— Они заявляют, что теперь Изабелла не считается моей законной женой. Здешний священник не разрешил ей навещать меня, — вздохнул Болейн, и лицо его исказилось от злобы. — Меня повесят, в этом можно не сомневаться. Им ненавистно мое имя, ненавистна моя жена… И соседи давно мечтают прибрать к рукам мои земли.

— На суде имеют значение лишь факты, а чувства не играют никакой роли, — заметил я, пытаясь его приободрить. — Если вы не возражаете, я задам вам несколько вопросов. У меня с собой ваши прежние показания, — сообщил я, вынимая из сумки бумаги.

— Как вам будет угодно.

— Прежде всего давайте поговорим об исчезновении вашей покойной супруги девять лет назад. Насколько я понял, Эдит покинула ваш дом внезапно, без всяких объяснений.

К моему удивлению, Джон отрывисто расхохотался.

— Именно так. Хотя, надо признать, ее исчезновение не слишком меня удивило, — бросил он с горечью.

— Почему?

Поколебавшись несколько мгновений, Болейн начал свой рассказ:

— Двадцать лет назад, когда я женился на Эдит Рейнольдс, она была очаровательной девушкой, с пышной грудью и чудесными белокурыми волосами. При этом Эдит была на редкость робкой и застенчивой — полагаю, потому, что отец держал ее в ежовых рукавицах. Впоследствии я догадался, что она вышла за меня замуж лишь для того, чтобы избавиться от отцовской власти. Но тогда я любил Эдит. Очень любил. — Джон прикусил губу и погрузился в молчание. Когда он заговорил вновь, голос его был едва слышен. — Как только мы поженились, Эдит точно подменили. Свои супружеские обязанности она исполняла до крайности неохотно. Даже самую главную из них. — Залившись краской, Болейн бросил на меня вызывающий взгляд. — Мужчины обычно не признаются в подобных вещах, но мне уже на все наплевать. Произведя на свет близнецов, жена заявила, что больше не желает иметь детей. К сыновьям она не питала ни малейшей привязанности, даже когда они были совсем малютками. Иногда я думаю, что именно поэтому Джеральд и Барнабас выросли такими варварами. В общем, жизнь с ней превратилась в сущий ад, — продолжил он дрожащим от застарелой обиды голосом. — Эдит постоянно устраивала скандалы, прислуга боялась ее как огня — за исключением горничной по имени Грейс Боун, к которой моя супруга благоволила. Но даже Грейс в конце концов не выдержала и попросила расчет. К тому же у моей жены имелись странные привычки. Как я уже сказал, когда мы поженились, она была цветущей девушкой с пышными формами. Однако порой Эдит принималась морить себя голодом и доходила до того, что от нее оставались кожа да кости. Причины столь дикого поведения были совершенно мне непонятны. Садясь за стол, она заявляла, что не голодна, и не брала в рот ни крошки. Я пытался действовать добротой, пробовал вразумить ее бранью. Но все оставалось по-прежнему. У меня даже возникли опасения, что у Эдит помутился рассудок.

— А потом вы встретили свою нынешнюю супругу, Изабеллу?

Во взгляде Болейна вновь сверкнул вызов. Про себя я отметил, что подвижное лицо выдает в нем человека, обуреваемого страстями.

— Да, это случилось примерно за год до исчезновения Эдит, — кивнул Джон. — Изабелла работала в таверне, куда я частенько заглядывал. Она обладает всеми достоинствами, которых была лишена моя первая жена. Иными словами, она добра, приветлива, жизнерадостна и молода. И самое главное — я пришелся ей по душе. Это было упоительно — после стольких лет ненависти ощущать себя желанным. Изабелла стала моей любовницей. А какой у нас еще был выбор в подобных-то обстоятельствах? — спросил Болейн, и в приглушенном его голосе неожиданно зазвенела злоба.

— Вскоре соседи начали чесать языками, и Эдит узнала о ваших отношениях с Изабеллой, — подсказал Тоби.

— Да, когда это произошло, Эдит не сказала мне ни слова, но нрав ее стал еще невыносимее. Незадолго до этого Джеральд порезал Барнабасу лицо. Эта кошмарная выходка не только рассердила Эдит, но, полагаю, и всерьез напугала ее. Она вновь перестала есть. Времена тогда были трудные, лето выдалось жарким и засушливым, а значит, неурожайным. Я опасался, что останусь без денег. Если вы помните, именно в тот год пал лорд Кромвель. Признаюсь, я был с Эдит груб и не раз давал волю вспыльчивости.

«То, что этот человек подвержен приступам вспыльчивости, не вызывает никаких сомнений, — подумал я. — Но вот мог ли он до такой степени выйти из себя, чтобы убить бывшую жену предельно жестоким и изощренным способом?»

— И вот в один из зимних дней, в начале декабря, Эдит исчезла, — продолжал Болейн. — Не взяла с собой ничего, ушла в той одежде, которая на ней была. Поднялась суматоха, мою жену искали повсюду, но не удалось обнаружить ни малейшего ее следа.

— После исчезновения Эдит Изабелла переехала к вам? — уточнил я.

Болейн сдвинул брови, лицо его стало непроницаемым.

— Она перебралась в мой дом только год спустя, — процедил он. — После того, как нам стало ясно: Эдит не вернется. Вы читали мои показания, сэр, а значит, вам должно быть известно — я не пытался скрыть свои отношения с Изабеллой. Наше чванливое норфолкское дворянство было этим до крайности скандализировано. Многие местные болваны были убеждены, что я убил Эдит и закопал ее тело в укромном месте. При встрече со мной они воротили нос и утверждали, что безнравственность — фамильная черта Болейнов, а отсутствием моральных принципов я похожу на Анну Болейн, свою дальнюю родственницу. «Ну и черт с ними», — думал я. А что мне еще оставалось?

— И все эти девять лет вы не получали от Эдит никаких вестей?

Он устало покачал головой:

— Нет, и это меня вполне устраивало. Как и все прочие, я считал, что она мертва. Полагал, жена покончила с собой.

— У нее имелись какие-либо знакомые за пределами Норфолка? — спросил я и после недолгого замешательства уточнил: — Например, в Эссексе, в Кембриджшире, в Хартфордшире?

Николас метнул в мою сторону предостерегающий взгляд. Упомянув про Хартфордшир, я слишком приблизился к Хатфилду. Однако на лице Болейна не дрогнул ни один мускул.

— Нет, никаких знакомых в других графствах у Эдит не было. Она родилась и выросла в Норидже.

— Насколько мне известно, ее отец — богатый купец.

— Да уж, денег у него предостаточно. — В голосе Болейна вновь зазвенела злоба. — Гэвин Рейнольдс торгует тканями, так же как его отец и дед. Они нажили состояние, нелегально продавая камвольную шерсть в Данию. Характер у старика скверный. Впрочем, мне не стоит об этом распространяться. Олдермен Рейнольдс — один из тех, кто правит Нориджем. Жена его — урожденная Сотертон. Рейнольдс жесток и хитер. Можно не сомневаться, он способен добиться своего любой ценой. Сейчас он залег на дно — видно, боится, что шум вокруг этого дела повредит его положению в городе. — Болейн усмехнулся. — Старый хрыч мечтал стать мэром Нориджа. Теперь с этой мечтой пришлось проститься. Думаю, он не будет слишком горевать, когда меня вздернут на виселицу.

— Прямо отсюда я намерен отправиться к нему.

— Сомневаюсь, что он станет с вами разговаривать.

— Когда это необходимо, я умею проявлять настойчивость.

Тоби почесал голову, и Болейн, заметив это, грустно улыбнулся:

— В здешних тюфяках пропасть блох.

— Мастер Болейн, наша цель — доказать, что вы не убивали Эдит, — веско произнес я. — А значит, мы должны найти, у кого еще имелась причина лишить жизни вашу бывшую жену. И кто при этом мог подстроить все так, чтобы подозрение упало на вас. Прежде всего необходимо определить, у кого была возможность спрятать в конюшне грязные ботинки и молоток. Это правда, что ключи от конюшни были только у вас и у конюха?

— Да. — Лицо Болейна смягчилось. — Мой любимый жеребец по кличке Полдень — отличный скакун, но норов у него крутой. Меня этот зверюга слушается беспрекословно, а ко всем прочим относится с недоверием. Даже сыновьям я запрещал подходить к нему, потому что конь не раз их лягал. Я боялся, что он лягнет Изабеллу или кого-нибудь из работников. Кроме меня, он слушался только мальчика-конюха. Но конюх тут ни при чем, уверяю вас. — Болейн грустно усмехнулся. — У этого мальчишки не все в порядке с головой, но с лошадьми он ладит отлично. Я нанял его в начале года. Честно говоря, поначалу сомневался, стоит ли брать на работу парня, которого все считают малость чокнутым. Но меня заверили, что лучше конюха не найти. И правда, он подружился с Полднем, и тот полюбил его. Мне кажется, этот парень, Саймон, предпочитает общаться с лошадьми, а не с людьми. Близнецы вечно его изводили, и бедняге приходилось это терпеть. В общем, поверить в то, что Саймон убил человека, так же трудно, как и в то, что он улетел на Луну. Ключи от конюшни малец всегда держал при себе, я сам на этом настаивал. После убийства он вручил их мне и скрылся в неизвестном направлении. Я так полагаю, что Скамблер чертовски испугался. Удивляться этому не приходится, этот парень из тех, кто боится собственной тени.