— Вы правы, Элизабет. — Спенсер хитро прищурился. — Но в ваших глазах я успел кое-что разглядеть.

— И что же это?

— Авантюризм, — заявил Итан. — Вы не та, за кого себя выдаёте.

— Что это значит? — насторожилась я.

— Я видел вас вчера в ресторане, в другом наряде – столь же броском, как и этот. Вы не умеете есть столовыми приборами. Но вы настолько умопомрачительно держитесь, что мне сразу стало ясно – этот образ вам чужд… Слушайте, вас тоже клонит в сон? — прервал он себя, нахмурившись. — Это давление меняется, или мне только кажется?

— Усталость, нервное напряжение. — Я пожала плечами. — Я бы с удовольствием прилегла – только подальше от этих ребят.

Я взглянула через плечо Итана, где метрах в тридцати два охранника, искоса поглядывая на нас, о чём-то переговаривались. Вдруг в полутьме отчётливо замерцали голубоватым светом зрачки моего нового знакомого. Тот рефлекторно провёл ладонью по залысине и сказал:

— Спенсер слушает… Ангелина?! — Брови его вздёрнулись ввысь. — Ты… Подожди… Какой вирус? Так… Злоумышленники? Так значит, это всё подстроено? Так значит… — Он протёр глаза кулаками и принялся болезненно щуриться.

Взгляд его поплыл, он зашатался и стал оседать на спинку скамьи.

— Так это ты всё подстроила, — слабо пробормотал он, в последний раз взглянув на меня. — Я должен был сразу понять…

Глаза его безвольно сомкнулись, тело обмякло. Аккуратно усадив его вполоборота к себе, я выудила из сумочки нейроридер и приложила оконечник к интерфейсу в затылке Итана, бережно придерживая его голову. Несколько нажатий на сенсор – и по экранчику поползла полоса загрузки. Из хранилища в деке Итана Спенсера информация – вся, без разбору – хлынула на внешнее устройство.

Голова Спенсера обессиленно легла на пластиковую спинку скамьи. Один из охранников недобро покосился и направился в нашу сторону. Заметил неладное… Давай же, качай… Качай! Где же Марк? Он уже должен быть тут!

Нависнув над нами с рукой на кобуре, огромная тень пробасила:

— Спенсер, вы в порядке? Что с вами? Спенсер! — Щелчок выхваченного пистолета – и через секунду я на прицеле. — Ты, быстро в сторону! Джером, сюда! Что ты с ним сделала?!

— Я не знаю, что с ним – он просто взял и вырубился, — пролепетала я тоненьким голоском. — Сидел как ни в чём не бывало, а потом раз – и уже храпит…

Второй охранник подскочил к Итану, приподнял его голову и увидел провод, прилепленный к затылку и уходящий куда-то вниз, под бедро бессознательного проектировщика.

— Карл, тут что-то… — Он не успел договорить – прямо с места моя нога снарядом взметнулась вверх; душераздирающе затрещало, разрываясь, дорогущее вечернее платье, и глухо хрустнул сломанный нос Джерома.

Лабутен на высоком каблуке, сорвавшись с ноги, исчез во тьме. Довернув по инерции, я нырнула под локоть Карла, пробила по рукам снизу – и пистолет телохранителя летит следом за туфелькой. В следующее мгновение я делаю подсечку, толкаю охранника в живот, обрушивая его на напарника, и бросаю взгляд вниз, на экранчик ридера – полоска загрузки доползает до последнего деления. Рывком выдернув устройство, я скинула второй лабутен и стремглав пустилась вперёд вдоль палубы к носовой части корабля, мимо отшатнувшихся в сторону зевак – на открытое место.

— Стоять! А ну стой! — раздалось сзади, и я ускорила бег.

— Марк, ты где там?! — выпалила я.

— Я уже здесь, прямо над водяными горками, — отозвался тот.

Над горками? А горки сразу за башней управления… Я задрала голову – справа и впереди белела огромная многоугольная конструкция, а чуть позади неё в воздухе плыл едва заметный чёрный прямоугольник – наша «Шинзенги».

— Давай вниз и влево, к смотровой площадке! — рявкнула я.

Я вырвалась на свежий воздух, под студёное арктическое сияние. Подсвеченные изумрудной люминесценцией люди расступались передо мной, а я неслась вперёд, навстречу ветру и спускавшемуся по дуге чёрному прямоугольнику. Позади по дощатой палубе грохотали многочисленные ботинки, и раздавались крики:

— А ну не двигаться! Стоять, или я стреляю!

