Болейн смело посмотрел в лицо Катчету.

— Я никогда не ставил Эдит в известность о своих отношениях с Изабеллой, — отчеканил он. — Однако сплетни быстро достигли ее ушей. После исчезновения жены я сообщил властям о случившемся и сделал все, чтобы отыскать ее. Коронер и констебль, вне всякого сомнения, подтвердят, что я всячески содействовал поискам.

Коронер поднялся со своего места.

— Мой предшественник умер, но он рассказывал мне о поисках Эдит Болейн, и я своими глазами видел документы, — сообщил он. — Мастер Болейн говорит правду.

— Так или иначе, вы и Изабелла Хит открыто жили во грехе на протяжении семи лет, — настаивал Катчет.

— Насколько мне известно, я здесь по обвинению в убийстве, а не в прелюбодеянии! — Голос Болейна внезапно возвысился чуть ли не до крика. — Это не церковный суд, где досужие сплетники и клеветники выносят суждения о вещах, в которых ничего не смыслят!

У меня в очередной раз перехватило дыхание. Болейн не сумел-таки удержать свои чувства в узде. Судьи на несколько мгновений лишились дара речи. Катчет опомнился первым.

— Как вы смеете грубить вершителям правосудия?! — возопил он. — Вы, бесстыдный, безбожный развратник!..

Рейнберд не дал ему закончить тираду.

— Впредь не позволяйте себе разговаривать в суде подобным тоном, мастер Болейн, — отчеканил он, буравя подсудимого взглядом. — Поступая так, вы лишь наносите себе огромный вред.

Болейн судорожно сглотнул, — как видно, он осознал, что совершил серьезную ошибку.

— Приношу свои извинения, милорд, — пробормотал он.

— Так-то лучше. Вы имеете сказать что-нибудь еще?

Джон взглянул в свои записи:

— Я хотел бы, чтобы суд вызвал в качестве свидетелей Изабеллу Хит и моего управляющего Дэниела Чаури. Они могут дать показания относительно моего характера и привычек.

— Хорошо, — кивнул Рейнберд и сделал знак Изабелле.

Глубоко вдохнув, она поднялась на кафедру для свидетелей. Выражение ее лица было именно таким, каким ему следовало быть в данных обстоятельствах, — серьезным и печальным.

Болейн откашлялся и негромко произнес:

— Изабелла, как долго продолжалась наша совместная жизнь?

— Девять лет, сэр. В течение последних двух лет, после того как ваша бедная супруга была признана мертвой, мы были женаты.

— Почему вы дали согласие жить с этим человеком во грехе? — продолжал гнуть свою линию Катчет.

— Потому что я любила Джона, а его жена исчезла и не давала о себе знать, — ответила Изабелла, глядя ему прямо в лицо.

Гул голосов, пронесшийся по залу, показался мне сочувственным. Я заметил, что некоторые женщины понимающе кивают.

— Ты можешь сказать, что мы были счастливы? — задал очередной вопрос Болейн.

Изабелла взглянула на него, и на губах ее мелькнула улыбка.

— Я думаю, не многим людям в этом мире выпадает удел жить так счастливо, как жили мы, несмотря на разницу в возрасте и положении.

— Ты веришь, что я совершил убийство?

— Нет, сэр. Вы — благородный человек, и если вас можно в чем-то упрекнуть, так лишь в том, что вы проявляете излишнюю мягкость в отношении своих алчных соседей и непокорных сыновей.

Говоря это, Изабелла обожгла взглядом сначала Леонарда Вайтерингтона, а затем близнецов, которых, впрочем, это ничуть не смутило.

— Должен признать, что тебе пришлось нелегко, — раздался голос Болейна. — Так как наше сожительство не было скреплено узами законного брака, ты стала мишенью для злословия и сплетен… Я сознаю, что виноват перед тобой.

— Вам не в чем себя винить, сэр. Мы не вступали в брак лишь потому, что нам этого не позволял закон. Миссис Эдит, упокой Господь ее душу, могли признать умершей не ранее того, как со дня ее исчезновения пройдет семь лет.

— Ты взяла на себя бремя быть хозяйкой моего дома и воспитывать моих сыновей, с которыми трудно поладить, — продолжал Болейн. — Тебе не приходила в голову мысль оставить меня?

— Нет, никогда.

