— Отправляясь на другую планету, вы не должны забывать о наших, самых лучших на свете и запатентованных на тридцати трех мирах…

— Уникальный шанс! Аппарат для приятных сновидений. В наличии совсем крохотная партия, и больше он выпускаться не будет. Отказавшись от нашего предложения, вы упустите свое счастье.

— А вот тут, посмотрите…

— Самые головоломные скидки!

— Универсальный клавиапульт!

— Концентрированный звездный свет!

— Взглянув сюда…

В подобной ситуации следовало, никак не реагируя на предлагаемые товары, двигаться дальше. Джюс поступил именно так, и электронные коммивояжеры, не уловив в его поведении заинтересованности, шагов через двадцать отстали, для того чтобы тут же насесть на худого и очень высокого теллуанина.

Джюс вздохнул с облегчением. Омерзительные малявки.

Квартала через два сын столяра поравнялся с огромным зданием универмага, набитого товарами со всей галактики, возможно, самого большого в космопорте, и тут интуиция приказала ему свернуть на боковую улочку. Как оказалось, она шла в сторону от шикарных отелей и толп мыслящих.

Ага, уже теплее.

Интуиция вела его в нужном направлении, уверенно, словно невидимой, но вполне ощутимой ладонью подталкивая в спину, и Джюсу, собственно, осталось лишь переставлять ноги да выбирать дорогу так, чтобы не столкнуться с каким-нибудь прохожим. Он благополучно миновал парочку стражей порядка, стоявших в начале улочки и проводивших его любопытными взглядами, но не остановивших… нет, не остановивших.

А ведь должны были, и наверняка.

Мысль эта заставила Джюса едва заметно улыбнуться, так, чуть-чуть, уголками губ.

Отчего это они и не подумали остановить его, предупредить о том, что он идет в опасный район? Или он ошибся в предположениях? Может быть, беглянка рискнула спрятаться не в трущобах, а в районе поприличнее? Если так, то она совершила ошибку.

Не сбавляя шага, он внимательно огляделся.

Нет, все верно. Там, впереди, местные трущобы. Причем одежда попадавшихся навстречу мыслящих это прекрасно подтверждала.

И, стало быть, беглянка все-таки не без царя в голове. Но почему тогда стражи порядка его не предупредили? Проявили халатность? А может, он выглядит не слишком респектабельно? Вдруг то, что он сын столяра, как бы там он ни одевался, в каких бы апартаментах ни селился, будет чувствоваться всю оставшуюся жизнь? Словно невидимое для него, но хорошо различимое всеми прочими клеймо?

В чем же это выражается? Осанка, походка, взгляд, выражение лица? Что именно? Как они это определяют? Может быть, на нем даже написано, чей он сын?

Джюс вздохнул. Ничего, конечно, на нем не написано. Просто его происхождение чувствуется. Может быть, не всеми, но стражами порядка — обязательно.

А имеет ли это такое большое значение? Выполнив последнее задание, он уйдет на покой, и стражи порядка станут ему не опасны. Может быть, вскоре, став уважаемым членом общества, на какой-нибудь тихой планетке, в стороне от оживленных космических трасс, он наконец приобретет то, чего лишен сейчас? Респектабельность и покой, всеобщее уважение. Почему бы и нет, почему бы и нет?

Важно выпятив внушительное брюшко, входить в уютный и давно ставший родным кабачок, где под потолком вьется вечный табачный дым, где на стол тяжело опускаются полные пивные кружки, где тебя встречают дружелюбными улыбками и приветственными возгласами такие же, как ты, ушедшие на покой от дел мыслящие. Что потом? А ничего особенного, и это — самое главное. Никаких приключений и неожиданностей. Тихая, размеренная жизнь, медленное спокойное осознание неизбежности ухода в мир иной, настолько медленное, сонное и обыденное, что не вызывает ни страха, ни протеста, ни желания хоть что-то изменить.

Воспоминания? О да, они будут. Но подернутые дымкой, ставшие не более чем картинками когда-то происходивших событий. С тобой ли они случились? Возможно и так. Но что-то в это уже не очень верится. Воспоминания о последнем деле, об этой беглянке, наверняка будут четче, яснее. Хотя не обязательно, совсем не обязательно. Главное, чтобы они не мешали покою и отдыху простой, непритязательной жизни.

