— Дураку ясно, они предатели и изменники! — проворчал один из солдат. — И зачем только Кетт позволил им жить в лагере?

— Отведите нас к капитану Кетту! — попросил я, глядя Воувеллу прямо в глаза.

Тот, не отвечая, развернул письмо и принялся громко читать вслух:

Под этим посланием стояли наши с Николасом подписи, подделанные не слишком искусно. На плане были грубо, но весьма точно запечатлены сооружения, которые мы видели вчера.

— Я сам был свидетелем того, как эти крысы осматривали наши укрепления, — сообщил Воувелл, повернувшись к своим людям. — Тоби Локвуд, погибший вчера за наше дело, да упокоит Господь его душу, давно уже их раскусил. Но капитан Кетт по какой-то причине проникся к негодяям доверием и взял их под свою защиту.

— Это письмо — не более чем грубая подделка, — отчеканил я. — Его подбросили мне нынешней ночью, точно так же как и ожерелье. — Мне припомнился назойливый шорох папоротника, который я слышал сквозь сон. Значит, это был вовсе не Николас. — Полагаю, вы сделали это собственноручно! — обжег я взглядом Воувелла. — Отведите нас к капитану Кетту, пусть он во всем разберется.

— Думаете, у него сейчас есть время разбираться в измышлениях предателей? — расхохотался Воувелл. — Разумеется, мы покажем ему письмо и план. Он сразу поймет, в чем дело.

— Все, что говорит Майкл Воувелл, — ложь и клевета! — громко произнес я, обращаясь к солдатам. — Он совершил убийство и догадался, что я знаю правду. Именно поэтому он решил обвинить меня в предательстве.

— Чем понапрасну сотрясать воздух, лучше поцелуй меня в задницу, — ухмыльнулся один из повстанцев. — Всем известно, что мастер Воувелл — ближайший помощник капитана Кетта. А тебя, горбун, и твоего рыжего приятеля мы сейчас отведем во дворец графа Суррея. Там вас закуют в цепи и вместе с другими джентлемами погонят впереди нашего войска.

«Господи, до чего же я был глуп и неосмотрителен, — подумал я, виновато глядя на Николаса. — Как я мог не догадаться, что Воувелл попытается себя обезопасить, сыграв на опережение. Хитрый, проницательный и жестокий, он просчитал все до мелочей».

Майкл смерил меня ледяным взглядом.

— Отведите Овертона во дворец графа Суррея, — обратился он к солдатам. — А Шардлейку свяжите руки и оставьте его наедине со мной. Надо преподать ему хороший урок, который раз и навсегда отучит мерзавца лгать. А после я сам отведу его куда следует.

Солдаты, связав мне руки за спиной, потащили прочь отчаянно упиравшегося Николаса. Воувелл, издевательски ухмыляясь, сделал мне знак зайти в хижину.

Едва мы оказались внутри, он грубо толкнул меня, заставив сесть на пол, а сам удобно устроился в углу и, вытащив из кармана нож, принялся чистить ногти.

— Меня мучит любопытство, — негромко произнес Майкл. — Никак не могу взять в толк, каким образом вам удалось догадаться, что я — один из убийц Эдит. О том, что вас осенила подобная догадка, я понял вчера по вашему лицу. Надо сказать, для законника вы не слишком хорошо владеете собой, а опытные шпионы умеют читать и по самым непроницаемым лицам. Теперь вряд ли стоит скрывать, что с самого начала этой заварухи я работал на правительство и являлся осведомителем. Письмо и план, которые вы видели, являются точными копиями тех, что были направлены мною графу Уорику. Так вот, прошу вас, Шардлейк, утолите мое любопытство. Если вы откажете мне в этой маленькой любезности, мне придется развязать вам язык при помощи вот этого славного ножичка. Я сказал парням, что намерен преподать вам урок, и никого не удивит, если вы ненароком лишитесь ушей или нескольких пальцев.

Понимая, что иного выхода у меня нет, я решился быть откровенным.