Я видел, что оба они с трудом сдерживают слезы. Болейн несколько раз сглотнул и внезапно спросил:

— Если меня признают невиновным в этом ужасном преступлении, то теперь, когда бедная Эдит мертва, ты выйдешь за меня замуж вторично?

— Разумеется, — без колебаний ответила Изабелла.

Я испустил глубокий вдох. Два молодых человека, сидевшие в зале, торопливо записывали каждое слово: происходившее здесь было идеальным материалом для памфлета. Предложение руки и сердца со скамьи подсудимых — это настоящая сенсация. Однако, взглянув на скамью присяжных, я заметил, что некоторые из них неодобрительно переглядываются; судьи тоже хмурились. Рейнберд призвал к тишине и, повернувшись к присяжным, произнес:

— Прошу не принимать в расчет это чувствительное представление. Мастер Болейн, у вас имеются еще вопросы к свидетельнице?

— Нет, милорд.

Изабелла, вытирая увлажнившиеся слезами глаза носовым платком, спустилась с кафедры.

Дэниел Чаури, наклонившись ко мне, прошептал:

— Никак не ожидал подобного поворота.

Выглядел он расстроенным, что было вполне понятно, учитывая его чувства к хозяйке.

— Вы держались превосходно, — вполголоса сказал я Изабелле, когда та опустилась на скамью.

А суд тем временем пригласил на свидетельскую кафедру мастера Чаури. Видно было, что он очень волнуется, но изо всех сил пытается это скрыть. Дэниел подтвердил, что в течение пяти лет служил управляющим у Болейна и всегда считал его достойным и честным человеком. Джон Болейн со всеми держался приветливо и дружелюбно, сообщил Чаури. Невозможно поверить, что он совершил жестокое убийство.

— Вне всякого сомнения, вы не считаете меня образцом добродетели, — заявил Болейн; подобный ход посоветовал ему сделать я, понимая, что присяжным быстро надоест слушать хвалебные оды в адрес подсудимого. — Какие просчеты мне доводилось совершать? — спросил он.

— Как уже сказала ваша жена…

— Как сказала мисс Хит, — перебил его Катчет.

— Приношу свои извинения, милорд. Как уже сказала мисс Хит, порой вы проявляли излишнюю мягкость и уступчивость. Например, в спорах относительно земельных владений. — Подобно Изабелле, он устремил осуждающий взгляд на Вайтерингтона. — А также… — Управляющий неожиданно осекся.

— Продолжайте, Чаури, — произнес Болейн.

— Должен признать, вам свойственно некоторое легкомыслие в денежных вопросах. Ваша щедрость противоречит требованиям нашего алчного и корыстного века.

Некоторые зрители одобрительно закивали. Подобное заявление, несомненно, пошло бы на пользу подсудимому, будь среди присяжных представители беднейших слоев общества; однако, увы, таковых здесь не было.

— Мы слышали, что обвиняемый нередко выходил из себя, — произнес судья Катчет. — Несомненно, вы были очевидцем подобных вспышек ярости.

— Мастер Болейн, разумеется, не ангел, — осторожно ответил Чаури. — Ему случалось досадовать, гневаться и даже выходить из себя. Однако на то всегда имелась серьезная причина, например плохой урожай или же очередное безобразие, учиненное его сыновьями.

— Полагаю, возращение законной жены — это весьма серьезная причина для досады и гнева, — непререкаемым тоном изрек Рейнберд.

Бросив взгляд в свои записи, Болейн поспешно произнес:

— Перейдем к следующему вопросу. Вам известно место, где было обнаружено тело моей жены?

— Разумеется, сэр. В ваших владениях мне знакома каждая пядь.

— С разрешения суда, я хотел бы передать господам судьям и присяжным план моего имения. Прошу также вручить одну из копий плана пастуху, мастеру Кемпсли, ибо я хочу задать ему вопрос.

Услышав свое имя, старый пастух испуганно уставился на обвиняемого. Судья Рейнберд махнул рукой в знак согласия, и Болейн извлек копии плана, которые по моей просьбе сделал Тоби. Взглянув на схему, Рейнберд кивнул и передал несколько бумажных листов приставу, который вручил их присяжным.

— Подсудимый, не тяните время, — проворчал Катчет. — Нас ждут другие дела.

— Как известно, берега ручья, у которого было обнаружено тело, сильно заболочены, — произнес Болейн. — Вы готовы подтвердить, что в мае это было именно так?