Те, кто хотел сражаться до конца, приводили еще один довод, более практического характера: после тех унижений, которым мы подвергли норфолкских дворян, они вряд ли проявят к нам милосердие. О Комиссии по огораживаниям и о реформах, обещанных в прежних воззваниях протектора, в случае нашего поражения не будет и речи. Подобная точка зрения казалась мне наиболее разумной; когда я сказал об этом Бараку, он заявил, что я становлюсь отъявленным радикалом.
Желая положить конец спорам и распрям, Роберт и Уильям Кетты вновь собрали людей у Дуба реформации и призвали всех сражаться до тех пор, пока наши цели не будут достигнуты. Военные учения возобновились, словесные перепалки вокруг костров несколько поутихли. Однако над лагерем витала атмосфера тревожного ожидания, весьма далекая от прежних ликующих настроений.
В тот день, когда по лагерю прошел слух о поражении в Ярмуте, Барак вернулся в нашу хижину озабоченный и подавленный.
— Ко мне сегодня подошел один из сотников, — сообщил он. — Если нам предстоит новая схватка, сражаться придется всем, кто может держать в руках оружие. — Помолчав, Джек добавил: — Сотник сказал, что правительственная армия будет здесь дней через десять, не позже. Он предложил мне участвовать в военных учениях.
— Но ты же… — начал Николас.
Барак поднял свою искусственную руку и тут же сморщился: по вечерам культя у него начинала ныть.
— Да, я калека, — невозмутимо заявил он. — Но всем известно, что прежде я был храбрым бойцом.
— Ты действительно хочешь сражаться? — спросил я вполголоса, так чтобы вопрос мой не достиг ушей кого-нибудь из наших соседей.
Все жители Свордстоуна были настроены стоять до последнего и осуждали тех, кто не верил в победу восстания.
— Нет, — покачал головой Барак. — Теперь я понял, что моя главная обязанность — заботиться о Тамми и детях. Я хочу увидеть их вновь.
— И поэтому ты каждый вечер напиваешься?
Джек кивнул и произнес едва слышно:
— Есть еще одна причина, по которой я не хочу сражаться. Я тут постоянно болтаю с разными людьми, смотрю, как проходят учения, и все такое. Ребята стараются, но теперь все будет куда серьезнее, чем прежде. В тот раз мы столкнулись с толпой трусливого сброда, которой командовал напыщенный болван. Сейчас против нас направили лучшие военные силы. По слухам, в правительственной армии множество иностранных наемников, и это отнюдь не расфуфыренные итальяшки, а швейцарские ландскнехты, с которыми шутки плохи. Насколько я понял, Кетт намерен применить прежнюю тактику — заманить неприятеля в Норидж и разгромить его на городских улицах. А если этот план провалится, мы сосредоточим все наши силы на склоне Маусхолдского холма и дадим там решающее сражение.
— Я не военный, но подобная тактика представляется мне вполне разумной.
— Я тоже не большой знаток по части стратегии, — пожал плечами Барак. — Но чутье мне подсказывает: одна и та же хитрость не сработает два раза кряду.
Несколько минут все мы молчали.
— В ближайший вторник Кетт хочет устроить в лагере ярмарку с фокусниками, жонглерами и прочими увеселениями, — наконец нарушил тишину Джек. — Надеется, что народ воспрянет духом. А потом будет игра в мяч между двумя командами — из Северного и Южного Норфолка. Хорошая подготовка к битве, ничего не скажешь, — проворчал он.
— Мне и прежде доводилось слышать о новой игре в мяч, — заметил я. — Насколько я понимаю, она также включает элементы борьбы.
— Думаю, вместо слова «борьба» можно сказать попросту — драка, — мрачно усмехнулся Барак. — Но по крайней мере, молодым парням будет где выпустить пар.
Несколько дней подряд шел дождь, однако во вторник, двадцатого августа, небо прояснилось и выглянуло долгожданное солнце. Я отправился на ярмарку в большой компании: к нам с Бараком и Николасом присоединились Саймон, Нетти, Эдвард Браун, явившийся в лагерь вместе с другими жителями Нориджа, и Джозефина с Мышкой на руках. Малютка, которой недавно сравнялось пять месяцев, сосала пальчик и с любопытством поглядывала вокруг. Я бросил взгляд на Николаса, который в последние дни удивлял меня своей молчаливостью. Он по-прежнему ухаживал за лошадьми, принять участие в военных учениях ему пока не предлагали. Я опасался, что в случае, если подобное предложение последует, Николас ответит отказом. Саймон, по обыкновению, размахивал руками как мельница и возбужденно тараторил, предвкушая невиданные зрелища.
— Ох, до чего же он шумный, — вздохнул Нетти, слегка утомленный бурным темпераментом приятеля.
