Мы летели по нему так, как в него запустил нас Клинт Иствуд: сначала, конечно же, птица-лоцман, потом был я и сзади — анимэшка. Вот только чем этот туннель закончился, как оказался в реальном МиРе, я вспомнить так и не мог. Потерял сознание. Может быть, к лучшему?
А анимэшка? Она погибла. А точно ли? Может быть, ;е просто зашвырнуло чуть подальше и теперь она меня ищет по всему лесу? И будет искать, пока не найдет.
Я вздохнул.
Нет, она почти наверняка погибла. Кстати, в соот-ветствии с моими предсказаниями. А Клинт Иствуд Не обратил на него внимания. И зря. Вот уж кто ни в чем не был виноват, так это анимэшка. Впрочем, так всегда и бывает. Первыми гибнут те, кто ни в чем не виноват. Они не чувствуют за собой вины и поэтому беда застает их врасплох.
Анимэшка...
— Вставайте, граф. Вас ждут великие дела!
Я вздрогнул.
Вот такого я не ожидал. По крайней мере мне казалось, что здесь, в реальном мире, подобные штуки мне не грозят. Как же — не грозят! Исчезать без следа положено только людям, способным тебе помочь, причем исчезать в самый неподходящий момент. А вот твои тюремщики, они неуничтожимы и достанут тебя везде.
Я обернулся.
— Как тебе удалось спастись?
— Удалось. А разве я не говорила, что тебе не стоит обо мне беспокоиться?
— Говорила.
— Ну так вот, я имела на это все основания. Не правда ли?
Я покачал головой.
Она была здесь и одновременно ее здесь не было. Она запросто разговаривала со мной, но сквозь ее тело просвечивали ближайшие кусты, словно бы она была привидением, призраком.
А может...
Я сказал:
— Ну хорошо, ты была права, а я ошибался. Но как ты дальше сможешь выполнять свои обязанности? Каким образом ты будешь на меня воздействовать, в том случае, если я откажусь выполнять условия заключений с касиком сделки?
— Смогу.
Я одарил анимэшку скептическим взглядом.
— Будешь целыми днями преследовать меня и бубнить о том, какой я негодяй, мерзавец и скотина?
— Чем не метод? Через пару дней такой обработки ты либо сдашься, либо превратишься в неврастеника. Поупорствуешь неделю и можешь запросто загреметь в психушку. Хочешь проверить?
Вот уж чего мне не хотелось, это точно.
— Ну хорошо, тут все понятно, — мрачно сказал я. — Некоторым образом воздействовать на меня ты сможешь.
— А ты как думал?
— Можешь, можешь... Насколько я понимаю, в твои обязанности входит не только это?
— Нет, не только.
— Как же ты в случае чего мне поможешь? Будешь маячить перед глазами у моих врагов и давить на психику им?
— Почему? Не только это. Могу и мечом в случае чего пособить. Если сильно понадобится.
— А не врешь?
— Нет, — ответила анимэшка. — Не обучена.
— Ах вот как...
Я снова лег на траву и закинул руки под голову.
Все верно. Свобода — иллюзия. На самом деле я лишь сменил одну тюрьму на другую. У этой больше стены и больше возможностей, но суть та же самая. Так Что я на самом деле выиграл, оказавшись в этом мире? Может, не так много, как мне совсем недавно казалось.
Ах да, я ввязался в авантюру. И увильнуть от нее теперь не удастся.
Еще одна радостная новость.
Мне надлежит сделать нечто невозможное, равное одному из подвигов Геракла. Я должен насытить уходящий сон посетителями. Как я это сделаю — еще пред. 1 стоит придумать. У меня пока нет ни оружия, ни денег. У меня есть лишь одежда, бывшая на мне в тот день, когда я ушел в мир снов, и призрачная помощница. Способна ли она, на самом деле, оказать мне реальную помощь?
Ох вряд ли... Вот неприятности устроить может. А помочь...
— Денег, значит, нам никаких не дали? — поинтересовался я у анимэшки.
— Денег? А ты знаешь, какие здесь деньги в ходу?
— Нет.
— Ну и они не знают.
Тут она была права. С подобным аргументом не поспоришь.
— Есть еще универсальные ценности, — подсказал я. — Золото, там... бриллианты...
