Стою и смотрю на дверь, не зная, как реагировать на подарок Никодима.

— Ну, и чего стоишь? Открывай, — Силантий откровенно наслаждался моим замешательством.

— Да, Чернава, открывай. Страсть как хочется посмотреть, что там, — поторопил меня бес.

Да что со мной такое? Чего я боюсь? Это мой дом, и если меня что-то не будет устраивать, то просто прикажу вернуть всё на место.

После мысленного самовнушения уверенно толкнула створку и восхищённо ахнула. Домовой соорудил не просто пространственный карман, он умудрился построить мне целый дом, в котором обнаружилось несколько отдельных комнат.

— Ты проходь, не боись. Мы подумали, что избы для всех маловато будеть, вот и расстаралися.

— Мебель, я так понимаю, из молодого леса? — улыбнулась я, заглядывая в маленькую комнатку с кроватью, табуретом и столиком у стены.

— Ага.

— Спасибо, о таком я даже не мечтала, — растроганно проговорила я, тайком вытирая заслезившиеся глаза. Ведьма ни при каких условиях не должна нюни распускать.

— Да, дом у нас знатный, — сказал бес, осматривая помещение.

— У нас? — переспросил Никодим, окидывая бесяку подозрительным взглядом.

— Да, Хрол теперь с нами жить будет. А ты, Никодим, просто мастер, — похвалила я домового.

— Ну, неча тады столбами стоять, счас стол накрою.

Домовой метнулся к печи, а я ещё раз обошла новые владения.

В избушке началась весёлая суета, и только Поликарп не принимал участия в подготовке к застолью. Он стоял истуканом в дверях и молчал.

— А ты чего? Проходь за стол, — обратился Силантий к водяному.

— Так я, это, по договору…

— А у нас все здесь по договору, — хмыкнула я. — Хрол, где там заветный кувшинчик?

Первый шабаш на Лысой горе оказался незапланированным, но от того не менее весёлым. Кувшинчик наполняли не менее трёх раз, а оттого нечисть разгулялась не на шутку.

А начиналось всё весьма прилично. Выпили за здоровье присутствующих, закусили. Потом выпили за удачу на непростых дорогах судьбы, снова закусили. Третий тост подняли за хозяйку, то есть за меня, я не могла не ответить любезностью на любезность, а потому выпили за лешего, за водяного, за беса, за домового, после чего растроганный Никодим вынес нам большущий пирог с мясной начинкой. Выпили и за него, и много ещё за кого и за что пили. А дальше уже пошло-поехало. Приятная беседа за столом сменилась песнопениями, после чего нечисть возжелала поплясать. Выяснилось, что Силантий неплохо играет на дудочке, а потому мы вывалились на улицу и продолжили праздновать там. Я даже не помню, кто предложил первым, но вскоре мы полезли наверх к Чёрному камню. Поликарп осушил подход к источнику, на радостях я нагребла из истока целый котёл серы. Естественно, что такое приобретение потребовало немедленного испытания ведьмина круга. И вот уже мы стоим вокруг магически уложенных камней и пьяненько хихикая, бросаем серу в центр круга.

— Ведьминское отродье! Опять⁈

— О, какие черти! — радушно приветствовала я канцелярское начальство, поигрывая метлой.

Глава канцелярии мой порыв не одобрил. Он обвёл строгим взглядом собравшуюся возле круга компанию и сурово вопросил:

— По какому случаю собрание? По протоколу не положено.

— По какому-такому протоколу? — хоть в моей голове и царили винные пары, но смысл сказанного до меня дошёл.

— С шестого дня новолуния введён новый протокол, по которому организация шабашей проводится исключительно в согласованном порядке, — отчеканил чёрт.

Сегодня его никакие внешние силы не удерживали, а потому он считал себя хозяином положения, причём очень недовольным. Вырвали его из тёплой постельки, прямо в ночном колпаке и миленьких панталончиках, из которых трогательно торчал хвост с кисточкой. Но вид чёрта мою команду заинтересовал гораздо меньше, чем содержание его речи.

— Ик, теперь даже выпить нельзя без приказа? — выпучил глаза Хрол.

Кажется, мы все прям-таки и протрезвели от данного известия.

