— Вечером к болоту выйдем, — сообщил Благомир, жадно откусывая мясо от большого куска.

— А потом два дня по трясине? — моя порция тоже стремительно уменьшалась. Не зря говорят, что на свежем воздухе аппетит зверский.

— Угу.

За пазухой возиться стали активнее, я едва не подавилась очередным куском. Прокашлявшись и постучав себя по груди, решила переговорить с бесом. Иначе он меня точно выдаст.

— Я отойду? — кашлянула я.

Благомир продолжил поедать мясные запасы с самым невозмутимым видом.

— Только недалеко.

Я кивнула и торопливо скрылась за кустами.

— Ты что творишь? Совсем мозги потерял? — напустилась я на беса, держа его на вытянутой руке на уровне своего лица.

— Я есть хочу, — жалобно проблеял нечистик.

— А в Бездну не хочешь? — тряхнула я мелкого пакостника.

— Нет, — замотал лохматой головой бес.

— Тогда сиди смирно, — сделала я бесу строгое внушение.

— Не могу, мясо так вкусно пахнет, а я три дня без крошки во рту, — глаза беса заблестели, рыльце жалостливо задёргалось, и мне пришлось сдаться.

— Ладно, как-нибудь кусочек тебе передам, но после чтоб без шуток!

Приободрённый бес, почуяв мою слабость, тут же озвучил новую просьбу:

— А вина нальёшь?

Это было уже нахальством, но чего ещё ожидать от подобного существа? Поэтому я даже ругаться не стала. Вместо этого я внесла своё предложение:

— Могу снова в кувшин засунуть, да ещё и пробкой закупорить. Надо? — мои губы скривились в язвительной усмешке.

Бес тут же сжался, уши его повисли.

— Н-нет…

Я вовремя вспомнила, что всё-таки ведьма, а потому благотворительностью заниматься — это прямой ущерб собственному авторитету, а, значит, необходимо продемонстрировать бесу твёрдость своего характера. А потому…

— Вот тогда и помалкивай больше! Зачем я вообще тебя с собой тащу? — глаза мои гневно сверкнули, брови сошлись у переносицы.

Увидев во мне настоящую ведьму, бесёнок тоже вспомнил о правилах.

— Я расплачусь, правда. Вот только нога болеть перестанет, — дёрнув копытом, опухоль с которого заметно спала, пообещал бес.

— Ну-ну. Очень интересно, что ты мне предложить сможешь, — не удержалась я от саркастичного замечания.

— Не сомневайся, пригожусь. Я в такие места вхож, — с интимной загадочностью произнёс бес.

— Тьфу, — сплюнула я. Только столичного подхалима мне и не хватало!

Бесовское отродье и так считалось самым пакостным и беспринципным, а уж столичные и вовсе не гнушались ничем, ради достижения собственных выгод.

— Слушай, ведьма, а тебя как зовут?

— Чернава, — сухо представилась я.

— А я Хрол, — улыбнулся бес, ощерившись. И я только тогда заметила, что у беса не хватает впереди зуба: то-то мне показалось, что шепелявит нечисть. А ко всему и нога покалеченная — точно, Хрол.

— Имечко под стать владельцу, — хмыкнула я. — Всё залезай за пазуху, а то отступник что-нибудь заподозрит.

— А он вправду… отступник? — бес не торопился выполнять мои приказания и продолжал задавать вопросы.

— Да, — оглянувшись назад, кивнула я.

— И ты его совсем не боишься? — глаза беса округлились.

— Боюсь, но без его помощи мне не обойтись. Давай шустрей, разговоры будем потом вести, — я попыталась силой затолкать беса за пазуху, но тот растопырил свои конечности, всячески сопротивляясь ведьминскому произволу.

— А зачем вам на болота? — пропыхтел он.

Терпение моё начало иссякать.

— Ты меня уже достал своими вопросами, — не оставляя попыток укрощения строптивой нечисти, раздражённо ответила я.

— Ну, скажи, — продолжил канючить бесяка.

— Водяной мне нужен, — ответила я и всё-таки протолкнула беса под куртку. И уже оттуда услышала писк беса:

— Я могу бумагу оформить на официальное владение.

— Да-а? А, может, тогда мне заодно и на себя бумажку добудешь?