Улочка давно уже кончилась, и теперь Джюс шел по другой, немного пошире, мимо хибар самого причудливого вида, мимо детенышей разных рас, игравших, кажется, в одни и те же игры. Почему бы и нет? На самом деле, в детенышах всех рас есть что-то общее.

Потом была еще одна улица и еще. Наконец интуиция привела его к задней двери какой-то гостиницы. Подходя к ней, Джюс ни на секунду не сомневался, что дверь эта окажется открыта.

Он поднялся на нужный этаж и вошел в нужный номер. Вход в него, как выяснилось, тоже был свободен.

Так, что здесь? Двое пернатых, оглушенных стоппером, уже потихоньку начинающих приходить в себя. Это означало, что времени у него немного.

Ничего, он успеет, он всегда успевает. Да и интуиция в этот раз требует от него совсем немного. Если в этом номере найдется острое лезвие…

Оно, конечно же, нашлось, не могло не найтись. В ванной комнате Джюс обнаружил забытый кем-то из постояльцев электронный скребок для снятия отмершей чешуи с панциря. Так, по крайней мере, на этой штуке было написано. И еще на ней была инструкция на всегалактическом языке о том, как пользоваться инструментом.

Инструкция сына столяра совершенно не интересовала. Он и без нее знал, что нужно делать.

Все очень просто. Надо взять скребок, аккуратно свернуть с него защитную головку, а потом включить на полную мощность. В результате получишь удобную рукоятку, увенчанную лучиком концентрированного, так называемого черного света. Он, словно масло, режет все, что угодно, вплоть до гранита, не говоря уже о плоти. Чем не универсальный нож?

Вот так… и вот так… а сейчас, в результате… Оп-ля, операция закончена!

Полюбовавшись приобретенным оружием, Джюс вышел из ванной.

Теперь надлежало выполнить требования интуиции. Она желала, чтобы он перерезал горло двум лежащим на полу пернатым, пока они не очухались настолько, чтобы оказать сопротивление.

Перешептывание живых накопителей информации, тихое мурлыканье межпространственного передатчика.

Главный оператор информатория космопорта задумчиво пошевелил растущими из нижней части головы усиками и сообщил:

— Тебе лично это будет стоит десять единиц.

— Почему именно мне?

— С другого я стребовал бы тридцать.

— Врешь ты все, — сказал спамер. — Сдается мне, ты просто хочешь с меня содрать три шкуры.

— Сейчас сведения стоят именно столько, — уточнил оператор. — И это не я к тебе пришел, а ты — ко мне. Это тебе приспичило их получить. Так что раскошелишься, как миленький.

— Или гордо уйду?

Оператор откинулся на спинку кресла и, широко открыв лиловый рот, коротко хохотнул:

— Уйдешь? Ты, от информации? Так не бывает.

— А вот и уйду.

— Ну уходи. Я жду этого с нетерпением. Только учти, я не шучу. Информация по этой самке весьма любопытна, она стоит именно столько и ничуть не меньше.

Спамер тихо взвизгнул.

Ничего не поделаешь, надо было уходить. Если во время торга на тебя начинают давить подобным образом, это означает, что пора сделать паузу. Даже если товар тебе очень нужен, позволяя проделывать с собой подобные фокусы, ты потеряешь уважение. А это вскоре обернется страшными, невосполнимыми убытками.

Хотя… может, информация и в самом деле стоит именно столько?

— Я жду, — напомнил оператор. — Решайся. Если не надумал, то нечего отнимать время. У меня еще есть кое-какие дела.

Спамер снова взвизгнул от огорчения.

Прием, конечно, дешевый, очень дешевый. Но решаться на что-то действительно надо. Пришло время.

Согласившись, он получит сладкую информацию, терпкую, словно прикосновение самой соблазнительной на свете самки, так необходимую для него сейчас, возможно, являющуюся пропуском в новую, ослепительную, благополучную жизнь…