Для поездки в аэропорт графиня выбрала самое темное такси с самым флегматичным водителем, чтобы немножечко пореветь в дороге, но нареветься получилось на год вперед. Она явилась в кассы с мокрыми глазами и красным носом. Билетов не было. От одного кассира ее послали к другому, от другого — к стойке администратора, от стойки администратора — в офис иностранной авиакомпании. Графиня сбилась с ног и перестала соображать, когда к ней подошел охранник, представился и попросил документы.
— Что, простите? — не поняла графиня.
— Документы предъявите, пожалуйста.
Мира подала документы и стала ждать.
— Ваш багаж стоит возле кассы?
— Мой.
Чемоданчик с книгой, пара сумок и дорожный рюкзак действительно были брошены ею у стойки закрытых касс. Не то чтобы совсем брошены, а оставлены на попечение Густава, который отлучился в буфет. К сумкам за время отсутствия хозяйки присоединился не только охранник, но и бутылочка коньячка… торчала открытым горлышком из кармашка.
— Что в сумках? Почему оставили багаж без присмотра?
— Потому что… — растерялась графиня. Она не припомнила случая, чтоб когда-либо прежде на ее багаж лег глаз постороннего человека. Она бросала сумки под носом у полицейских и просто на улице. Она оставляла чемоданы с сакральными атрибутами там, где обыскивали помещение с собаками — даже собаки не подходили к ее чемоданам. Ее вещи однажды лежали под плакатом, который призывал граждан подозрительно относиться к бесхозным вещам. Мира удивилась так, что не смогла ответить.
— Куда вылетаете? — спросил охранник. — Предъявите билет.
— Пока еще нет билета.
— Пройдите вместе с багажом на досмотр.
«Фантастика!» — подумала Мира, но спорить не стала. Она достала из кармана прибор со свежими батарейками и нажала синюю кнопку.
— Молодой человек, — обратилась Мира к охраннику. — Я очень тороплюсь. В другой раз я с удовольствием пройду досмотр, но сегодня ничего не получится…
На этот раз до крайности удивился охранник, словно ему впервые доводилось слушать подобные речи. Охранник так удивился, что замер и уставился на подозреваемую гражданку взглядом питона, которому кинули в клетку ежа вместо кролика.
— Будьте добры, предъявить багаж на досмотр, — повторил он, и графиня выключила прибор, чтобы не сажать батареи.
В комнате для досмотра гражданку Виноградову попросили поставить вещи на стол.
— Что это за предмет? — спросил охранник, рассматривая железную трубу, подпиленную с двух сторон.
— Стрелы Ангела, — ответила Мира. — Обрез.
— Как вы сказали?
— Портативная модель.
— Для каких целей?
— Чтобы в сумку влезал.
Молодой человек заглянул внутрь трубы, постучал ею по столу. Графиня только диву далась. Она возила Стрелы через все таможни, проходила любой контроль — никому в голову не пришло спросить, зачем укоротили оружие Ангелов. Ни у кого не возникла мысль проверить, прочно ли закреплены кристаллы. Не обнаружив состава преступления, охранник отложил предмет.
— Откройте чемодан, — попросил он. — Что это?
— Книга Эккура.
Человек дотошно и беспристрастно осмотрел книгу.
— Для каких целей у вас эта книга? — спросил он.
— Культурно-ознакомительных.
— Если вы собираетесь вывозить ее за рубеж, должна быть справка.
— Какая справка?
— Справка о том, что предмет не представляет культурно-исторической ценности.
— Издеваетесь? — обиделась графиня. — Книга Эккура представляет ценность большую, чем все библиотеки мира. Человек, способный ее прочесть, может общаться с Богом без благословения папы римского.
Охранник вынул книгу из чемодана.
— Разрешение на вывоз должно быть, — повторил он.
Графиня тяжело вздохнула и взялась за телефон.
— Сейчас будет, — пообещала она, набирая номер Карася. До последней минуты Мира надеялась, что не придется иметь дело с данной конторой, но дотошный сотрудник не желал отпускать ее по-хорошему. — Валера, — обратилась она к капитану, — здравствуй. Да, это я… Да, с неба свалилась и мне нужна помощь. Ты не поверишь, но меня задержала охрана аэропорта. Досматривают багаж… вот именно. Тебе надо объяснять, что у меня в багаже? …нет, Валера, это может быть, потому что именно это и происходит. Что ты сказал?.. Значит, у меня панорамная галлюцинация. И очень навязчивая. Валера… очень навязчивая, я уже несколько минут не могу от нее очнуться. Фамилия?.. — она прочитала фамилию на кармане молодого человека. — Младший лейтенант Соловьев, его фамилия, Алексей Александрович… Что? Валера, у меня вещь, за которой идет стрелок. Чем скорее я окажусь на свободе, тем меньше будет происшествий на твоем участке. Вытаскивай меня из этой истории, иначе всем будет плохо…
— Это что такое? — спросил невозмутимый сотрудник охраны, доставая чашу из черного бархата.
