— Всем здрасьте, — приветствовала графиня собравшихся, но никто не ответил. Только «немец» подвинулся на скамейке и пригласил даму сесть.

Мира села. «Немец» бесцеремонно уставился на нее. Морщинистое лицо и накачанный торс идеально скрывали возраст. В бесцветных глазах бушевал океан, и порхали чайки над волнами. Что-то в этом «морском пейзаже» сразу успокоило Миру. Ей показалось, что «немец» — моряк затонувшего парусника, выброшенный к воротам форта в позапрошлом столетии.

— Говоришь по-русски? — спросил человек.

— Немного, — ответила Мира.

— Я Собек, а ты кто?

— Мирослава, — представилась графиня и пожала шершавую руку Собека.

— Девятую башню оборонять будешь.

— Чего делать?

— Ты — девятую. Я — восьмую. Будет страшно — беги ко мне.

— Не поняла.

— Не надо стесняться. Ты — женщина.

— Чего я буду делать? — переспросила графиня.

— Говорят, тебя не с первого раза пустили в форт? Начнут извиняться — бери деньгами. Не слушай лепет. Любой валютой, хоть римскими динарами. Пусть знают.

— Услугой возьму.

— Молодец! Свой человек.

— Можно услугой?

— Если пригласили, да опозорились — проси хоть полцарства.

— Прекрасно. А к кому я могу обратиться? Кто хозяин этого заведения? Кто, собственно говоря, меня пригласил?

— Придет медиум, — ответил Собек. — к нему все вопросы.

В коридор вошли двое: нервный, потный мужчина и высокая фигура в черной одежде, похожей на колпак, который спускался до пола. Мире показалось, что это был Ангел, но фигура не излучала света сквозь плотную ткань. Напротив, вокруг нее как будто сгущался мрак, как возле черной дыры. Мире показалось, что у этого существа нет рук, только туловище, ноги и маленькая голова с цилиндрической формой черепа. В каземате и так было плохо видно, а с появлением черного существа вовсе настала ночь.

— Вот, — указал на графиню нервный мужчина.

— Женщина? — удивился черный.

— Конкурс был честным, — заверил нервный, и его костюм стал покрываться мокрыми пятнами. Не исключено, что пот докатился до самых ботинок, потому что человеку не стоялось на месте. Он то и дело дрыгал ногами и дергал себя за галстук, без того опущенный до пупа. — Конкурс был объективным, в нем принимало участие все человечество со времен Сотворения. Госпожа Мирослава по праву заняла место в финальной девятке. Мы никому не делали снисхождения и поблажек, даже мужчинам… за то, что они мужчины.

— Пусть так и будет, — ответил черный. — Все могут занять места, — и трое картежников вмиг побросали карты, а маленький мужичек с больным коленом отрезал бинт и завязал конец бантиком. Все, кто дремал, проснулись. Все, кто сидел, вскочили с мест. Все, кто стоял, построились на выход из коридора. — Можно занимать позиции, — разрешило существо в капюшоне. — И женщина… может.

— Мне нужен медиум, — сказала графиня, но никто и не дернулся. Народ только гуще столпился на выход. Еще немного и в помещении с окошком на потолке остался только нервный мужчина и то потому, что задница толстого пьяницы закрыла проход. Мира решила, что выбрала неправильный тон. — Вы слышали мою просьбу? — повторила она. — Мне нужен медиум! Пока не поговорю — никаких башен оборонять не буду.

Задница толстого воина проскользнула на лестницу. Нервный мужчина засуетился, задергался, забегал, спотыкаясь о скамейку, пока не ударился лбом о стену. Со стоном он повалился на пол и вывалялся в грязи, но графиня не двинулась с места. Проход освободился, факел на лестнице перестал дрожать от сквозняка. Мира склонилась над упавшим человеком и отпрянула в ужасе. Его колотила лихорадка, лицо искажалось, суставы выворачивались так, словно их не держали мышцы.

— Эй… — прошептала она. — Мосье?..

Человек замер и вдруг, вскочил на ноги, словно собрался напасть. Одним прыжком. Уверенно и точно, с ловкостью леопарда. Мира отпрянула. Лицо человека бледнело, губы синели, глаза раздулись и застыли как стеклянные.

— Мешочек… — выдавил из себя человек гулким басом, похожим на эхо в пустой кастрюле, — …его можно оставить. Прикажи — я велю отдать в гардероб.

