— Нужно продумать схему каркаса самим. Нам с вами надо думать не о том, как природа обороняется от дураков, а о том, как заставить работать кристаллы, которые мы имеем. Я уверен, что задача решается. Любая задача решается, если не зациклиться на ее неразрешимости.

— Если бы проблема была в наших головах, задача решалась бы без кристаллов, — ответил Учитель, поднимаясь по лестнице в темный дом. — Проблема не в наших с тобой головах, а в голове того, кто придумал наш мир. Кто создал его таким и научился им управлять. Может быть, не вполне удачно. Но другого мира для нас не будет!

— Вот именно, Натан Валерьянович, — ответил голос из темноты. Боровский зажег свет и увидел графиню в кресле рабочего кабинета. — Когда я вам говорю то же самое, вы не верите, а потом преподносите мои слова, как собственное открытие. Некрасиво, профессор!

— Мира! — воскликнул Боровский.

Графиня сидела в кресле, не раздевшись. У ее ног лежала сумка с багажным брелком аэропорта. На сумку опирался ствол. Угасающее белое облако подсвечивало пол под ногами.

— Что с вами? — спросила Мира. — Зеркалами обставились. Привидения бегают у вас по двору.

— Это не привидение, — ответил Оскар. — Это Женька Русый в расстроенных чувствах домой бежал.

Графиня от удивления приподнялась с кресла.

— Ну да?! А почему он виден только через трубу? Почему не виден человеческим глазом?

— Потому что беда у нас с Женей, — ответил Натан. — Ты смотрела на него сквозь кристаллы «Стрелы»?

— Смотрела, потому что он врезался в меня, — ответила Мира. — Смотрела и не узнала. Действительно, что ли Женька? Что вы с ним сделали? Вы не насмерть доктора уморили, господа ученые?

— Мира, нам нужна помощь Георгия.

— Ясное дело, таблетки пациенту уже не помогут. Кто ж его так?..

— Жизнь такая настала, — ответил Оскар.

— Нам нужна помощь Георгия, — повторил Натан. — Если ты знаешь, как с ним связаться…

— Слышала, Натан Валерьянович, не глухая! Дайте девушке протащиться перед тем, как ей оторвут башку.

— Не с чего тут тащиться! — рассердился Натан. — Мы рассчитывали на помощь.

— Рассчитывали, что я буду рыдать вместе с вами? Жорж явится сюда завтра в полдень. Пусть он рыдает, а я лучше посплю часок-другой до рассвета.

— Явится сюда? — не поверил Боровский. — Сам?

— Разумеется, сам, — уверила присутствующих графиня. — Явится для того, чтобы меня убить. Друзья мои, Жорж открыл сезон охоты на русских графинь, так что я с утра пораньше, пожалуй, смоюсь, а вы воспользуйтесь его любезностью, пока он любезен. Он зол на меня и ничего не знает о ваших проблемах.

— Что у вас произошло? — спросил Натан.

— Я получила сообщение о том, что вам нужна помощь. Думаете легко среди зимы заманить Жоржа на подмосковную дачу? Этот гад предпочитает шезлонг у моря и коктейль со льдом. Все гады любят тепло и сырость.

— И что теперь? — не поняли физики.

— Он очень на меня рассердился. Так рассердился, что отставил коктейль и поднялся с шезлонга. Что я еще могла сделать? Ждите, а я, с вашего позволения, вздремну.

— Мира…

— Натан Валерьянович! — взмолилась графиня. — Я устала как собака. Пожалуйста, не надо меня раздевать, не надо предлагать мне постель, иначе вам придется на мне жениться. Лучше разбудите пораньше и подбросьте до электрички.

Мира недооценила серьезность своего положения. Зубов явился на дачу Боровского рано утром. Остановил машину и оглядел сооружение на крыше, воздвигнутое связистами. Хозяин вышел навстречу в сопровождении ученика. Георгий Валентинович любезно поздоровался с обоими.

— Передайте Мирославе, что я ее жду, — сказал он.

Физики не успели придумать ничего остроумного. Они не спрятали «дичь», не соорудили преград на пути охотника. Они так ошалели от визита графини, что остаток ночи провели в разговорах.

Жорж поглядывал на часы. В коктейле таял лед, в шезлонге меняли полотенца. Южное Солнце успело не единожды свалиться за гору и вынырнуть из моря. Никто не догадался пригласить гостя в дом.

— Что за химера у вас над крышей, Натан Валерьянович? — спросил Зубов.

— Связисты поставили нам телефонные антенны с расширенными… возможностями.

— Зачем?

— Товарищ один из «сюжета» выпал, — объяснил Оскар. — Не то чтобы выпал совсем… «День Галактики» заработал на свою дурную голову.

