Какого праха я не воспользовался возможностью вывернуться из этого дела? Почему я не принял предложенную джинном ничью? Упустил свой шанс на спасение. А ведь он был... Упустил. И сейчас эта летающая паровозная топка мне врежет по самую катушку. Мало не покажется. Вот сейчас...

— ...а потом преобразовать искаженное представление в реальную форму и сделать так, чтобы последствия этого искажения достались загадавшему задание... Я думаю, мне это удастся. Правда, я нашел для задания лишь одно решение, и оно мне лично не совсем нравится. Но выхода нет. Приступаю!

Я почувствовал, что у меня из горла вырвался тот самый звук, который издал Майло, увидев джинна. И теперь я совершенно точно знал, что подобные звуки Рождает лишь ощущение настоящего, неподдельного Ужаса.

И тут джинн взмахнул руками.

После этого передо мной появился внушительных размеров золотой брусок и большая секира с очень острым, зеленоватого цвета лезвием, стала сечь его на мелкие кусочки.

Утро. Настоящая, выложенная брусчаткой мостовая и идущая по ней куда-то вдаль стройная девица в цветастом платье. Слышны мерные удары, и будь я проклят, если это не часы, наподобие установленных на Спасской башне. Вот они затихли, и из ближайшего переулка донесся истошный вопль: «Грабють! Убивают!» Топот звероподобного стража с огромной дубинкой в лапах. Причем топает он, что удивительно, на крик, а не от него. И тут же вслед за этим, с другой стороны, пронзительным фальцетом: «Жареные мясные пиявки! Сладкие, покрытые аппетитной корочкой! Вкусные рыбка-сушки!»

Короче, столица, со всеми полагающимися ей по статусу бонусами. А руки мне оттягивает торба, одолженная у погонщика и набитая доверху кусочками золота.

Просто идеальный вариант, для того чтобы слегка повеселиться. Но нельзя. Первым делом — самолеты...

Погонщик пожелал нам великой удачи. Мы выгрузились из кабинки и под мерный топот удаляющегося динозавра стали оглядываться.

— А ты вообще-то раньше был в столице? — спросил я у Майло.

— Шутишь? — ухмыльнулся тот. — Да здесь мой дом родной.

Я тоже позволил себе ухмыльнуться. Приятная новость. Если он, конечно, не врет. Впрочем, вот это выяснится быстро.

— Ну, если здесь тебе дом родной, то скажи-ка мне, есть ли у вас банки?

— Те, в которых хранят деньги?

— Да. Они самые.

— Есть, конечно. Это же столица.

— А как она называется?

Майло развел руками и улыбнулся.

— Столица. Просто — Столица.

— Ну да, конечно. Как иначе? А эти банки надежные? В смысле у их владельцев нет привычки смываться, не забыв прихватить содержимое своих сейфов?

— Пока ни о чем подобном не было слышно.

— Просто замечательно, — от всей души сказал я.

— И значит...

— Да, да, все верно. Первым делом я должен пойти в ближайший банк и положить на свое имя это золото. Часть его я обращу в наличность. Она нам понадобится.

— Для чего? — спросил Майло.

— Для чего?

Я окинул его испытующим взглядом.

А что, кстати, странного в этом вопросе? Неужели, оказавшись на месте Майло, я упустил бы из виду некоторые мелочи, наводящие на размышления?

— Для начала идем в банк, — приказал я. — В ближайший. Потом будут ответы на вопросы.

— Хорошо. Идем.

И мы отправились в ближайший банк, в котором я хорошенько загрузил один из его сейфов. Часть золота я превратил в бумажные ассигнации и плотно набил ими карманы. После чего хозяин банка, беспрестанно кланяясь, проводил нас до дверей. Делал он это настолько подобострастно, что, оказавшись на улице, я облегченно вздохнул.

— А здорово, — сказал Майло, когда мы двинулись в сторону ближайшей закусочной. — Иметь такие деньги... Получив их, я бы купил себе небольшой домик, завел хозяйство...

Я улыбнулся.

Люди неизменны. Маленький домик под черепичной крышей — мечта любого авантюриста. Несбыточная чаще всего, поскольку бродягами и авантюристами становятся не от недостатка денег, а в силу характера. При удаче можно раздобыть достаточное количество денег, но как поменять характер?

