— Ох, простите, — все так же, не отрывая своих потрясающих глаз от нее, почти прошептал Реналь, — все потому, что вы кружите мне голову! Конечно же, я говорю о тех двух эпизодах, когда наша прекрасная героиня значительно сократила численный состав отпрысков Мартина и Николь.

Когда до Джинни дошел смысл сказанного, ей все же удалось взять себя в руки. Она никак не прокомментировала заявление Корина Шагрин, но смогла вырваться из-под его чар.

— Знаете, если бы вы не были так прекрасны, я бы предложил вам пойти ко мне в ученицы. Я слышал о ваших успехах на лекарском поприще… Скажу по секрету, изготовление ядов хоть и близкая к лекарству по своей специфике сфера, но гораздо лучше оплачиваемая. — Оценивающе разглядывая ее сверху вниз, задумчиво начал Реналь. — Но боюсь, что глядя на ваше тело, я смогу думать только о том, чему бы мог вас научить в постели. — Реналь продолжил пожирать ее глазами, а Джинни избавившись от внезапно пробежавших перед глазами образов, заставила себя остыть, насколько это вообще было возможно. Мысль стать любовницей Корина Шагрин совсем не прельщала ее. И хотя любая другая девушка на ее месте была бы счастлива, броситься к нему в объятья, Джинни это мысль не казалось заманчивой. Ей начинало надоедать это дурацкое представление, и она приготовилась высказать Корину Шагрин все, что о нем думает, но он ее опередил. — И раз уж ход моих мыслей принял столь откровенно шокирующий оборот, я думаю, что будет правильнее попросить вас стать моей женой.

Джинни нервно сглотнула. Чувство юмора Корина Шагрин было ей не понятно. Что он хотел сказать последним предложением, ускользало от ее рассудка.

— Вы согласны? — С легкой долей надежды в голосе спросил Реналь.

— С чем согласна? — пытаясь прийти в себя, потрясла головой Джинни.

— Стать моей женой. Я видимо не до конца ясно выразился, простите. Джинни, дорогая, я прошу вас одарить меня величайшей милостью, сделать меня счастливейшим из… гм… бессмертных и стать моей женой.

— Простите, это какая-то странная шутка, — Джинни покачала головой, и наконец, отняла свою руку у Реналя. — Возможно, вам это кажется поводом для веселья…

— Поводом для веселья? — Улыбка на мгновение исчезла с лица Корина Шагрин, но тут же вернулась снова. — Вы думаете, что я сделал вам предложение в шутку? Создатель, нет, конечно! Я абсолютно серьезен! Я очарован и не хочу терять ни минуты из того времени, что мы можем быть вместе.

— Реналь, — голос Хулиана прозвучал как раскат грома, Джинни давно забыла, что они в лавке не одни, — боюсь, что сегодня ты впервые в жизни на свое предложение услышишь «нет».

— О, нет! Дорогая, я вас умоляю, не портите это прекрасный день отказом! Все было так чудесно!

— Простите, но…

— Только не говорите «нет»!

— Я подумаю, — это был единственный ответ, который пришел в голову несчастной девушки, кроме «нет».

— Она подумает! Джул, ты слышал? Она не сказала «нет», она не сказала «да», она сказала «я подумаю»! Джул, думающая девушка, что может прекрасней?

— Согласен, довольно редкое явление. Рене, ты кажется, торопился? — Хулиан смотрел на своего друга с оттенком светлой грусти.

— Точно! — Неожиданно Корин Шагрин превратился в собранного, серьезного и абсолютно хладнокровного мужчину. Он повернулся к Джинни и с непроницаемым лицом произнес.

— Джинни, я безмерно благодарен вам, что не ответили отказом сразу. И, понимая, что вам требуется время для принятия такого важного решения, я готов подождать. Я приду к вам за ответом на третий день. Уверен, для такой благоразумной девушки, как вы, этого срока более чем достаточно. Сейчас я вынужден откланяться. Господин Гильермо, приятного дня.

После ухода Реналя в лавке Гэли-Мэли наступила оглушительная тишина.

— Мой друг умеет произвести впечатление, не так ли, Гильермо? — усмехнулся Хулиан.

— Прямо скажем, фееричная личность, — скептически сверкнув глазами, ответил хозяин лавки.