— А… — улыбнулся Жорж, — ну, это… с дурными головами бывает.

— По хроналу совпали, по частотам слегка разошлись.

— И что же… вы наладили с ним телефонную связь?

— Наладили, — подтвердил молодой человек и покраснел, потому что Зубов разразился неистовым хохотом. От такого хохота покраснел даже Натан Боровский. Жорж расхохотался так, что забыл про часы и про цель визита. Хохотал и не мог остановиться, а физики кротко ждали, когда им будет позволено вставить слово.

— Чтобы решить проблему, — сказал Жорж, утирая слезу, — нужно для начала, как минимум, ее создать. Так, Натан Валерьянович?

— Мы только хотим помочь человеку, — ответил Натан, — но не знаем, как это сделать.

— Сильно застрял? — спросил Жорж с наигранным сочувствием, и Оскар пошел в атаку.

— Вы знаете его… Женя Русый. Он работал на вас, когда жил на Урале.

— Женя? — удивился Зубов. — Как же его угораздило?

Оскар выложил все, что знал. И про уполномоченного китайца, и про поход на Луну, про опыты, которые с треском провалил накануне. Жорж издевательски улыбался.

— Женька, Женька… — качал он головой. — Сколько раз его, бестолочь, учил выходить из зоны. Машина там есть?

— Есть, — ответил Оскар.

— Пусть зальет полный бак, дождется ясной погоды и едет по Солнцу.

— Конкретно на Солнце? — уточнил молодой человек.

— Хорошо, пусть едет на Луну, если Луна ему больше нравится. Хоть на Альдебаран. Главное, чтобы объект был достаточно виден и удален от Земли, а в какую сторону — его дело. Пусть возьмет снегоход или внедорожник, если понадобится идти по сугробам. Дороги в этих зонах — ориентир ненадежный.

— Вы уверены, что он выйдет в наш мир? — спросил Натан.

— Если разошлись по частоте…. Если не сбили ему хронал, выйдет к вам. Если сбили — выйдет куда-то еще. А что дураку делать? Пусть сидит в зоне, празднует «День Галактики».

— Как далеко ему ехать… заранее неизвестно?

Зубов задумался.

— Никогда не угадаешь точно. На какой частоте работает эта антенна? Хотя нет… С вашими единицами измерения я обязательно ошибусь. Скажите мне, возникает ли эхо при связи, и с какой задержкой?

— Практически нет, — ответил Натан.

— Тогда не страшно. Думаю, до Вязьмы, до Смоленска. А хоть бы и дальше. Куда бедолаге деваться? Пусть едет и смотрит по сторонам. Сам поймет, где зона закончится. — Жорж в последний раз взглянул на часы. — Все! — сказал он. — Передавайте Жене привет, когда свидитесь, а нам пора. Мирослава!!! — крикнул он в раскрытую форточку кабинета.

— Может быть, вы зайдете к нам ненадолго? — пригласил хозяин.

— Мирослава, — Жорж вошел в дом и склонился над спящей графиней. — Нам пора, детка.

— Помоги мужикам, — попросила она, — у них проблемы.

— Все проблемы уже решены. Собирайся, красавица. Мы уезжаем.

Натан Валерьянович проводил гостей и прогулялся до обелиска. Убедился, что прошедшая ночь не добавила миру безумия, дороги не изменили направления, а список жертв не пополнился новым рейсом. Вернувшись, он нашел своего ученика в полнейшем отчаянии. Учителю повезло, потому что он не застал самый пик, не знал, что ученику не хотелось жить… от унижения и обиды, оттого, что все, наконец, благополучно закончилось, от собственного бессилия перед проблемами и от проблем, порожденных бессилием. Оскар отчаялся оттого, что хотел перевернуть мир, но не смог его приподнять. Мир объявил ему войну и выиграл первую битву. Натан Валерьянович проверил почту и повернул монитор к кровати ученика.

— Послушай… — сказал он. Оскар натянул одеяло на уши и отвернулся к стене. — Послушай, что прислал тебе Федор… из последних сводок происшествий. «Житель Смоленской области, — прочитал Натан, — был госпитализирован с травмой глаза. При попытке открыть бутылку пива, пробка сорвалась и ударила потерпевшего в глаз с такой силой, что потерпевший лишился сознания. Несколько аналогичных происшествий за прошедшую неделю было зафиксировано в больницах Смоленской и Псковской областей. В связи с перечисленными событиями импорт белорусского пива на территорию России приостановлен специальным указом Министерства торговли до выяснения обстоятельств. Продукция заводов «Крыница» и «Минское пиво» признаны опасными для жизни…» — процитировал Натан Валерьянович и задумался. — Да, — согласился он с Министерством торговли. — Хорошо, что не насмерть.