Корин ошеломленно смотрел ему вслед.

— Эй, погодите! — сдавленно воскликнул он. — А как же я?

Поплавский недоуменно оглянулся.

— Вы? Не понял.

Корин умоляюще посмотрел на прославленного спасателя.

— Послушайте… да как же так? Я всю ночь не спал… такое открытие… да о таком только мечтать можно!

Поплавский нахмурился, лицо его стало жестким, синие глаза — холодными, словно лед.

— Вот и мечтайте, сидя в своей компьютерной келье, — резко ответил он. — Я понимаю, к чему вы клоните. Вся молодежь в этом замшелом институте мечтает о Внеземелье! Сам когда-то был таким, но… Отбор в Космическом центре жесточайший. Простите, Игорь, но вы для космоса не годитесь.

Корин покраснел и опустил голову.

— Да…я знаю…

— Вот видите!.. Кстати, а чего это вы время от времени подергиваете левым плечом? Нервный тик или…

— Пуля.

— Что?

— Я говорю — пуля, — уныло ответил Корин и, вновь усевшись за стол, пододвинул к себе кипу бумаг. — Прощайте, Володя. Вы правы — я немного потерял голову. Да с моими ранениями в инвалиды легче попасть, чем в космонавты.

— Ранениями? Значит, пуля была не одна? Однако… Черт побери! — Поплавский хлопнул себя ладонью по лбу и шумно расхохотался.

— Вот олух! Так вы же тот самый Игорь Корин! Селигерский эксперимент, фашисты… Я же столько читал об этом!

Корин не ответил — он сделал вид, что углубился в дебри математических формул. Но ему не удалось пробежать глазами даже двух строчек. Поплавский подскочил к нему, обнял за плечи, поднял со стула и стиснул молодого хронофизика в могучих объятиях.

— О-ох… — едва сумел выдохнуть Корин. — Вы… вы чего?

Он запнулся, увидев лицо Поплавского. Это был словно бы другой человек. В глазах прославленного спасателя стояли слезы.

— Прости, Игорек… я и не мог подумать… Литвинов — это для меня святой человек. Он был моим наставником… нет, больше — кумиром. Когда Литвинов погиб на Селигере, для меня весь мир опустел. А ты… ты был вместе с ним там… Собирайся!

— Что? — недоуменно спросил Корин, осторожно высвобождаясь из медвежьих объятий Викинга. — Куда? Простите, Володя, но я не пью. Да и отчет у меня горит синим пламенем…

— Чудак! Наплюй на все отчеты! С сегодняшнего дня ты зачислен в мою группу и завтра вечером отправляешься на Марс! Беги домой, собирай манатки — только постарайся уложиться в двадцать кило. Билет на самолет и все другие документы будут ждать тебя… хм-м… через три часа дома. Кстати, где ты живешь?

Корин машинально назвал свой адрес, все еще не понимая, что произошло.

— Постойте… а как же отбор… медкомиссия… руководство Космоцентра? — спросил он. — Да меня спустят с трапа космолета, взяв за белы руки…

Поплавский ободряюще похлопал его по плечу.

— Наплюй на все проблемы — я беру их на себя. За три часа Владимир Поплавский может дойти даже до Президента. И дойду, если потребуется — но друг Литвинова будет в моей «Дельте». Пока, встретимся на космодроме в Плисецке завтра ровно в восемь вечера! Поплавский умчался, словно вихрь. Корин обалдело смотрел ему вслед. — Бред какой-то… — пробормотал он. — Я лечу на Марс? Буду работать спасателем вместе с самим Поплавским? Ха-ха, хороший анекдот… Мама будет очень смеяться, когда вечером я расскажу ей эту невероятную историю. Она сумку с картошкой мне не дает поднять, а здесь — космос, пустыня, какие-то грабители… Ересь? Ладно, пора заняться наконец-то отчетом…

Через час, оставив заявление об уходе у секретарши директора (начальник отдела, естественно, отказался его завизировать), Корин выскочил на улицу. К тому времени тучи стали рассеиваться и вдали над лесопарком в Покровском-Стрешневе прокатились последние раскаты уходящей грозы.

— Прощай, дождь! — крикнул Корин, поднимая руки ввысь и ловя ртом редкие крупные капли. — Если я не сошел с ума, то не скоро еще увижу весеннюю грозу!

Двухнедельный перелет из Плисецка до Марса прошел для Корина словно один час. Он делил каюту с Поплавским и выходил оттуда лишь по ночам, чтобы, не дай Бог, не встретиться с остальными пассажирами. «Считай, что летишь на Марс зайцем, — с ухмылкой объяснял Поплавский. — Никто, кроме командира корабля, кстати, моего большого друга, даже не подозревает, что ты находишься на борту. В списках пассажиров ты не значишься, твои родственники завтра узнают, что ты срочно улетел в экспедицию куда-то в Южную Америку. Со временем, конечно, ты перейдешь на легальное положение на Марсе — но сейчас лучше никому не знать, что ты стал новым членом прославленной группы „Дельта“. Надеюсь, понятно почему».

Корину оставалось только согласно кивнуть, хотя вся эта детективная таинственность его вовсе не радовала. Впрочем, добровольное заключение Игоря в каюте скучным назвать было нельзя. Прославленный спасатель не стал размениваться на такие традиционные мелочи, как игры в го или шахматы. Корин был прекрасно подготовленным теоретиком, но в практике хронофизики мало что смыслил. Конечно, за его плечами селигерский эксперимент, но за прошедшие три года техника ушла далеко вперед, и ему пришлось начинать все сначала. Поплавский усадил его за диалог-компьютер, позволяющий проводить интенсивное обучение, а себе на колени положил пульт «учитель». И началось…

К концу каждого дня Корину казалось, что его голова распухла, словно воздушный шар, и он вот-вот улетит в мировое пространство. Еще больше доставалось его мускулам: по ночам Поплавский проводил с ним тренировки в тесном спортзале космолета. Спасатель был приятно удивлен: молодой физик был куда крепче, чем казалось на первый взгляд. Узнав о том, что еще в студенческие годы Игорь стал мастером спорта по дзюдо, Поплавский расцвел словно роза. Они провели несколько схваток, после которых Виктор зауважал нового члена своей группы еще больше.

В остальном полет разочаровал Корина. Во время взлета его мучил сильный приступ тошноты, а момент посадки Игорь попросту проспал, утомленный вчерашними суперинтенсивными занятиями. Корин пришел в себя только тогда, когда настала пора надевать скафандр и выходить на поверхность Марса.

— Постой, Володя, — немного растерянно сказал он, глядя, как спасатель уверенно надевает серебристый космический костюм. — Зачем все это? На космодроме Большого Сырта есть же переходные туннели — я их видел несколько раз по телеку. А сам город закрыт куполом, и люди там ходят в обычной одежде…

Поплавский фыркнул, застегивая на груди вакуумные присоски ворота скафандра.

— Он еще будет учить меня! Надевай скафандр, да побыстрее! В городе побываешь в следующий раз. Сейчас же мы выберемся на поверхность через аварийный выход — около него нас должен ждать топливовоз. Особого комфорта не обещаю, но часа через три мы окажемся на Базе спасателей. Там переберемся в мою «Белку» — и в путь! Не забывай, что ты прибыл на Марс зайцем, и комиссару Книшевичу знать о тебе пока ни к чему. Это очень суровый мужчина и терпеть не может на планете непрошеных гостей. Ну, что ты копаешься? Я тебя столько раз учил надевать скафандр, а ты до сих пор путаешься в застежках!

Чертыхаясь, Корин поспешно натянул серебристый спецкостюм, надел круглый прозрачный шлем и поспешил вслед за другом к лестнице, ведущей в трюм. Других пассажиров не было видно — похоже, они уже вышли в туннель.

Пройдя по узким коридорам, друзья оказались у аварийного шлюза. Здесь их уже поджидал один из офицеров корабля. Он кивнул Поплавскому и набрал шифр на пульте управления кессонной камеры. Поплавский с Кориным очутились почти в полной темноте. Послышался свист отсасываемого воздуха, и сердце Игоря сладко вздрогнуло — через минуту он будет на поверхности Марса!

Но Поплавскому было явно не до его переживаний. Когда внешний люк со скрипом раскрылся, спасатель быстро спустился по узкой лесенке и вскоре уже стоял, увязая по щиколотки в рыжем песке. Корин попробовал действовать так же легко и непринужденно, но увы — сказалось полное отсутствие тренировок в пониженном поле гравитации. Едва не сорвавшись, он буквально сполз вниз по лесенке, затем сделал два шага и упал, не рассчитав сил при ходьбе. Сидевший в кабине огромного топливовоза водитель презрительно хмыкнул, но Поплавский даже глазом не моргнул. Он помог Корину забраться в машину, а сам устроился снаружи, на крыше кабины. Машина взревела и, неуклюже развернувшись, поехала прочь от космолета. Корин обернулся и смутно успел разглядеть позади несколько десятков больших куполообразных зданий — это и был Большой Сырт, международная столица Марса.