— Джинни, чтобы у вас не закралось сомнение, что все это дурацкая шутка, хочу сказать, что был свидетелем того, как Реналь делал предложение своим будущим женам раз пять… В общем-то, столько раз он и был женат за всю его довольно продолжительную жизнь. И всякий раз, когда он делал предложение будущей супруге, у нее возникали весьма серьезные сомнения о том, все ли у него в порядке с головой и не шутит ли он. Реналь самый трезвомыслящий человек в мире, из всех кого я знаю. И он никогда не позволяет себе дурных шуток по отношению к женщине. Он может быть беспредельно жесток и бездушен, но шутовство это не его стихия.

— И что будет, если я скажу ему «нет»? Он съест меня на завтрак?

— Храни нас Создатель, в людоедстве никто из Персон до сих пор замечен не был. Мы, конечно, все в некоторой степени психи, но не настолько. Смею вас уверить, можете смело говорить «нет», если сочтете это для себя лучшим. Реналь пальцем вас не тронет.

— Что-то верится с трудом, — нервно поежилась Джинни.

— Если не секрет, почему вы хотите отказаться от такого умопомрачительного предложения? Поверьте, быть женой Корина Шагрин не так уж плохо. Все пять жен Реналя были абсолютно счастливы в своем супружестве, заполучив в мужья богатого, красивого, сексуального, могущественного и на редкость верного знатока женских сердец.

— И все они его любили?

— Знаете, большинство особ женского пола всех возрастов и мастей только при виде Реналя теряют способность здраво рассуждать. А уж при том, как мой друг старался очаровать вас сегодня, гм… Скажем так, ни одной не пришло бы в голову, ответить «нет» и на менее лестное предложение с его стороны.

— Вы меня осуждаете?

— Я вам удивляюсь. Но, я видимо, отнимаю ваше время. Вы теперь здесь работаете?

— У меня есть работа, я помогаю отцу в саду. А здесь бы я хотела учиться. — С тяжелым вздохом, ответила Джинни, у которой окончательно и бесповоротно все перепуталось в голове.

— Но ваш учитель живет в Фоли-Куидат. — Джинни отметила для себя, что, похоже, Хулиан был в курсе жестких правил касты лекарей Фоли.

— Да. Я хотела вернуться в Фоли, чтобы продолжить обучение, но и Мина и Яго категорически против. Вы же понимаете, что я не могу нарушить их волю.

— Понимаю. А что вы скажите, Гильермо? Как давно вы брали ученика последний раз?

— Пятнадцать лет назад, вам ли не знать, Ваша Светлость.

— Ну, ваш брат прервал свой обет и взял ученицу.

— Ну, ради такой ученицы и я бы прервал свой обет, — со знанием дела ухмыльнулся Гэли-Мэли. — Вы же видите, у нее это в глазах! Ей надо учиться дальше.

— Ну, так берите ее в ученицы.

Гэли-Мэли изумленно уставился на Корина Фоли.

— Но ведь существует запрет…

— Ну, если я этот запрет наложил, то я и могу снять его…, в виде исключения для нашей прелестной юной целительницы.

— Вы? — воскликнула Джинни, не сдержавшись от возмущения. — На каком основании вы так поступили с нашей кастой?

— На основании того, что являюсь ее Основателем, — удивленно заметил Хулиан. — Не понимаю…

— Несколько веков назад, высший совет целителей принял решение не открывать адептам до шестого уровня имя Основателя и Учителя, — поторопился просветить Хулиана Гэли-Мэли.

— Старая, добрая борьба за власть и влияние, — понимающе ухмыльнулся Корин Фоли. — Устроить бы вам всем переаттестацию, чтобы не зазнавались! Итак, Гильермо вы берете мою протеже в ученицы?

— С превеликим удовольствием, Учитель.

— Вот и славно, — довольно кивнул Хулиан и повернулся к Джинни. — Добьете пятую ступень, буду ждать вас.

— Зачем? — не верящая в свое счастье и ожидающая подвоха, насторожено спросила Джинни.

— Ну а кто же будет вас учить шестой?

— Вы учите сами?

— Ну, не друг дружку же им учить.

— Можно вопрос, — Джинни решила, что если звезды ей сегодня благоволят надо пользоваться случаем.

— Почему нет?

— Я, на уровне своей третьей ступени, работаю только с телом и жизненной энергией человека. Какого уровня мне надо достичь, чтобы я могла работать с душой?