— Из чего я сделал вывод, что ее наняли убить Мину. Оставалось только понять зачем, чтобы выяснить кто.

— Логично, — одобряюще ухмыльнулся Мартин.

— Сама по себе Мина безобидное, беззлобное существо. Предположить, что она кому-то так насолила… Подобную обиду на нее мог сковырнуть разве что Корин Хулиан, но он не стал бы идти таким сложным путем. Значит, дело было не в обиде. Кому-то просто мешало существование Мины. И, скорее всего, это имело отношение к тому, что кузина унаследовала силы матери. Думаю, что многим приходило в голову, что в случае смерти Мины, тетя вернется к жизни.

— Мысль не лишенная логики, согласитесь, — кивнул Мартин.

— Мне тоже так показалось, — механически кивнул головой Яго и продолжил. — Я стал искать того, кто больше остальных может быть заинтересован в возвращении тети. Тетя обладала властью, знаниями и деньгами. Как только я подумал о последних, круг подозреваемых резко сократился. — Яго цинично усмехнулся, взглянув на Мартина, и попытался понять, пришел ли тот к тому же выводу, что и он. Поняв, что надо дать еще пару подсказок Корин Куори продолжил. — А когда вы сказали о том, что вашу супругу свели с ума, моя догадка только подтвердилась. Штрих с гримом был всего лишь последней точкой.

Мартин последовательно прокрутил в голове логическую цепочку Яго и когда подставил в эту формулу все известные факты, на его лице отразилось такое изумление, что Яго не отказал себе в удовольствии, растянутся в победной улыбке.

— Создатель, какая же она дура!

— Я не склонен так категорично отзываться о женщине, но не могу сказать, что не разделяю вашу точку зрения по этому вопросу, — довольно ухмыльнулся молодой человек, получив лишнее подтверждение тому, что он был прав.

Закрыв для себя одну из волновавших его проблем, Корин Куори облегченно вздохнул и тут же вернулся к следующему волнующему его вопросу.

— Корин Мартин, примите мои соболезнования в связи преждевременной кончиной вашей супруги. Но, если вас это не затруднит, давайте вернемся к изначальной теме нашего разговора. К Нифрее, к Фаране и всему тому, что с этим связано. Мне очень хотелось бы знать, зачем вы это все рассказали мне?

— Я подумал, что мой рассказ добавит недостающие кусочки в ту разрозненную картинку, которую вы сейчас судорожно пытаетесь собрать, — разглядывая свои отполированные ногти, безмятежно ответил Мартин.

— Откуда вы знаете…?

— Яго, я всегда славился тем, что являлся самым бездушным, мстительным, хладнокровным и беспринципным из четверых Коринов. Но это никогда не влияло ни на мою наблюдательность, ни на мои аналитические способности.

— Надо же, а я всегда считал таковым Корина Реналя или на худой конец Корина Хулиана, — усмехнулся Яго.

— Вы недостаточно хорошо знаете Реналя и совсем не знаете Хулиана. Реналь надевает на себя маску безразличия и заковывает себя в тиски рационализма только потому, что внутри него горит такой пожар, что выпусти он его наружу, спалит все вокруг. Подобное уже бывало и не раз. Ни о каком бездушии тут и речи быть не может.

— Ну, а Корин Хулиан, — подбил на продолжение разговора Яго своего собеседника.

— Хулиан, просто эмоционально не стабилен. В отличие от Реналя, он даже не пытается взять себя в руки. Он всегда живет эмоциями, чувствами нараспашку. Кстати, Хулиан мне кажется самым уникальным существом, из всех созданных Создателем Персон. Он в равной степени очарователен в своей неизменной любви к Габриэлле, и столь же омерзителен в том, как ведет свои дела. Возможно, вам показалось, что его дурная репутация просто всеобщее заблуждение… Не позвольте себя одурачить. Хулиан жестокий, беспощадный, как и все Корины, только эта жестокость сдобрена кровожадностью Фоли. Даже, когда это касается его близких. Поэтому будьте осторожны, эта змея в любой момент может укусить руку, протягивающую ей пищу.

— Спасибо, буду иметь в виду. Ну, а что же вы скажите…

— О вас?

— О моем отце.