— Вполне возможно.
— Ну и...
— Что? — спросила анимэшка. — Что ты этим вопросом хотел сказать?
Я прищурил правый глаз и попытался сделать так, чтобы очертания очередного плывущего по небу облака раздвоились. Ничего у меня не получилось. И этого следовало, конечно, ожидать. Подобные вещи получаются только после долгой, упорной тренировки.
— Если ничего не известно о действующей в этом мире валюте, то почему касик не снабдил меня золотом и бриллиантами?
— А почему ты сейчас задаешь этот вопрос мне? Почему не задал касику, когда с ним разговаривал?
Я крякнул.
Ну и рисованная девица. Она меня обштопала еще раз... Ладно, наступит момент и я сквитаюсь. А пока... А пока не настало ли время познакомиться?
— Как тебя зовут?
— Имя?
— Да. У тебя есть имя?
— Есть.
— И...
— Можешь звать меня Острый Меч.
— Гм... Ты уверена, что это является твоим именем?
— Да, оно мне нравится. Оно мне подходит. Я испытующе взглянул на анимэшку.
Вроде бы она слегка замерцала, или мне это только кажется? А если не кажется, то что это может означать? Замешательство? Задумчивость? Злость? Смущение?
Смущение. Скорее всего оно самое. И если это так...
— Ты сейчас придумала свое имя? — спросил я.
— Какое это имеет значение?
Вот теперь в ее голосе слышалась агрессия. В этом сомнений не было.
— Значит, придумала?
— А что мне было делать? Я, как ты уже сказал, греза. Кто мне мог дать собственное имя?
— Но у многих грез свои имена есть, — сказал я. — Они тоже выдуманные?
— Конечно.
— Ты уверена?
Анимэшка едва слышно вздохнула.
— Абсолютно. Свое имя найти очень трудно, почти невозможно. Гораздо проще выдумать и не напрягаться.
Жизнь грезы коротка, особенно если она привязана к какому-то конкретному сну. И если обычный житель мира снов может запросто сменить свое место жительства, то греза, как правило, гибнет вместе с породившим ее сном. Она просто не может отправиться на поиски своего имени. У нее нет такой возможности.
— А ты значит...
— Я — не исключение. Просто центр моего жизненного пространства — ты. Я не могу отдалиться от тебя более чем на двести шагов.
— Но почему?
— На тебя было наложено соответствующее заклятие. В тот момент, когда я впервые подошла к тебе и коснулась твоей руки. Помнишь, что я сделала в первую минуту нашей встречи?
Я помнил.
Прикосновение и оставшееся после него странное, мгновение спустя забывшееся эхо.
— Именно поэтому ты коснулась меня? — спросил я.
— Ну да. В тот момент, когда я это сделала, нас связали магические узы.
Ах вот оно что.
— Вот почему ты уцелела здесь, в реальном мире, — сказал я. — Я стал заменой твоего родного сна. А стоит тебе попытаться разорвать магическую связь...
— Конечно. Я исчезну. И поэтому до тех пор, пока мы не покинем реальный мир, ни в коем случае этого делать не буду.
Я покачал головой.
Хитро придумано. Ко мне приставили стража, кровно заинтересованного в том, чтобы я как надо выполнил свою миссию и вернулся в мир снов. Следить ани-мэшка за мной будет неусыпно.
Ловкач этот касик. И значит, будут от него еще сюрпризы. В свое время. А пока... Не пора ли браться за пело? Если есть дело, увильнуть от которого не удастся, т0 не стоит зря тянуть время. Надо бросаться на него, засучив рукава, и тогда...
Я широко раскинул руки, как можно глубже вдохнул воздух реального мира, словно собираясь воспарить. Но — увы, подобные штуки возможны только там, откуда я прибыл. Здесь придется топать ногами. Топ-топ, по травке... Навстречу новым приключениям. В сопровождении...
Я встал на ноги и, окинув анимэшку еще одним испытующим взглядом, невесело ухмыльнулся.
Нет, тут мне на помощь рассчитывать не приходится. Только на самого себя. Ну, еще если моя миссия провалится, то она сумеет мне устроить невеселую жизнь. Вот подобное — вероятнее. Но это уже другая песня. Очень невеселая.