— Кто тебе мешал? — подначил я своего сопровождающего. — Надо было вступить в состязание с джинном. Э?..

— Ну, нет, — обиженным тоном сказал Майло. — Вот это — ни при каких условиях. Вижу, ты не понял, что тебе просто чудовищно повезло. Небывало. И не советую пытать удачу снова. Обязательно проиграешь.

Я подумал, что он скорее всего прав. Да и не потребуется мне более повторять этот эксперимент. Вот выполню задание, отчитаюсь перед касиком и вернусь в свой мир. А золото и деньги с собой прихватить не удастся. Как я сумел протащить ту монету, до сих пор в голове не укладывается.

Мы были уже шагах в двадцати от какой-то едальни, когда передо мной возникла анимэшка.

— Что дальше? — требовательно спросила она. — Не пора ли приниматься за дело?

— Пора, пора, — пробормотал я. — Вот перекусим...

— Учти, я за тобой наблюдаю. И если ты...

— Учту, — пробормотал я.

Потому как Майло вертел головой из стороны в сторону, можно было заключить, что моя надзирательница все еще остается для него невидимой. Наверняка и неслышимой.

Молодец, девочка. Осторожность — великая вещь.

Анимэшка исчезла, а мы, дотопав до едальни, оказавшейся почти пустой, устроились за самым дальним от стойки столиком. Не хотелось мне, чтобы возвышавшийся за ней хозяин был в курсе всех наших дел. Майло, видимо, об этом догадывался и молчал, словно в рот воды набрал.

Мы уселись. Хозяин выбрался из-за стойки, с достоинством прошествовал к нам и, разузнав, что именно мы будем есть, а также пить, ушел обратно. Заказ принес уже не он, а тоненькая девушка, почти девочка, в цветастом передничке. И один этот передничек повысил мое мнение о едальне на уровень. Он был чистым.

Девушка уставила наш столик тарелками, водрузила на него глиняный кувшин, два кубка и удалилась.

Есть хотелось немилосердно, и прежде чем приступить к разговорам, надо было хорошенько набить желудки. В кувшине оказалось нечто кисленькое, приятное, утоляющее жажду.

— Эюпсный сок, — объяснил Майло.

Я понимающе кивнул.

Ну, эюпсный так эюпсный. Главное — пить можно.

Наконец тарелки были очищены от еды, а мы, почувствовав тяжесть в желудке, откинулись на спинки стульев. Оставалось еще немного эюпсного сока, а если он кончится, то можно было заказать еще, и было время Для того, чтобы обдумать дальнейшие действия.

Действия... Хм...

Вот сейчас у меня есть деньги, и это немало. А дальше-то что? Собственно, какая мне во всей этой истории отведена роль? Что я должен сделать? Создать уходящему сну надлежащий пиар? Каким образом? Нацепить на каждого ручного динозавра плакат с призывами его посетить? Подкупить парочку магов и поручить им написать на ночном небе огненными буквами соответствующие призывы?

Я вздохнул и взглянул на Майло.

Тот как раз в этот момент вытащил из кармана коричневую палочку размером с карандаш, поджег один ее конец и с блаженным выражением на лице принялся нюхать исходящий от нее дым.

Помощник...

Куда ни кинь, все равно получается, без его содействия не обойдешься. Значит, придется посвятить его в суть дела. Ну, хотя бы частично.

— А где тут можно остановиться? — спросил я. — Какие-нибудь гостиницы здесь есть?

— Еще бы, — ответил Майло. — В каждом городе, и не одна. Ночи, они бывают не только безопасные, а как раз и наоборот. Чего стоит ночь белых всадников или ночь красных дьяволов?

— И гостиницы?

— Ну да. Они построены так, что в них любой желающий может переждать даже самую опасную ночь. Денег на защитные заклинания и охрану их владельцы не жалеют. И правильно делают. В опасные ночи плата за комнату в хорошо защищенной гостинице может возрасти раз в десять. Запросто.

Я кивнул.

Ну, это понятно.

— А следующая ночь?

— Тоже неопасная. Ночь лунных слез. Вот дальше будет ночь детских воспоминаний...