Пожалуйста, не убивай! Я сдаюсь!

— Поворачивай левее, к коллектору, и всё у тебя будет хорошо! — скомандовала я. — Давай только без резких движений, договорились?

Пурга наполнялась звуками – хлопки позади меня разбавлял натужный гул корабельных двигателей. Гравилёт по широкой дуге приближался к бетонной ливнёвке, исчезающей в захламлённой низине, и я уже могла разглядеть полицейский броневик. Рядом с ним затаились несколько бойцов – периодически они высовывались и вяло постреливали в сторону трубы. Ещё пяток вооружённых людей вдоль бетонного скоса подбирались к чёрному круглому отверстию.

— Солдатик, давай боком к ним, и зависни метрах в пятидесяти! — крикнула я.

— Я не могу! Они же мои сослуживцы! — Совсем зелёный боец, похоже, даже в безвыходной ситуации оставался верен воинскому долгу.

— Всё с ними будет нормально, обещаю. Делай, как я говорю, или мне придётся и тебя сбросить вниз!

Пилот нехотя послушался, а бойцы по эту сторону броневика уже глядели в нашу сторону. Однако, они, похоже, ещё не были в курсе всей ситуации.

— Марк, готовься на выход к глайдеру, я прикрою! — скомандовала я. — Через десять секунд!

— Принял!

Делать нечего, обещания нужно выполнять…

Я вернулась за миниган, взяла на прицел башню бронетранспортёра и зажала гашетку. Пулемёт затрещал, приятная вибрация пошла по всему телу, а башня заискрила градом рикошетящих от неё пуль. Бойцы штурмовой группы, оказавшись на открытом месте под огнём, забыли обо всём и кинулись врассыпную кто куда – за броню, мимо коллектора в кусты, в яму с хламом, а один из них заскочил прямо к Марку, внутрь трубы.

Убедившись, что на линии огня никого не было, я водила стволом влево-вправо, поливая свинцом то броневик, то ливнёвку, то кусты. Бетонная крошка летела во все стороны, в воздух взметались фонтаны снега, а я чувствовала какую-то глупую радость, будто ребёнок, получивший в свои руки вожделенную игрушку.

Через мгновение из коллектора выскочил Марк с сумкой наперевес и, бегло отстреливаясь от оперативников, принялся взбираться по пологому склону наверх, к глайдеру. Несколько мгновений – и машина, поднимая тучу снега, взмыла над бетонным жёлобом. Очень вовремя щёлкнул пустой лентой пулемёт, вращаясь теперь вхолостую.

— Жми, пилот, улетаем отсюда! — что было сил закричала я.

Меня дёрнуло в сторону, а по корпусу застучали пули – бойцы внизу, наконец, пришли в себя. Спустя минуту аэрокар прорвался сквозь снежный вихрь и поравнялся с гравилётом. Через прозрачный обтекатель Марк беззаботно махал мне рукой, а коммуникатор игриво протянул:

— Эй, красотка, хорошая погодка! Не желаешь прокатиться?

— Марк, да ты шутник, — усмехнулась я. — Мы с тобой налажали по полной программе! И особенно ты, мой маленький. Единственное, что я пока ещё не сделала – так это не сменила тебе мокрый подгузник!

— Да-да, я знаю, если бы не ты, и всё такое… — Раздражённо проворчал Марк. — Ты, конечно, супергерой – но только пока у тебя есть наркота. И вот тебе информация к размышлению. Сейчас нас будут искать с собаками, и на этом пузатике ты далеко не улетишь! Давай ко мне – и дёру!

Я бросила взгляд на хищный миниган и вздохнула. Повернулась в сторону кабины: