— Вспомни, Ангел, как вы тестировали прибор? Ты брал его с собой в этот мир?

— Нет, этого нельзя было делать. Оскар, давай сюда… Давай же скорее…

— Как вы тестировали Греаль?

— Не знаю, не знаю… — ответил Ангел, он еще раз попытался зацепить коробку рукой, но Оскар строго держал дистанцию. — Они тестировали на мне, на мне… на моей частоте. Это они сказали, чтобы я предупредил тебя…

Оскар вложил в руку страждущего шприцы с препаратом, и того вмиг сдуло с форточки.

— Это все! — сказал он и почувствовал, как холодный пот потек по виску. — Мирка, это конец. Ампулы не помогут. Я захлопнулся в сейфе вместе с ключами, а заодно прихватил с собой этого… несчастного наркомана. Но он-то просто дурак, а я… что же я натворил?! Как не подумал об этой простой ловушке! Мирка! — обратился он к пустому зеркалу. — Прости, что боялся тебя, прежде чем понял, что ты такая же точно трусиха. Прости, что позволил тебе удрать в форт. Сколько времени бездарно потеряно! А с другой стороны… если б я тебя не нашел, то потерял бы всю жизнь. Нет, это не Деев, это я нашел тебя и послал его за тобой в Люксембург, но ты наверняка не помнишь. Да и неважно…

Пятно света на полу посинело. Оскар вышел на тротуар сквозь размолоченную витрину.

— Вон он! — вскрикнул полицейский, выпрыгивая на ходу из машины. — За угол побежал! Туда! Туда!..

Двое полицейских пронеслись мимо и скрылись за углом, а третий врезался в него с разбегу, чертыхнулся, плюнул через плечо и продолжил погоню. Только палка, похожая на «Стрелы Ангела» осталась валяться в осколках.

— Прими мой добрый совет, Человек разумный, — сказал Валех. — Если ты не хочешь, чтобы незнакомые люди в метро над тобой смеялись, не надо смешить незнакомых людей. Не надо шататься ночами по городу, засиживаться в гостях и напиваться так, чтобы на утро не помнить, откуда фонарь под глазом.

— Каждый живой человек имеет право на синяк под глазом, Валех. И не обязан объяснять, где и почем он его приобрел. Пьянка тоже была не такая, чтоб зашататься. Был увлекательный разговор. И я не жалуюсь тебе, Ангел, даже не прошу, я требую, чтобы ты меня защитил, если ты мой Хранитель! Защитил и объяснил мне, что это было? Либо ему, либо мне… кого сочтешь более понятливым и разумным. Пусть до кого-нибудь из нас дойдет, что миры не пересекутся, даже если один из нас возомнит себя всемогущим.

— Вы просто загнали друг друга в угол.

— Нет, Валех. А даже если ты прав… У Человека, загнанного в угол, пересекается что угодно. Даже параллельные прямые, только это добром не кончается.

— Если твой персонаж однажды постучит к тебе в дверь, можешь оставить роман и уйти, потому что большее никакому Автору не дано.

— А если не постучится?

— Значит твой роман, Человек, займет место на полке библиотеки уходящего мира, чтобы упокоиться под слоем пыли, как миллиарды томов, написанных до тебя, но не сказавших миру ни слова Истины.

— Уйти? Ты предлагаешь мне оставить собственный дом только из-за того, что у меня случилось видение? Куда мне идти, Валех?

— Туда, где ты не сможешь посмотреть в глаза вымыслу. Все, что является из фантазии, называют «нечистой силой». Ты, божий Человек, не первый и не последний, кто плюнет через плечо и перекрестится, увидев «нечисть». Если он однажды постучит в твою дверь, тебе придется закрыть глаза, бежать и молиться Богу.

— Почему бежать должна я, а не он?

— Потому что ты, всемогущий Автор, знаешь, что ваши миры не пересекутся, а он, персонаж, сумел доказать обратное.