— О! Я не знаю, какие цели преследовал Создатель, создавая вашего отца таким, каким он был… Но более эгоцентричного и самовлюбленного человека я не видел. Он вообще кроме себя не видел ничего и никого.

— Не понимаю, причем здесь Создатель…

— Ну, вы же понимаете, что все мы именно такие, какими нас хотел видеть Он?

— Хотите сказать, что Фарго предвидел такой конец моего отца?

— Откуда мне знать. Но, закладывая те или иные качества в каждого из нас, он ожидал увидеть определенный результат. Если у него хватило знаний и сил, чтобы такой сложный мир, как наш функционировал именно так, как он это задумал то, что говорить о нас Персонах. Делайте выводы сами.

— Что-то я совсем запутался, — вынуждено признал Яго, потирая виски ноющей от боли головы.

— Вы просто еще не пришли в себя. К вечеру вам станет лучше, и картинка соберется.

— Надеюсь.

— Не хочу вас больше задерживать… Будет нужна помощь, обращайтесь.

— Корин Мартин, спасибо…

— Не стоит благодарности. Я сделал то, что должен был сделать. Когда этим смешным, наивным интриганам надоест играть в игры, и они будут вынуждены прийти к вам, может быть уже поздно. К тому же… — Корин Мартин взял паузу, на секунду задумавшись, но все же продолжил. — Ни для кого не секрет, что сейчас довольно сложный период вашего прихода к власти. Вам придется самоутвердиться, и насколько я могу судить, вы это уже поняли. Я просто сбросил вам хорошую карту, надеясь, что вы, как истинный Куори, сможете разыграть ее. Да, обстоятельства складываются не лучшим образом, но если вы выиграете… Вам больше никогда, и никому не придется ничего доказывать.

Оценив по достоинству, что имел в виду его коллега, Яго согласно кивнул.

— Согласен, но какой в этом у вас интерес?

— Хотите вы этого или нет, вы мой союзник, а я всегда предпочитал иметь сильных союзников, — цинично усмехнулся Мартин, после чего встал, еле заметно поклонился и, не прощаясь, покинул сбитого с толку молодого Корина Куори.

Оставшись в одиночестве, Яго прошел к себе в кабинет и встал перед ненавистной доской. С легкостью набросав портрет несравненной Шантэль, он поставил рядом с ним жирный знак вопроса.

То, что предлагал ему Корин Мартин одновременно и пугало и раззадоривало молодого Корина Куори. В игре, в которую его собирались втянуть сильные мира сего, были слишком высокие ставки. Или он победит, или все погибнут. Осознание всего масштаба картины медленно и верно приводило молодого человека в бешенство. Когда подтвердились их с Миной догадки о том, что Хоакин и Моника таким извращенным образом готовят его к войне то ли с братом, то ли с сестрой Создателя, его терпимости пришел конец. Ему надоело, что все вокруг считают себя умнее его. И хотя отец всегда учил его совершать только рациональные шаги, сегодня он был не в том настроении, чтобы следовать заветам отца, который провернул самую безумную операцию за всю историю этого мира. Сегодня ему хотелось удариться в безумство самому. И он отлично знал, к кому ему идти за помощью в этом вопросе — только его кузина была способна на подобные сумасбродства. Главное, чтобы рядом с Джельсаминой не оказалось Джинни. В дуэте подруг она всегда исполняла партию разума.

Когда Джинни из последних сил добралась до своей комнаты и подошла к кровати, она изумленно уставилась на нагло дрыхнущего в ее постели Дэймона. Первая мысль облить наглеца ледяной водой была быстро отвергнута, как только пришло осознание, что помимо него намокнет и ее подушка. В этот миг девушка даже растерялась. Толкнув молодого человека в плечо, она в ответ услышала только более интенсивное сопение и причмокивание. В глубине души, она прекрасно понимала Дэймона. Она сама была примерно в том же состоянии. В этот момент Джинни осознала, что если сейчас разбудит Дэймона, то уснуть самой в ближайшее время ей вряд ли удастся. Ведь он, наверняка, не просто так к ней явился, а значит, придется говорить… Рациональный мозг Джинни быстро просчитал, что если она завалится рядом с Дэймоном, ее шансы выспаться значительно выше чем, если она продолжит его будить. Девушка привыкла доверять логике, поэтому быстро перебралась через своего незваного гостя к стеночке и уже через мгновение заснула.