— Разумеется, королевские чиновники живо интересуются исходом этого дела, — подал голос Копулдейк. — Прежде эти земли принадлежали монастырю. Когда они были конфискованы, Болейн приобрел их у казны. Если его отправят на виселицу, его сыновья окажутся под опекой короля. Это означает, что король, а точнее, леди Мария, как верховный феодал этого края, будет иметь право устроить их брак. Подобные поручения леди Мария, как правило, передает Ричарду Саутвеллу. Впрочем, братья Болейн вряд ли могут считаться завидными женихами, особенно если имущество их отца будет конфисковано.

— Насколько мне известно, имя чиновника, представляющего в Норфолке Ведомство по делам конфискованного имущества, — Джон Фловердью, — сказал я.

Копулдейк сдавленно хихикнул.

— Фловердью — юрист, как и мы с вами, брат Шардлейк. Человек он, по моему разумению, достаточно вздорный. Повсюду сует свой нос, только и ищет, чем бы поживиться. Общаться с ним — занятие не из приятных, так что я заранее вам сочувствую, — ухмыльнулся он и тут же добавил другим, более серьезным тоном: — Что до Саутвелла, то, встречаясь с ним, будьте предельно осторожны. Сейчас он — один из самых богатых людей в Норфолке, владелец овечьего стада в две тысячи голов и, судя по всему, вскоре станет членом Тайного совета. — Копулдейк беспокойно заерзал на стуле. — Этот человек чрезвычайно опасен. В чем только его не обвиняли — в хищениях и растратах, в похищении людей, в лжесвидетельстве против своего прежнего патрона, герцога Норфолка, и даже в убийстве. Но всякий раз он выходил сухим из воды.

— Вы сказали, его обвиняли в убийстве?

— Да. Лет двадцать тому назад он затеял ссору с другим норфолкским землевладельцем. Между ними завязалась драка, и Саутвелл проткнул своего противника ножом. В том, что он виновен в убийстве, не было ни малейших сомнений. Однако сэр Ричард обратился к старому королю с просьбой о помиловании, которое и было ему даровано.

— Для богатых, видно, закон не писан, — едва слышно проронил Тоби.

— Постарайтесь не портить с ним отношений, сэр, — посоветовал Копулдейк. — Это будет непросто, учитывая, что Саутвелл представляет интересы леди Марии, а вы выполняете поручение леди Елизаветы. — В голосе его послышалось откровенное беспокойство. — Помните, что официально вы являетесь моим доверенным лицом. Мне ни к чему наживать такого врага, как Саутвелл.

— Да уж, он из тех, с кем лучше не ссориться, — подхватил Локвуд.

— Возможно, после казни Джона Болейна леди Мария пожелает приобрести его земли и присоединить их к своим норфолкским владениям, — предположил Копулдейк. — Хотя бы для того, чтобы досадить сестре.

— И все же полагаю, что визиты представителей Саутвелла и Фловердью в имение Болейна несколько преждевременны, — сказал я. — Этот человек пока еще не осужден.

— Однако в Норфолке все уверены, что он будет осужден непременно, — возразил Локвуд. — Джон Болейн не пользуется там расположением, в особенности после женитьбы на Изабелле. Да и распря с соседом тоже не прибавила ему симпатий.

— Кстати, что вам известно об этой ссоре? — спросил я.

На лице Копулдейка мелькнуло недовольное выражение, как видно вызванное тем, что я напрямую обратился к его помощнику.

— Расскажите все, что вам известно, Тоби, — проронил он. — Поделитесь с сержантом Шардлейком своими обширными познаниями о земельных владениях в Норфолке. — Копулдейк повернулся ко мне. — Представляете, Тоби даже взял на себя труд составить для вас подробную карту. Хотите взглянуть?

Снисходительный тон патрона заставил Локвуда вспыхнуть.

— Я надеялся, что эта карта будет вам полезна, сэр… — пробормотал он.

— Уверен, она будет мне чрезвычайно полезна.

Локвуд извлек из ящика лист бумаги и положил на стол. Склонившись, мы принялись его рассматривать. Конечно, картой в полном смысле слова этот рисунок вряд ли можно было назвать, но он был выполнен четко и аккуратно.