Грохнул предупредительный выстрел в воздух, а на меня уже надвигались изящные алюминиевые перила, за которыми не было ничего – только сонный величавый океан да острый нос гигантского корабля чуть правее. Над головой мелькнула тень и скрылась внизу, просвистели синим пламенем антигравы. Через мгновение я достигла края площадки, одним рывком взмыла на перила и застыла в шатком равновесии.

— Ни с места, именем закона! — приказал грузный полицейский в синей форме, замедляя ход.

Рядом с ним возникли двое вертухаев, а ещё двое – уже подбирались с другой стороны площадки. В иной ситуации это означало бы окружение и полный провал операции, но не сейчас. Горячая кровь мощными толчками расходилась по телу, адреналин обдавал меня жаром, а колючий ветер трепал надорванное до самого бедра платье. Мне предстоял прыжок веры – и я либо разобьюсь о воду, либо уйду от погони. Кинув взгляд через плечо, я покрепче сжала сумочку с ридером внутри и сделала шаг назад, в бездну.

Липкими мазутными каплями потянулись секунды за секундой, полдюжины преследователей застыли с раскрытыми ртами, и перила скрылись наверху, а мимо поползли белоснежные изгибы палуб. Балкон, снова перила, и ещё один балкон…

Полёт прервался стремительно – ухнув прямо в провал поднятой двери глайдера, я больно ударилась обо что-то твёрдое и в совершенно немыслимой позе оказалась поперёк салона – прямо над моим лицом Марк держал штурвал, ноги мои торчали из проёма наружу, в холод, а глайдер выровнялся после лихого виража и взревел, набирая скорость. Он уносил нас в морозную ночь, а я тем временем кое-как села в кресло, захлопнула дверь и уткнулась лбом в торпеду, переводя дух.

Через секунду серебристый парик полетел куда-то в сторону, волосы мои рассыпались по плечам, а опостылевшие за эти три дня контактные линзы отправились в приоткрытое боковое окно, в иссиня чёрную океанскую бездну.

— Блондинкой ты мне нравишься больше, — наконец нарушил молчание Марк.

— А ты мне больше нравишься, когда молчишь, — огрызнулась я, стягивая с руки длинную перчатку.

На кончиках пальцев в полутьме салона играли голубые блики – моя причуда, флуоресцентный лак, который я от безделья заказала в одном из многочисленных корабельных салонов красоты. Что-то дёрнуло меня тогда, и, как ни странно, мне понравилось это украшательство – скучные мехапротезы в буквальном смысле заиграли новыми красками.

— Ну как вы там, детки? — довольно заурчал дядя Ваня из динамика. — Добыли чертежи?

— Не знаю, деда, что там – некогда было разбираться, поэтому я просто слила всё, что было, — ответила я. — Три терабайта информации – одними чертежами дело явно не ограничивается.

— Ладно, об этом не наши головы болеть будут, — скрежетнул старик.

— Скажи мне, Ваня, ты доделал потайную нишу для моих игрушек? — поинтересовалась я. — У тебя на это было три дня.

— Я как раз хотел тебе сказать – места от твоей каюты придётся отрезать больше, чем планировалось, — отозвался дядя Ваня.

— Тогда режь, — приказала я. — Потайной арсенал – нужная вещь. Вы мне ещё спасибо скажете за эту идею.

— Будет сделано, — сообщил коммуникатор и замолк…

Выполнив за последние месяцы несколько денежных контрактов, мы прилично наварились, и я снова «откапиталила» порядком износившиеся мехапротезы. Я накопила целый ворох экипировки и закупилась разнообразным оружием, и теперь передо мной во весь рост стоял вопрос его хранения. Случись что, и на «Виатор» заявится полиция – отбрехаться не получится. Ухватятся за оружие, вытянут все мои похождения под именем Элизабет Стилл – на чьё имя, кстати, по подложным документам был взят билет на «Посейдон», – и тогда даже хакерские таланты дяди Вани не помогут…

— Каков наш план, мистер Сантино? — спросила я, повернувшись к Марку.

— Для начала – сдать инфу и получить гонорар. А потом – в Мирный, на зимнюю охоту за кабаном!