Нападение на пункт охраны правопорядка случилось, когда не ждали. Когда противник еще не расчехлил оружие, не занял места в окопе. Он только пришел на работу и выключил сигнализацию. В тот день начальник чувствовал себя неважно, потому что накануне отметил юбилей. Он зашел в кабинет, вынул из стола документы, принялся за работу, но вдруг поднял глаза к потолку и понял, как выглядит белая горячка. Кусок водопроводной трубы, найденный на месте ограбления аптеки, висел аккуратно над его головой. Висел, покачивая биркой. Неотвратимо и в то же время нерешительно, словно выбирая точку удара на его покрасневшей лысине. Начальник открыл рот, но на помощь позвать не успел. Его голова упала на папку с бумагами и повредила челюсть. Он чувствовал, как связка ключей вылезает из кармана наружу; видел, как она издевательски кувыркается в воздухе, как ключ вонзается в сейф, и сосуд с камнями, конфискованный у преступника накануне, вылетает, а затем растворяется в воздухе. Если б у начальника отделения не отшибло мозги, он бы решил, что сошел с ума. От «исторического предмета», который он лично собирался нести экспертам, осталась только бумажка. «Потир с камнями… — было написано на ней, — в количестве одна штука».

Прежде чем лишиться чувств, начальник понял, что кобура на его боку раскрылась, и табельный пистолет самовольно покинул место дислокации. В компании «потира» и связки ключей, он не то чтобы убыл в самоволку, а просто подло дезертировал с боевого поста.

— Наконец-то!.. — Ангел в потертой джинсовой куртке сидел в углу коридора, пристегнутый наручниками к батарее.

— Идиот… — ворчал Оскар, перебирая ключи. — Посидеть бы тебе в таком виде суток двадцать, да времени жалко. — Оскар бросил ключи на стул, где только что сидел узник. — Я тебе что велел делать? Убраться подальше и ждать меня.

— Ампулы они тоже забрали.

— И что? Я должен еще раз ограбить аптеку?

— Они наверняка лежат в сейфе.

— Знаешь!.. — рассердился Оскар. — Бутылкой водки обойдешься. Самое подходящее пойло для дураков. Уходим отсюда!

— С водкой я попаду в вытрезвитель, — резонно заметил Эккур. — Ты же хочешь отправить меня в свой мир.

— От тебя я ничего не хочу, — ответил Ангелу человек. — Я понял, для каких целей ты собрался меня использовать. Одного не могу понять… — Оскар отошел, чтобы прохожие об него не споткнулись. Эккур отошел вслед за ним. Встал на газон, принял виноватую позу и только кивал в ответ на упреки. — Зачем ты собирался пустить в свой мир уважаемых господ эзотериков? Чтобы при каждой аптеке поставить вора?

— Я хотел подарить свой мир твоему народу. Потому что мир, в котором ты жил, слишком уязвим, чтобы человек мог чувствовать себя господином судьбы. Но вышло так, что все досталось тебе одному. А хуже всего, что это сделало тебя несчастным. Я совершил ошибку.

— Твоя ошибка поправима. Иди за мной.

Ангел зашел в метро следом за человеком.

— Мы куда? — поинтересовался он, но Оскар замолчал, опасаясь, что конечная цель маршрута товарищу не понравится.

Он молчал и терпел, когда пассажиры ходили по его ногам. В метро образовалась давка, и Оскару пришлось висеть под потолком вагона, держась за поручень. Ангел безропотно следовал за ним, только в ведьмином дворе начал проявлять беспокойство.

— Познакомишь меня с господами, которые здесь проживают.

— Нет, — испугался Эккур. — Только не это.

— Именно это! Если хочешь помочь человечеству. Или не хочешь? — Эккур неуверенно кивнул. — Тогда помогай. Со мной из того мира пришла еще одна тварь. Я видел ее своими глазами. Не пьяная, не обколотая. Вполне адекватная сама себе тварь. Ну… или почти адекватная.

— Оскар, не делай это. Лучше дай мне шанс попробовать еще раз.

— Ни одной ампулы больше от меня не получишь. Я бы обошелся без твоей помощи, если бы мне открыли. Они же делают вид, что не видят меня в глазок. Издеваются. Почему? Какой ритуал я нарушил? Может, с такими, как я, общаются ночью под Рождество… с помощью блюдца и магических заклинаний? Заставь их вспомнить нужные заклинания!

— Только не я. Они мне…

— …По шее дадут? — догадался Оскар. — То есть, там тебя уже знают. Так и думал, что вы из одной компании. Только мне наплевать. Если не пойдешь и не замолвишь за меня слово, то получишь по шее уже от меня.

Человек подвел Ангела к нужной квартире и готов был нажать на кнопку звонка, но дверь отворилась. Хозяин вышел на лестницу, и павший духом Эккур вдруг проявил невероятную прыть. В три прыжка он очутился внизу и пулей вылетел из подъезда.