— Отличная работа, Локвуд! — восхитился Николас.

Тоби слегка нахмурился, как видно услышав в этой похвале покровительственные нотки. Он был лет на шесть старше Николаса и, возможно, обладал бо́льшим опытом по части правоведения. Но, будучи простым клерком, являлся ниже его по статусу.

— Это план поместья Джона Болейна в Северном Бриквелле, — пояснил Локвуд. — Ему принадлежат и другие земли, но это поместье, в котором он жил до ареста, — самое значительное. Вот его дом, он расположен неподалеку от небольшой деревни. — Клерк ткнул пальцем в верхнюю часть карты. — А вот здесь, как видите, протекает ручей. Он отделяет владения Болейна от Южного Бриквелла, который принадлежит Леонарду Вайтерингтону. В обоих поместьях хозяйство ведется по обычной трехпольной системе: два поля засеваются зерновыми, а третье остается, что называется, «под паром». Каждое поле разделено на полосы, которые сдаются арендаторам: кому-то одна полоса, кому-то несколько…

— Сержант Шардлейк занимается земельной собственностью, Локвуд, — прервал своего клерка Копулдейк. — Думаю, не только он, но даже его молодой помощник прекрасно знает, что такое трехпольная система.

— А это что за участки? — указал на план Николас. — Судя по всему, арендаторы, в распоряжении которых находится несколько полос, огородили их, превратив в отдельную ферму?

— Так оно и есть, — кивнул Локвуд.

— В Линкольншире, в имении моего отца, пара арендаторов тоже поступила подобным образом.

— В Норфолке огороженных земель больше, чем в любом другом графстве, — заметил Локвуд. — А теперь посмотрите сюда, в нижний правый угол. Вайтерингтон огородил под пастбища часть общинных пахотных земель, которые прилегают к его владениям. К тому же он захватил изрядный кусок общинного пастбища.

— Как это ему удалось? — поинтересовался я.

— Не представляю, — пожал плечами Локвуд. — Возможно, заявил, что, будучи владельцем поместья, он имеет право на часть общинного пастбища, и никто не посмел ему перечить.

— Он словно римский император — постоянно расширяет свои владения, — усмехнулся я. — И сколько же голов насчитывает овечье стадо Вайтерингтона?

— Насколько мне известно, около трех сотен. Учитывая, как дорого сейчас стоит шерсть, овцы приносят ему неплохой доход. Если бы он занял эти земли посевами, доход был бы куда скромнее. Так происходит во всем Норфолке — пастбища вытесняют поля, — заключил Локвуд.

Копулдейк вновь заерзал на стуле.

— Если землевладельцы хотят жить как джентльмены, им необходимы деньги, — с досадой бросил он. — Цены растут как на дрожжах, а плата за аренду остается такой же, что и тридцать лет назад. Приходится искать новые источники дохода.

— Поэтому, когда срок аренды истекает, землевладельцы гонят фермеров прочь и отдают их наделы овцам, — мрачно усмехнулся я. — Или же захватывают для своих овец общинные пастбища, хотя не имеют на то ни малейшего права.

Копулдейк раздраженно махнул рукой:

— Если арендаторы полагают, что с ними поступили противозаконно, они всегда могут обратиться в суд.

— Нам с вами прекрасно известно, что судебные тяжбы требуют денег и порой тянутся годами. А чтобы прокормить себя и свою семью, бедный фермер должен в поте лица трудиться на своей земле изо дня в день.

— Вы говорите как поборник всеобщего благоденствия, — неодобрительно процедил Копулдейк. — Полагаю, в лице Локвуда вы встретите верного единомышленника.

— Я говорю как адвокат, который много лет проработал в Палате прошений, — возразил я и, чтобы избежать дальнейших споров, вновь указал на план. — Довольно странное расположение. Обычно леса, пустоши и общинные пастбища окружены полями, а тут они находятся между помещичьими особняками.

— Причина — ручей, который служит границей земельных владений, — пояснил Локвуд. — По одну сторону ручья земля в дождливую погоду превращается в жидкую грязь, хотя там и устроены дренажные канавы. На востоке земли болотистые, и использовать их нельзя — крестьяне собирают там тростник, а иногда стреляют дичь. Ну а на западе раскинулся лес.