— Тем не менее я не хочу, чтобы настоящий убийца разгуливал на свободе. Помимо Эдит Болейн, он убил еще слесаря и его ученика. Двоих простых, ни в чем не повинных людей, — напомнил я.
— Ничем не могу помочь, — отрезал Тоби, повернулся и пошел было прочь.
Но Николас преградил ему путь.
— Локвуд, давно хотел тебе сказать, что ты — злобная, скрытная и мстительная тварь! — выпалил он. — Сперва работал с нами несколько недель, а теперь воротишь от нас нос, как от кусков дерьма. Из-за твоих наветов я оказался под стражей.
— Я ворочу от тебя нос, потому что ты и есть кусок дерьма, — расправив плечи, процедил Тоби. — Тебя ведь лишь одно волнует — показать всем на свете, что ты джентльмен. Тебя тоже надо судить под Дубом реформации.
— Интересно, за что?
— За то, что ты скотина.
Овертон сжал кулаки.
— Смелее, молодой джентльмен! — расхохотался Тоби. — Хочешь подраться с одним из старших советников капитана Кетта? Увидишь, во что это для тебя выльется!
Барак схватил Николаса за плечо:
— Не надо пачкать об него руки!
— Готовься к новым неприятностям, парень! Мы с тобой еще сведем счеты! — процедил Тоби, наставив палец на Николаса, а затем повернулся и зашагал в сторону лагеря.
Мы проводили его глазами.
— Значит, теперь эта гнида — старший советник Кетта? — процедил Николас.
— Локвуд умеет читать и писать, а грамотные люди сейчас на вес золота, — пожал я плечами. — К тому же он хорошо знает жизнь норфолкской знати. Кетт управляет лагерем благодаря системе выборных сотников. Как выяснилось, система эта вполне себя оправдывает. Майлс и прочие отставные солдаты занимаются военными вопросами. Полагаю, Кетт поддерживает связь со своими сторонниками в Норфолке. Но, подобно всем командирам, он нуждается в опытных советниках. Так что Тоби у него в чести. Нам следует быть с ним осторожнее.
На следующее утро мы, по обыкновению, проснулись с первыми проблесками рассвета. Небо было затянуто серыми тучами, которые становились все темнее. Жара и духота стояли невыносимые. Поймав в волосах вошь, я подумал, что цирюльник в лагере просто необходим. После завтрака я направился в церковь Святого Михаила, надеясь в столь ранний час застать Кетта в одиночестве. Стражники хорошо меня знали и пропустили беспрекословно внутрь.
Письменные столы, стоявшие вдоль стен, пустовали; занавеска, отделявшая алтарную часть храма, оказалась задернутой.
— Капитан Кетт! — тихонько позвал я, и он тут же отдернул ее.
Роберт, в расстегнутом дублете, завтракал. За столом вместе с ним сидела жена, пухленькая, кроткая Элис, решившая разделить с мужем все тяготы и опасности походной жизни. Дальний конец стола, как обычно, был завален бумагами и письмами.
— Простите, что беспокою вас в такую рань, капитан Кетт, но мне необходимо обсудить с вами один важный вопрос.
Он вздохнул, однако, увидев озабоченное выражение моего лица, мягко произнес:
— Элис, не могла бы ты нас оставить? Может, посмотришь, проснулся ли уже Уильям?
— Да, муж мой.
Проходя мимо меня, она сделала небольшой реверанс и вышла наружу. Кетт сделал мне знак садиться. Я заметил, что вид у него усталый и встревоженный; морщины, бороздившие лицо, казалось, стали глубже.
— Надеюсь, вы не принесли мне очередные скверные новости, — резко бросил он.
— Я всего лишь хочу сообщить вам кое о чем. Но боюсь, мои слова придутся вам не по душе.
— Что ж, в последние дни я выслушал немало такого, что вовсе не пришлось мне по душе, — усмехнулся Кетт. — Мне сообщили, что члены Комиссии по огораживаниям приняли требования простых людей в Кенте и Эссексе. Но у нас о комиссии пока ни слуху ни духу. К тому же стало известно, что десять тысяч солдат под командованием лорда Расселла послали в Девон и Корнуолл сражаться с повстанцами. Тысяча солдат направлена в Оксфордшир, дабы уничтожить тамошний лагерь. Правда, я слышал, что люди там распоясались и творят бесчинства. Оксфордширский лагерь насчитывает несколько тысяч человек, и все же он значительно меньше нашего. Мы — самый крупный лагерь на юго-востоке! Почему же комиссия к нам не торопится? — Кетт в раздражении двинул кулаком по столу.