— Помните, три недели назад мы с вами ходили в Норидж? — спросил я, тяжело переводя дух. — Тогда вы упомянули, что болезнь суставов, от которой страдает Джейн Рейнольдс, передается в их семье из поколения в поколение. Эдит, по вашим словам, в зрелые годы тоже мучилась от воспаления. Но откуда вы могли знать это, если не видели ее в течение девяти лет? Вчера, когда Питер Боун упомянул о распухших суставах своей сестры, этот разговор всплыл у меня в памяти. Последние годы жизни Эдит провела у него в доме, выдавая себя за его сестру Мерси, которая в действительности умерла много лет назад. Другой сестрой Питера была Грейс Боун, любимая горничная Эдит. Именно она подговорила свою хозяйку сбежать из Бриквелла и начать новую жизнь — в бедности, но среди людей, которые любили и понимали ее.

— Так вот где скрывалась наша беглянка! — расхохотался Воувелл. — А я-то все голову ломал, куда она могла запропаститься. Хозяйка Бриквелла, супруга родственника Анны Болейн, превратилась в простую пряху. С ума можно сойти!

— Да, от того, что довелось пережить Эдит, действительно можно было сойти с ума.

— Значит, я сам себя выдал, — нахмурился Майкл. — Если бы я не упомянул о руках Эдит, вы никогда бы ни о чем не догадались. Вот так всегда и бывает: один пустячный просчет — и все летит к чертям. Хорошо еще, что я успел принять меры предосторожности. — Он вперил в меня яростный взгляд, словно желая прожечь насквозь. — Вы успели разболтать обо всем Овертону? Или кому-нибудь еще? — спросил Воувелл, поигрывая ножом. — Предупреждаю: человек, которому загоняют под ногти острие ножа, испытывает чрезвычайно неприятные ощущения.

— Я поделился своей догадкой только с Николасом. Больше мне некому было рассказывать. Барак сейчас в Норидже.

Майкл кивнул, и лицо его приняло задумчивое выражение.

— Можно мне тоже задать вопрос? — подал я голос. — Почему вы не убили нас, когда прошлой ночью проникли в нашу хижину? Так было бы намного проще.

— Мне надо было выяснить, что именно вам известно, — с готовностью ответил он. — К тому же ваша смерть наделала бы шуму. Кетт, чего доброго, занялся бы поисками убийцы: он ведь привязан к вам, как к старому псу. Ох, глупость этого человека поистине не знает границ! Подумать только, капитан Кетт вообразил себе, что сможет управлять Англией!

— До сей поры он отнюдь не зарекомендовал себя глупцом, — возразил я. — Создал огромный, прекрасно организованный лагерь. Выиграл две битвы. И как знать, может быть, выиграет третью.

Во взгляде Воувелла вспыхнуло искреннее недоумение.

— Неужели вы, джентльмен и королевский адвокат, желаете победы Кетту и этой своре деревенского быдла?

— Англии необходимы реформы, а этот человек способен осуществить их.

— Все, на что он способен, — это погрузить страну в хаос и смуту. Вы, конечно, не раз слышали здешних «пророков», предсказывающих близкий конец света?

— Лагерем управляют отнюдь не эти безумцы. Капитану Кетту, надо отдать ему должное, никогда не изменяют здравый смысл и дальновидность.

— Тем не менее в последнее время все больше власти в лагере получают сторонники крайних мер. Полагаю, вы сами это заметили. Конечно, я немало тому способствовал — посеять раскол между бунтовщиками входило в мою задачу. — Майкл покачал головой и криво усмехнулся. — Господи Исусе, а ведь вы и в самом деле изменник и предатель. Вы предали короля и лорда-протектора.

— Лучше уж быть предателем, чем шпионом.

— Деятельность шпиона может быть благородной, — отчеканил Воувелл, как видно задетый моими словами за живое. — Человеку, который служит на благо своей страны, она может приносить глубокое удовлетворение.

— А помогая Гэвину Рейнольдсу убить родную дочь, вы тоже испытывали глубокое удовлетворение?

— Значит, вы догадались и о том, что здесь замешан Рейнольдс?

— Это было не трудно, — пожал я плечами. — Если вы видели Эдит незадолго до смерти, это могло произойти только в доме ее отца. После того как ее визит к леди Елизавете окончился неудачей, миссис Болейн явилась к отцу. Предприняла последнюю, отчаянную попытку добыть денег, которые были ей столь необходимы.