Бес угомонился сразу же.

Был у нас в канцелярии Преисподней такой порядок: если Круг и Глава Совета попечителей тёмного племени дают разрешение на подписание пожизненного контракта, то тогда такая служба не может быть расторгнута ни при каких условиях.

Обычно заниматься бумажной канителью никто не хотел, и привязывали к себе мелкую нечисть ведьмы при помощи подручных средств: заговоры там всякие или клятвы на крови. Любой такой договор для самой мелкой нечисти по сути тоже был пожизненным, хоть и заключался на шесть лет, шесть месяцев и шесть дней, потому что чаще всего ведьма значительно переживала своего прислужника, вытянув из того все силы. Но бывали случаи, когда удавалось пережить привязку, а вот тогда уже ни одна ведьма не имела силы над счастливчиком. Лишь те, кто стоял на ступеньку выше в тёмной иерархии, легко переживали срок договора, а если ведьма перегибала палку, то ещё и мстили. И в последнее время, когда низшей нечисти оставалось всё меньше, преимущества законного контракта стали неоспоримы. Но только с точки зрения ведьм. Сама подчиняемая нечисть всеми силами пыталась избежать службы.

Вот и получалось так, что работы у отступников с каждым годом становилось всё меньше, хоть и основной вклад за них делали сами ведьмы.

В Преисподней мало заботились о бесправии низших, там всегда уважали силу. А раз не смог защитить себя и погиб, то это даже благом можно считать. Нечего слабакам позорить тёмный род. Однажды, правда, провели какое-то собрание и вроде что-то даже постановили, только всё равно ничего не изменилось. Богатые и могущественные получали законную возможность набирать прислужников, а остальные действовали на своё усмотрение. Нарушали закон, без оглядки на смехотворное наказание. Но при этом все хотели иметь договор. Вот если бы документ выдавался ещё и бесплатно…

Я вздохнула.

Нет, не из-за того, что не могла себе позволить заветную бумажку, просто вспомнила, что место под солнцем нужно не только получить, но и отстоять на него права. А мир к молодой и одинокой ведьме жесток и часто несправедлив.

— Всё в порядке? — с беспокойством спросил меня Благомир, увидев невесёлое моё состояние.

— Всё просто замечательно, — саркастично отозвалась я.

Благомир никак не мог отделаться от чувства, что с его попутчицей что-то не так. Но ведь и упрекнуть не в чем! Любая девушка на её месте задавала бы вопросы и старалась вызнать всё и обо всём. О том, что поход давался Владилене непросто, тоже можно было удивление не выказывать. Сам маг немного устал, пусть для него блуждание по лесу было привычным. Но всё равно, что-то не давало покоя. Толи собственная подозрительность ко всему, что связано с нечистью, то ли нежданное увлечение синими глазами. И, наверное, вот это было самым ненормальным! Такая необоснованная тяга к почти незнакомой девушке.

Добавляла сомнений и история с кувшином. И как только Владилена умудрилась на него наткнуться?

Был, конечно, вариант с магическим наговором. Какой-нибудь шутник утянул понравившийся кувшинчик и оставил в лесу, настроив чары таким образом, что вещичка сразу к себе приведёт и на глаза покажется. Место глухое, естественно, что за сохранность своего клада воришка не переживал. Зверю его кувшин не нужен, а людей здесь и вовсе не бывает. То есть, если сказать проще, девушке просто повезло оказаться в нужном месте. Можно было бы только порадоваться за спутницу, только почему-то подобное везение напрягало. А ещё и раздражало сильно. Ведь он выставил себя посмешищем, использовав магию. Да, не догадался рассмотреть находку внимательнее, не проверил на чары, а в результате стоял и обтекал, как деревенский дурачок. Какой удар по самолюбию! И это перед девушкой!

Маг бросил осторожный взгляд на Владилену. Она спокойно переплетала косу, будто бы и ничего такого не случилось. Очередной раз Благомир отметил, как красива девушка. Нет, ну правда! Стройная, словно тростиночка, молоденькая, притягательное до невероятности лицо. Васильковые глаза, чёрные брови, пушистые ресницы, губки бантиком и нежно-розовые щёчки. И всё это в обрамлении светлых, почти белых волос.