Тетушка Эверник, подойдя к Саймону, приказала ему вести себя поспокойнее — разумеется, если он не хочет, чтобы люди считали его чокнутым.
Ярмарка раскинулась на пустоши, расположенной примерно в миле от гребня холма. Здесь проводили военные учения, поэтому пожелтевшая на солнце трава была скошена. Повсюду пестрели разноцветные палатки, доставленные из дворца графа Суррея, а раскладные прилавки были завалены товарами. Накануне плотники работали допоздна, возводя деревянную сцену для представлений. Я вновь поразился тому, как много обитатели лагеря успели сделать за столь короткое время. Распорядители из числа повстанцев направляли многотысячные потоки зрителей, указывая, кому где разместиться. Майкл Воувелл, как всегда стоявший в окружении молодых парней, помахал мне рукой.
Представление началось с демонстрации военного искусства. Сотня лучников одновременно выпустила стрелы, большинство из которых, со свистом разрезав воздух, вонзилось в самый центр круглой мишени. Зрители зааплодировали. Вслед за лучниками настал черед воинов, облаченных в легкие латы и шлемы и вооруженных мечами, алебардами, копьями и пиками. Они устроили показательную битву, не причинив при этом друг другу никаких повреждений — немалое достижение для людей, лишь недавно взявших в руки оружие.
В заключение нам продемонстрировали стрельбу из небольшой аркебузы, захваченной у армии Нортгемптона. Мало кто из повстанцев прежде видел подобное оружие; тысячи глаз с изумлением уставились на длинный, в половину человеческого роста, ствол. Один из солдат забил в ствол свинцовое ядро, а другой нацелил дуло на тяжелый стальной нагрудник — тоже трофей, захваченный у королевского войска, — установленный в пятнадцати футах от орудия. Зрители, стоявшие рядом, видели, как солдат поднес зажженную спичку к небольшому лотку с порохом, прикрепленному к одной из сторон аркебузы. Второй солдат потянул за спусковой крючок; раздался грохот, сопровождаемый вспышкой, и снаряд, вылетев из дула, пробил в доспехах круглую зияющую дыру.
— Да уж, не каждый сумеет выстрелить из этой штуковины, — протянул изумленный Нетти, поворачиваясь ко мне, и задумчиво почесал в голове; волосы у него успели отрасти и висели сальными прядями, но я надеялся, что у мальчишки пока не завелись вши.
— Представьте, что будет, когда на нас нацелят сотню таких штуковин, — угрюмо пробормотал Барак.
Те, кому ничего не удалось рассмотреть, — а таких было большинство — недовольно ворчали. Впрочем, ропот мгновенно стих, когда на деревянный помост поднялся Роберт Кетт в сопровождении своего брата Уильяма и капитана Майлса. Их приветствовали аплодисментами и радостными криками. Кетт вскинул руку, призывая к молчанию. Когда воцарилась тишина, он заговорил, звучный его голос разносился над полем; слова, как обычно, передавались из первых рядов назад. То была короткая, но исполненная значения речь:
— Друзья! Вот уже шесть недель мы с вами служим нашему общему делу. Все мы за это время немало потрудились и успели многому научиться. Мы построили этот лагерь и живем здесь как товарищи и братья. Мы положили конец власти дворян и богатеев в Норфолке, мы захватили Норидж — второй по величине город Англии — и обратили в бегство армию, которую направили против нас лорды! — В ответ раздался хор восторженных возгласов, однако Кетт прервал ликование, вновь вскинув руку. — Я всегда был с вами откровенен и ничего от вас не утаивал. Вы знаете, что в Ярмуте нас постигла неудача. Вам известно, что, хотя в Англии вспыхивают новые мятежи, многие повстанческие лагеря на юге страны уничтожены. Я не стану скрывать, что, по донесениям наших осведомителей, сегодня из Лондона выступила огромная армия, возглавляемая графом Уориком. Численность этой армии составляет несколько тысяч человек, и все они движутся в Норфолк. Друзья, нам предстоит новое, более жестокое сражение! Но я знаю, у вас мужественные сердца и сильные руки. Не сомневаюсь, мы победим! — Роберт перевел дух и продолжил: — Одержав победу, мы добьемся того, о чем мечтали. Уничтожим все незаконные пастбища, положим конец произволу землевладельцев! Прогоним прочь продажных чиновников и вельмож! Узнай его королевское величество о беззакониях, которые эти люди творят, он наверняка пришел бы в ужас! После победы, в которой я не сомневаюсь, мы отправим в Лондон своих посланников, и они передадут наши требования прямо в руки королю! Мы сумеем обойти все препоны, которые лорды ставят на нашем пути!