— Во избежание недопонимания между немагическим населением и тёмной силой введён протокол за номером тысяча девятьсот восемьдесят семь, пункт шесть, дополнение пять, — продолжил чёрт, в наступившей тишине.

— И что будет нарушителям? — осмелился на вопрос всё тот же Хрол.

Чёрт несколько смутился, но всё же многолетняя канцелярская выучка быстро пришла на помощь и, кашлянув пару раз ради приличии, глава тёмного учреждения монотонно произнёс:

— Так как протокол ещё не был подписан всеми заинтересованными сторонами, предусматривается наказание в виде порицания и внесения выговора в послужной лист организатора беспорядка, то есть ведьмы. По вступлении документа в юридическую силу нарушителя ждёт штраф, публичное покаяние и исправительные работы.

После этих слов я поняла, что сам протокол — это личная инициатива чёрта, никем не поддержанная и не подтверждённая, то бишь, в простонародье называемая чиновничьим произволом, а потому давняя обида, подогретая алкоголем, захлестнула с головой.

— Ах ты, рогатая скотина! Вваливаешься в чужой дом да ещё и угрозы насылаешь? Вот тебе, вот, вот! — моя метла охотно поддержала крик души.

— Робяты, бей его! — мне на помощь кинулся леший, потрясая своим посохом, затем в гущу схватки, то есть, в ноги к чёрту кинулся бес, в жиденькую шевелюру канцелярского вцепился домовой, а водяной держал начальника за шкирку, не позволяя ему уйти от заслуженной расправы.

— Я вас всех засужу, всех! А ты, ведьма, сгинешь в Преисподней! — чёрт уже имел опыт в драке, а потому и сегодня вырвался из цепких лап водяного и исчез в чадящем портале.

— Ушёл, чёрт! — ругнулся бес, держа в руке оторванный кусок кружева с панталон канцеляриста.

— Да, скользкий, сволочь! — согласился водяной.

— А колпак-то ничего, — сказала я, поднимая оставленный чёртом трофей.

Благомир перебрался через чёрную топь и тут же почувствовал неладное. Владилена всё в той же позе стояла у переправы, совсем не обращая внимания на мужика, пытающегося привлечь её разговором.

— Эй, отойди от девушки, — сказал отступник мужику.

— А я чего? Просто подошел узнать, всё ли в порядке…

— Мы сами справимся, если что, а ты забирай коней и уходи.

Связываться с магом мужик не стал. После того, как все видели, куда тот ездил, неприятностей для себя он не желал. Подхватив за поводья лошадей, мужичок торопливо зашагал к опушке, где остальная команда разложила снедь, готовясь перекусить после выполненной работы.

— Что с тобой? — спросил маг девушку, осторожно прикасаясь к руке. Пальцы неожиданно прошли сквозь неё, а после этого с брызгами разлетелась и вся иллюзия, оставив на земле несчастную жабу.

— Водяной, — зло процедил Благомир, оглядываясь на переправу.

Маг был сильно раздосадован произошедшим, но больше, чем на водяного, злился на себя. Ведь видел же, что мокрохвост крутится возле Владилены, и прекрасно понимал, к чему это может привести, но почему-то не предпринял никаких мер.

Благомир вспомнил и своё последнее слово лешему, что тоже не добавило позитива. Получается, он сам признал исполнение договора, и выставлять претензии некому.

Из всего этого следовал довольно-таки неутешительный вывод: снова придётся с ведьмой договариваться.

— И чёрт меня дёрнул связаться с нечистью! — в сердцах бросил Благомир и направился к скиту. К новому договору необходимо подготовиться, а после похода за водяным нет ни сил, ни новых идей.

Путь до скита получился весьма неприятным. Голова была забита невесёлыми мыслями, оттого внимание притупилось, и Благомир получил за свою рассеянность хлёсткой веткой по лицу, несколько раз споткнулся, зацепившись за торчащие из земли корни, а однажды и вовсе чуть не упал, попав ногой в яму. Ругался Благомир громко и красочно. Отступник отвёл душу, костеря водяного, ведьму, лешего да и беса, за компанию, хоть в данном случае никто из них не был виноват в бедах мага.