Графиня не сразу поняла, что «мешочек» — непочтительное отношение к рюкзаку, прошедшему с ней огонь и воду, бессменному вместилищу и хранилищу дорогих вещей. Ее испугало лицо человека, который только что нервничал и вежливо улыбался кому попало. Новое лицо и голос не имели с прежним персонажем ничего общего, кроме грязного костюма и галстука, висящего на широкой петле. Графиня опустила «мешочек» на землю и на всякий случай достала Стрелы.

— Никто не имеет права забрать у меня то, что принадлежит мне по праву, — заявила Мира.

— Разве ты пользуешься Стрелой? — спросило ее существо.

— Конечно. Я открываю ею консервные банки.

— Тогда зачем ты держишь это в руках? Разве я похож на консервную банку?

— Стрелы — моя собственность. Могу держать сколько хочу.

— Истинного воина оружие не делает сильным. Оно утешает тех, кто ничтожен.

— Истинному воину наплевать, что о нем думают. Его дело — оборонять форт.

— Не оружие делает человека воином.

— Не надо тратить время на уговоры. Я свои права знаю, и буду оборонять вашу башню так, как посчитаю нужным. Если я пришла сюда по повторному приглашению… после того, как вы чуть не лишили меня всего… Если я здесь, то не для того, чтобы развлекать толпу. Я здесь, чтобы просить об услуге.

— Во-первых, — сказало существо, — это ваша башня. Ваше дело оборонять цитадель человечества от тех, кто хочет прогнать вас с Земли. От того, как стойко ты будешь обороняться, зависит будущее твоего народа. Мы — помогаем каждому из девяти храбрейших воинов человечества оказаться в нужном месте в нужное время.

— А во-вторых… — продолжила Мирослава, — то, о чем я сейчас попрошу, для человечества может оказаться важнее, чем оборона цитадели.

— Проси, — разрешило существо.

— Я прошу за Эккура.

— За кого?

— Вы плохо слышите или я тихо говорю? Я прошу за Эккура, за Ангела, который хотел помочь людям и теперь погибает на острове.

— Человек не может просить за Ангела, — ответил ей гулкий голос. — Можешь просить что угодно, за кого угодно…

— Я прошу за Эккура! — повторила Мира. — Если вы не можете выполнить мою просьбу, то катитесь к черту!!! Мне наплевать на человечество, которое однажды уметется с Земли!

— У человека нет полномочий просить за Ангела, — ответило существо и смягчило тон. — Даже если он лучший из воинов.

— Если вы не можете выполнить мою просьбу, организуйте мне встречу с тем, кто может.

— У человека нет полномочий просить невозможное.

— Может, я не в тот кабинет обратилась? — спросила графиня.

— Проси за любого человека. Проси за приговоренных к казни, что сидят под лестницей на цепях.

— Мне плевать на тех, кто сидит под лестницей. Я пришла просить за Эккура. Дайте мне говорить с Тем, кто имеет полномочия исполнить просьбу, и пусть Он сам мне откажет. Я буду говорить с Автором. Надеюсь, это не противоречит правилам? — существо нахмурилось и шатнулось вперед. Мира испугалась, что это чучело, обваленное в грязи, чего доброго на нее упадет. — Я пришла сюда только ради Эккура, — повторила она, — и прошу об одном: дайте мне говорить с тем, кто может решить вопрос.

— Эккур мертв. Его душа успокоилась там, где нашла себе рай. Он не захочет вновь обрести то, что отверг.

— Давайте, не будем решать за него.

— Что ты знаешь о Мертвом Ангеле, Человек? Что ты вообще можешь знать о жизни и смерти?

— Я буду говорить с тем, кто сможет помочь.

— Нет, будешь говорить с тем, кто согласится с тобой говорить.

— Может быть, Он все-таки согласится? Тот, кому нужен воин на девятую башню…

— Ему от тебя ничего не нужно.

— Значит, я зря трачу время, — пришла к выводу Мира и сделала шаг к лестнице, но существо качнулось и преградило «великому воину» путь. — Хорошо, я прошу не за тварь, которая выше меня по рангу. Я прошу за одного безумного парня. Просто отдайте мне мальчишку, в котором умирает Ангел. Позвольте мне увезти его с острова. Просто подарите, как святой кристалл. Ведь это нетрудно? Разрешите распоряжаться его судьбой, тем более что той судьбы немного осталось. Скоро он станет ребенком, и его отдадут в приют. Я хочу сама о нем позаботиться. Можно? — существо задумалось. — Разве я о многом прошу? Я хочу забрать человека с дикого острова так, чтобы за мной вдогонку не летели молнии, и земля не разверзлась под моими ногами. Просто скажите мне: да! Остальное — не ваша проблема. Так что решим? Мне занимать оборону у башни или послать вас к дьяволу?