— Норфолк значительно дальше от Лондона, чем Кент, — заметил я.
— До нас доходят самые противоречивые сведения, — процедил капитан. — Я видел воззвания, направленные против злонамеренных мятежников. И в то же время в последнем воззвании Сомерсета говорится о введении нового налога на овец, причем только для богатых. — Кетт вперил в меня свой острый взгляд. — Самое важное для нас — служить тем же целям, которые преследует лорд-протектор. — Он покачал головой. — Вне всякого сомнения, в лагере немало шпионов, засланных богатыми землевладельцами, точно так же как у нас полно своих шпионов в Норидже. Мне известно, что городской совет не знает, как поступить, и ждет ответа из Лондона. Впрочем, сегодня Кодд и Элдрич прибудут в лагерь, чтобы подписать перечень наших требований. Вскоре представители сотен соберутся у Дуба реформации, дабы решить, какие именно требования стоит включить в петицию. Я уже говорил: когда документ будет готов, вам нужно будет его просмотреть, — произнес он и добавил с усмешкой: — Пожалуй, мне стоит назначить вам жалованье.
— В данных обстоятельствах предпочитаю работать безвозмездно, — покачал я головой. — И без всяких записей, свидетельствующих о моей службе.
Кетт расхохотался, обнажив ряд белоснежных зубов:
— С вами приятно поговорить, мастер Шардлейк. Вы рассуждаете здраво, а мне всегда нравились здравомыслящие люди. Простите мою резкость, но вчера я получил слишком много дурных известий. — Он пожал плечами. — Хотя, может быть, некоторые из этих новостей не соответствуют истине. А самое главное: все, кто живет в лагере, по-прежнему бодры духом.
— В этом можно не сомневаться.
— Вот уж никогда не думал, что мне доведется исполнять обязанности судьи, — продолжал Кетт; он указал на росписи, украшавшие стены церкви. — Видите, наш Господь выгоняет из храма торговцев и менял. Преподобный хочет закрасить все эти фрески. Но сия картина вдохновляет и поддерживает меня. Наверное, вам кажется, что я говорю бессвязно? — Капитан вздохнул. — Так оно и есть. Я едва встал с постели, а в голове уже роятся мысли о тех бесчисленных делах, которые предстоят мне сегодня. Так что вы хотели рассказать?
— Несколько дней назад меня вызвали к вам, — начал я, переведя дух. — Явившись сюда, я увидел человека, выходившего из дверей церкви. Мне доводилось встречаться с ним в Лондоне, и я был немало удивлен, увидав его здесь. Имя этого человека — сэр Ричард Саутвелл.
Кетт тяжело вздохнул и откинулся на спинку стула. Взгляд его был полон настороженного внимания.
— Он что-нибудь сказал вам?
— Пояснил лишь, что прибыл для секретных переговоров. И потребовал, чтобы я никому не говорил о нашей встрече.
— И вы действительно никому ничего не сказали? Ни Бараку, ни этому вашему Николасу?
— Ни одной живой душе. Я пришел к вам лишь потому, что узнал кое-что новое о Саутвелле.
Капитан взял со стола ложку и принялся вертеть ее в руках.
— И что же?
— Один из его людей, Джон Аткинсон, замешан в убийстве молодого парня, ученика слесаря. Существуют факты, позволяющие предположить, что эта смерть связана с двумя другими — убийством самого слесаря и женщины по имени Эдит Болейн. Не исключено, что за всем этим стоит Саутвелл, которому выгодно отправить Джона Болейна на виселицу. Если он приобретет Бриквелл, имение Болейна, два его крупных земельных участка соединятся.
— Откуда вы это узнали? — спросил Кетт, буравя меня глазами.
Я передал вчерашний рассказ Уолкера, но не упомянул имени свидетеля, заменив его расплывчатой формулировкой «один человек, живущий в лагере». Капитан выслушал меня молча, а когда я закончил, произнес медленно и раздельно:
— Ныне, когда старый герцог Норфолк сидит в Тауэре, сэр Ричард Саутвелл стал одним из самых крупных землевладельцев в Норфолке. К тому же он — управляющий леди Марии, а в самом скором времени вполне может войти в состав Тайного совета. Имя его названо в завещании покойного короля Генриха среди тех, кто должен занять место умерших или ушедших в отставку членов Совета. Думаю, нет никакой необходимости говорить вам, что Саутвелл — отъявленный злодей, который готов пустить в ход любые средства, дабы добиться богатства и могущества.