— Валера он добрался до святого горшка! Ты намерен сделать что-нибудь или мне действовать самостоятельно?
В комнате для досмотра воцарилась тревожная пауза. Графиня отсчитала минуту, которая требовались капитану Карасю на звонок, и с надеждой посмотрела на дверь. Молодой охранник продолжал осматривать изделие, щупать кристаллы, закрепленные на корпусе, скрести ногтем золотые нити. Графиня лишь убеждалась, что миром правит бардак. Что дело кончится плохо, и виновата будет она. «Жорж миллион раз был прав, — решила графиня, — не надо было ехать в Россию. Россия — это страна, куда надо ехать только в случае крайней необходимости с ампулой яда за щекой».
Одна минута показалась вечностью, но Мире удалось сохранить спокойствие на лице до момента, когда в комнату вошел начальник с крупными звездами на погонах, и пригласил охранника для беседы. Графиня осталась одна с развороченным чемоданом и сумкой. Не успела она привести в порядок багаж, как беседа начальника с подчиненными закончилась. Человек в серьезных погонах подошел к графине, сообщил, что охрана аэропорта не имеет претензий, и предложил помощь.
— Если вам негде оставить вещи, — сказал начальник, — можете использовать мой кабинет.
— Помогите мне вылететь в Екатеринбург, — попросила графиня. — На худой конец, в Варну.
— Давайте паспорт. Сделаем.
Графиня не успела вытащить сумки из служебного помещения, как начальник снова подошел к ней.
— К сожалению, — доложил он, вручая билет с документом, — Екатеринбург только на завтрашний вечер, а Варна через два дня. Раньше никак невозможно. Раньше нет рейса.
Младший лейтенант Соловьев никуда не пропал. Он занял прежний пост с пылающими ушами и растерянным взглядом. Младший лейтенант продолжил дежурство. Мира протащила мимо него багаж, но далеко уйти не успела, звонок Карася застал ее на полдороги к остановке такси.
— Все в порядке? — спросил он.
— Спасибо.
— Не хочешь подъехать? Я пришлю машину.
— Нет времени, Валера. В другой раз.
— Думаю, имеет смысл пообщаться сейчас. Для твоей безопасности. И не только со мной. Здесь многие хотят тебя видеть. С Натаном Валерьяновичем тоже надо бы пообщаться.
Младший лейтенант Соловьев подозрительно смотрел на графиню. Графиня подозрительно смотрела на младшего лейтенанта.
— Ты все еще тиранишь Натана? Валера, я же просила оставить его в покое! — напомнила Мира и перетащила вещи с участка, охраняемого подозрительным сотрудником, на улицу.
— Я тираню? — возмутился Карась. — Теперь не я, а он терроризирует мою службу. Требует, чтобы мы тебя разыскали и доставили к нему. Угрожает, и слушать ничего не хочет. А как мне тебя разыскать, пока ты сама не объявишься? Не торопись, Мирослава, задержись в Москве. Помоги нам поймать стрелка — тебе же будет спокойнее.
Мира поняла, что Карась прав. Стоило задержаться в Москве хотя бы для того, чтобы забрать у Валерьяновича кристаллы и справиться о здоровье доктора Русого, большого любителя полежать в больницах. Надо было только отделаться от пристального взгляда младшего лейтенанта. «Ужасно подозрительный тип, — отметила про себя Мира, — было бы время — им стоило бы заняться вплотную». Младший лейтенант уже не охранял территорию аэропорта, он патрулировал стоянку такси. Мира внесла подозрительный багаж обратно в здание и дотащилась до кассы электропоездов, но, стоя в очереди за билетом, снова заметила лейтенанта, который ходил кругами возле касс с тем же растерянным взглядом. «Или он получил секретные директивы или сам не соображает, что делает, — решила графиня. — Если бы получил директивы — вряд ли стал бы мозолить глаза. Хоть бы за колонну спрятался. Если не соображает, что делает, значит, пора объясниться». Графиня не стала ждать, когда молодой человек обратится к ней, она подошла к нему первая, и первая протянула руку:
